С началом Второй мировой войны, в 1939 г., американские флотоводцы обнаружили жестокий дефицит легких крейсеров, которые были крайне необходимы для охраны конвоев. Это побудило США в полной мере использовать оставшееся время для проектирования новых кораблей. Прежде всего были заложены легкие крейсера, знаменующие собой полный отход от американской линии развития этого класса боевых кораблей. Вместо 10 000 тонн водоизмещения и 152 мм орудий «Атланта», «Джуно», «Сан-Диего» и «Сан-Хуан» имели 6000 тонн и были вооружены шестнадцатью 127 мм универсальными орудиями. Эти корабли предназначалась для охраны конвоев и борьбы с японскими эсминцами. Спущенные на воду до японского нападения на Пёрл-Харбор, они начали поступать на вооружение уже после вступления США во Вторую мировую войну.

Наряду с такими необычными для американского флота [605]0-тонными легкими крейсерами продолжало развиваться строительство и традиционного 10 000-тонного легкого крейсера. Взяв за основу «Вичиту» и «Бруклин», американские кораблестроители создали корабль, отличавшийся от последнего тем, что на нем за счет удаления одной трехорудийной 152 мм башни была значительно усилена зенитная артиллерия. Так появился легкий крейсер «Кливленд», положивший начало крупнейшей в истории серии однотипных крейсеров, состоявшей из 27 единиц. Правда, до вступления США в войну на воду был спущен только основоположник серии.

После сравнительно недолгого периода увлечения малыми легкими крейсерами Соединенные Штаты вновь вернулись к постройке тяжелых и крупных легких крейсеров. Помимо всех прочих причин, большие корабли удавались американским конструкторам всегда лучше. Увеличив корпус «Кливленда» на 20 м в длину и на 1,2 м в ширину, вооружив его девятью 203 мм орудиями и многочисленной зенитной артиллерией, американцы получили «Балтимор» — сильнейший, по их уверениям, тяжелый крейсер Второй мировой войны. Головной корабль серии сошел на воду 28 июля 1942 г., а за ним в течение двух лет последовали остальные тринадцать.

США вступили во Вторую мировую войну, имея в строю флота 18 тяжелых и 19 легких крейсеров, из которых 10 были устаревшие корабли типа «Омаха». В первые месяцы войны эти силы несколько уступали японским, насчитывавшим 18 тяжелых и 21 легкий крейсер. Но в отличие от всех других держав американцы, имевшие возможность вводить в строй крупные надводные корабли даже в ходе боевых действий, закончили войну с большим числом крейсеров, чем начали ее. С 7 декабря 1941 г. по 1 октября 1945 г. в строй флота вошли 13 новых тяжелых крейсеров, 2 линейных и 33 легких крейсера.

Пополнялись и легкие силы флота США, строились эсминцы, крейсерские подводные лодки и вспомогательные корабли. Несмотря на то что американские ВМС последними вступили в гонку вооружений, начавшуюся в конце 30-х гг., благодаря огромным возможностям промышленности и финансовой системы к 1941 г. они оказались на уровне.

Вторая мировая война стала первым военным конфликтом в истории, где на первое место вышел не столько человеческий, сколько технический фактор[606]. Машины и техника — вот что стало решать исход многих сражений. Это была первая война, во время которой чертежный стол инженера и лаборатория ученого стали таким же важным слагаемым победы, как и окопы или железные дороги. На море технический прогресс означал победу. Серьезнейшей проблемой для артиллерийских кораблей был вопрос «зрения». Многие сражения, в том числе и знаменитый Ютландский бой, закончились с неясным результатом во многом благодаря плохой видимости. Было понятно, что тот, кто первым научится вести наблюдение за противником ночью, сквозь туман и дым, получит громадное преимущество. Американцы стали одними из первых, кто достиг в этой области значительных успехов еще до начала Второй мировой войны. В 1937 г. на эсминце «Лири» установили первый экспериментальный образец устройства, названного радаром[607]. Этот первый образец творчества Военно-морской исследовательской лаборатории, работавший на частоте 5 Гц[608], имел антенну площадью всего 0,93 м2, которая монтировалась на стволе одного из 127 мм орудий эсминца. Дальность его действия не превышала 16 миль.

