К сожалению, с германскими частями такого не смогли сделать. Кайзеровские части все еще сохраняли дисциплину и стойко перенесли вести об очередных голодных бунтах, которые вправду имели место в Берлине и в Рурской области…
Юго-Западный фронт смог развить успех, и вот уже Львов оказался на грани падения, а мощный ударный кулак нацеливался на Будапешт. Решено было забыть о криках союзников, требовавших помощи против германцев, которые на Западном фронте во Франции все никак не желали отходить. В союзнических частях уже началось брожение, и заработали военно-полевые трибуналы. Французы решили использовать опыт русской армии, в которой относительно хорошую дисциплину поддерживали широкими репрессиями и некоторыми послаблениями. Солдаты просто слишком устали воевать…
В то же время на Румынском фронте стояло затишье. Германцы и австрийцы перебрасывали свои дивизии на Юго-Западный фронт или к Чаталджину, чего и добивался так долго Кирилл. Пока немецкие силы, спешно снятые с Салоникского и Румынского фронтов, штурмовали ставшие русскими позиции у Стамбула, в порт Варны входила эскадра судов Черноморского флота. Их встречали не выстрелами, но — молчанием. Кирилл получил от нового болгарского царя ответ на предложение заключить мир. Сын Фердинанда потребовал за выход из войны турецкие земли в Европе и помощь в возвращении Добруджи. А заодно кредиты на восстановление экономики, перевооружение болгарской армии, никаких контрибуций и уступок из-за участия в войне на стороне Германии и Австро-Венгрии и много чего еще. Сын Лисы немало запросил в обмен на выход из войны. К тому же благодаря этому он мог завоевать популярность народа: болгары уже на пределе своих сил, и вот-вот дивизии могли просто отказаться воевать.
Кирилл прекрасно понимал, что скрыть выход из войны Болгарии более одного-двух дней не удастся. Так что приходилось действовать невероятно быстро. Борис попросил обеспечить защиту страны от возможного ввода германских и австрийских частей. Сделать это они могли через западную границу. И туда направились перекинутые из-под Стамбула части. Все равно они решали ту же задачу, что и в Царьграде. Вскоре Борис официально заявил о выходе Болгарии из войны. За несколько часов до этого все офицеры и представители Центральных держав в Софии и основных городах страны оказались под арестом или же скрылись. В болгарской столице уже действовало два полка русских солдат, встреченных если уж и не тепло, то хотя бы благожелательно многими местными. Люди, еще помнившие Александра Освободителя и Скобелева, Шипку и Плевен, восприняли появление русских частей как символ окончания малопонятной народу войны. Царь Борис, опасаясь прогерманского переворота, отправился в расположение русских полков. Румынский фронт оказался открыт. Русские аэропланы разбросали над болгарскими позициями листовки с текстом манифеста Бориса. Новый царь говорил о том, что армия великой Болгарии должна прекратить боевые действия против братской России, которая обещала помощь ослабшему государству. Там же был и список некоторых уступок, которые сделал Кирилл Борису. Это был один из самых веских аргументов. Повсюду было ликование: ну вот и кончилась война! Немногочисленные немецкие части, еще оставшиеся на Румынском фронте, не смогли бы воспрепятствовать русско-румынским частям. К тому же немало германских солдат оказались разоружены самими болгарами, возвращавшимися домой. Все железные дороги из Румынии в Болгарию были погружены в хаос. Солдаты занимали все поезда, набивались в вагоны, спеша домой, не обращая более ни на что внимания. Множество германцев сдалось в плен начавшим полномасштабное наступление армиям Румынского фронта. Еле удалось остановить издевательство румынских частей над пленными и грабеж складов, особенно тех, где можно было раздобыть спиртное и хоть что-то ценное.