Такой дистанции было явно маловато (орудия главного калибра линкоров стреляли дальше). Но было очевидно, что в случае увеличения дальности действия прибора он станет действительно полезным в бою. Изобретение в 1938 г. кольцевого колебательного контура помогло решить проблему — экспериментальная установка уже могла обнаруживать деревянный самолет с дистанции 100 миль. В марте того же года начались работы над морской версией радара, получившей обозначение XAF. Эта установка в декабре появилась на борту линкора «Нью-Йорк» и в начале следующего года прошла успешные испытания. Почти одновременно на линкоре «Техас» появился радар CXZ, имевший лучшее разрешение, но меньшую дальность действия.

Результаты испытаний ободрили военно-морское министерство — последовал заказ на 20 серийных образцов поискового воздушного радара, получившего обозначение СХАМ, и к началу войны на Тихом океане 19 успели установить на корабли. Также изготовили несколько экземпляров улучшенной версии СХАМ-1, на основе которой приступили к выпуску первого крупносерийного радара SC (500 установок были заказаны фирме «Дженерал Электрик»). Один образец СХАМ-1 с большой прямоугольной антенной на фок-мачте получила «Вест Виржиния», но к моменту атаки японцами Пёрл-Харбора этот радар еще не был работоспособным. Другое дело, что к моменту японской атаки 19 радаров уже действовали.

Когда командующий гавайским военным округом получил с материка несколько передвижных и стационарных радарных установок, перед ним встала проблема тренировки кадров. Он обратился за помощью к командующему 14-м военно-морским округом адмиралу Блоху, но тот заявил, что у него подобных установок нет и помочь он не может. Но дал дельный совет обратиться к Киммелю, у которого на кораблях радары были. В конечном итоге армейские операторы провели некоторое время на кораблях, обучаясь премудростям работы с новыми приборами и их настройке[609].

С началом войны значительный прогресс в технологии позволил американцам буквально завалить флот радарами различного назначения. Надстройки и мачты кораблей стали обрастать многочисленными радарными постами и их антеннами разных размеров и самых причудливых форм. Здесь были поисковые надводные и воздушные радары, радары управления стрельбой орудий всех калибров — от 406 мм до 40 мм, системы распознавания «свой—чужой», наведения истребителей, электронного противодействия и обнаружения радаров противника. Поисковыми системами стали оснащаться не только корабли, но и самолеты, а также подводные лодки, что дало американцам массу преимуществ. Их лодки успевали «нырять», когда японские самолеты находились вне зоны видимости, и проводить успешные ночные атаки на коммерческие суда. Зачастую японцы проигрывали бой уже в тот момент, когда отметки их кораблей или самолетов появлялись на экранах американских радаров.

Первым радаром управления стрельбой, появившимся почти одновременно с поисковыми, стал FC или Mk3, который в числе первых получили три линкора типа «Миссисипи» для своих 356 мм орудий[610]. Тяжелые зенитные батареи стали получать радары типа FD (Мк 4), антенны которых монтировали на крыше директоров зенитных Mk 37; вместо модели СХАМ стали появляться более совершенные поисковые воздушные типов SK, SC-2 и SK-2. В 1942 г. появились поисковые радары, предназначенные уже для надводного поиска, и стандартной моделью для крупных кораблей стала версия SG. На смену артиллерийскому радару FC вскоре пришли версии Mk 8 (FH) и Mk 13, антенны которых монтировались на крыше директора ГК типа Mk 34, а вместо радара FD корабли стали получать Mk 12 с очень похожей антенной. Причем радар Mk 12 часто использовался в комбинации с определителем высоты Mk 22, антенна которого получила название «кожура апельсина». К концу войны свои микроволновые радары Mk 19 (антенна в виде небольшой тарелки) стали получать и директоры 40 мм автоматов. Именно благодаря радарам, превратившим артиллерийское искусство в науку, американцам удавалось относительно легко отделываться в ходе массированных атак камикадзе.