Германские части на Чаталджине и Салоникском фронту оказались в незавидном положении. Сюда спешно перебрасывались все те силы, что можно было снять с Итальянского фронта, уже и так трещавшего по швам. Там австрийцев спасало лишь то, что итальянцы оказались в этой войне не самыми лучшими бойцами. Больше ждать резервов было неоткуда: Австро-Венгрия оказалась на последнем издыхании. Новый Луцкий прорыв, хотя и начинавшийся не так успешно, как прошлый, зато поддержанный другими фронтами и подкрепленный достаточными техническими и материальными ресурсами, перемолол последние дееспособные австрийские части. Германцы послали несколько дивизий, все, что они могли, но и те остановились к западу от Львова, становясь на пути у наших наступающих армий. Немцы сумели прорвать кольцо блокады вокруг столицы Галиции, но не стали его оборонять: солдаты требовались на других участках. С Западного фронта также удалось перебросить до армии, которая занимала оборону на восточной границе Словакии. Передовые части Юго-Западного ждали там уже к началу июня…
ЭПИЛОГ
Кирилл, в который раз безмолвно взирал на карту Восточного фронта. Эх, сколько же всего произошло за последние месяцы…
На Северном фронте Корнилов приказал бросить Митавский плацдарм, отступив в сам одноименный город. Германские части перешли здесь в наступление, отбросив выдыхающиеся русские части. И попали в капкан. Ставка перебросила сюда практически всю наличную авиацию и около сорока тысяч человек из Петроградского гарнизона.
«Муромцы» вспахали вражеские позиции и вывели из строя большую часть тяжелой артиллерии. Германская авиация сделать ничего не могла: оборудованные пулеметами «Муромцы» более или менее успешно отбивались от противника. К тому же большую часть аэропланов Людендорф, командующий всеми германскими силами, перекинул на Западный фронт.
Начались новые затяжные бои на подступах к Митаве и даже в ее предместьях. Кровью умывались штрафные батальоны. Огнеприпасов уже не хватало. Спасала лишь авиация, которую использовали для транспортировки хотя бы небольшого числа патронов и снарядов на позиции. В Митаве для этого даже специально оборудовали аэродром. Правда, большую часть времени он был пустым: едва ящики с патронами оказывались на взлетной полосе, их тут же грузили на телеги и автомобили и перевозили на позиции. Выросло количество дезертиров, не боявшихся даже расправы. Корнилов информировал Ставку о том, что Митаву удержать не удастся, германцы собрали здесь ударный кулак, который вот-вот обрушится на обескровленную Двенадцатую армию. Переброшенная сюда из-под Вильны тяжелая артиллерия бомбардировала город с утра до вечера. Немцы хотели доказать, что их еще рано списывать со счетов.
Та же самая картина была и под Двинском: здесь собралась значительная группировка немецких сил, которая через считаные дни должна была ударить по городу. Позиции к западу от Западной Двины, до того захваченные Северным фронтом, пришлось сдать. По армии пошли печальные до горького смеха фельетоны по этому поводу. Дух солдат падал. Кое-где уже начались случаи братания с германцами.
А сил, достаточных для контратаки, на Северном фронте не было. Кирилл приказал собирать значительные силы к востоку от Вильны. В кратчайшие сроки провели подготовку к наступлению. Из-под Митавы вывели большинство эскадрилий. Ухудшилось снабжение огнеприпасами. Благо, Балтийский флот еще кое-как выручал, в том числе и огнем корабельной артиллерии. Не раз только пушечный огонь с морских судов останавливал немецкие атаки.
Немцы почувствовали, что настал их звездный час. Еще в сумерках начался артиллерийский обстрел Митавы. Дома рушились под огнем, солдаты вжимались в стены окопов, надеясь переждать канонаду. Огонь все не смолкал на протяжении пяти или шести часов. Русские траншеи и блиндажи представляли собою жалкое зрелище, но оттуда хотя бы успели вовремя вывести пехоту. Так что потеряли в основном лишь укрепления.
Ближе к полудню германская пехота пошла в атаку. Под прикрытием легкой артиллерии и минометов она заняла разрушенные укрепления без особых усилий: их решено было сдать. Лишь на окраине Митавы противник встретил сопротивление — но зато какое! Наконец-то дала о себе знать авиация. Русские минометы перегревались — а потом и вовсе смолкали, истратив боезапас. Засевшие в домах пулеметчики поливали градом пуль врага, остановившего свое продвижение. Районы наибольшего сопротивления обрабатывала тяжелая артиллерия — и тогда атака возобновлялась.
