«А что мне еще остается?» — горестно подумал Терещенко и утвердительно кивнул.
— К тому же есть еще один способ улучшить как финансовое положение страны, так и успокоить некоторые группы населения, влить их в созидание государства. Да, я говорю о еврейском вопросе. Петр Аркадьевич пытался решить его, поддержанный Государственным советом, Николай Александрович пожелал направить законопроект в Думу, однако он так и не был даже рассмотрен. Хотя на основании Манифеста семнадцатого октября евреи имеют право домогаться уравнения в правах с другими народами. Ныне же можно отвлечь еще не революционизированную часть еврейства, открыть путь для их коммерческой сметки и капиталов во всероссийскую экономику. Отчего так широко поставлены банковское, страховое дело в Европе? Там этим занимаются особо способные к коммерции евреи, у нас же особо изощренно эта полезная для страны инициатива вовсю подавляется. Я уже не говорю об огромном количестве злоупотреблений со стороны государственных служащих и полицейских чинов. Довольно, господа, довольно! — Кирилл чувствовал, что вот-вот может услышать возражения со стороны Шульгина. Тот, судя по покрасневшему лицу, порывался что-то сказать, воспротивиться предложению великого князя. — Все народы России под объединяющей эгидой русской народности должны вместе творить будущее империи, создавая из нее великое государство. Великая, неделимая на зоны оседлости, влияния, еврейские, черные и белые кварталы, единая Россия — вот тот идеал, который мы будем отстаивать своими реформами.
— Браво! — Шульгин преобразился. Он вспоминал сессию Думы и спокойные слова Столыпина «Не запугаете!», аплодисменты и ту особую интонацию, с которой Петр Аркадьевич произносил слово «Россия», за будущее которой он готов был отдать — и, в конце концов, отдал свою жизнь…
Шульгина поддержал Кривошеин, аплодируя великому князю. Другие министры присоединились через считаные мгновения.
— Но это еще не все, господа. Надо быть готовыми к тому, что самые разные общественные крути в штыки воспримут мои слова и наши реформы. Да, именно наши, ведь мы созидаем будущее России вместе. Надо крепиться. И работать. К тому же еще не все мои идеи я успел изложить. Должны появиться министерства национальностей, социального обеспечения, здравоохранения, министерство по обследованию, использованию и эксплуатации земных недр. Также Святейший синод преобразуется в министерство религий. Владимир Николаевич, — обер-прокурор деловито кивнул. — После издания указа о передаче всех земель церковных и монастырских в руки государства должен быть проведен Собор православной церкви, на котором должен быть восстановлен Патриарший Престол. Одновременно совместно с министерством национальностей нужно определить нужды не только православной, но также иных церквей. Должны быть созданы условия для лучшей работы священнослужителей, сообщено об их нуждах, дана дорога способным людям наверх. Вы прекрасно знаете ту роль, которую сыграли священнослужители при тушении революционного пожара в пятом и шестом годах. Немало погромов было остановлено словом пользовавшихся авторитетом священников. Теперь их роль даже возросла. Однако их заработок примерно в пятнадцать раз меньший, чем у земских учителей, землемеров и прочих служащих, отпугивает людей, бывшие семинаристы уходят в земства, переходят в другие высшие учебные заведения. Этому должен быть положен конец. Совместно с министерством финансов вы должны выработать меры по изменению такого положения. К тому же…
Звук стучащих по дереву каблуков, скрип резко открываемой двери — и запыхавшийся адъютант Юденича на пороге.
— Ваше высокопревосходительство, беда! На Северном фронте одна из частей ушла с позиций, перебив офицеров! Хотят свое правительство создавать! — Красное лицо адъютанта покрылось капельками пота…
Первой тревожной ласточкой было неподчинение приказу полковника Худородова сменить уставшую часть, которая уже дней двенадцать находилась в окопах. Солдаты полка просто глухо взирали на командиров, говоря, что не хотят кормить вшей в окопах. Сперва говорили те нижние чины, что находились в глубине выстроившегося полка. Там всегда собирались те, кто «похрабрее», но «политически грамотней». Худородов приказал выйти вперед тому, кто отказывается подчиняться приказу. Молчание. Сергей Павлович, только-только сменивший на посту командира части, неинициативного, ленивого, спавшего до полудня, забросившего все дела по работе с солдатами, не привык к такому отношению солдат.
— Я повторяю команду: выйти вперед тем, кто отказался подчиниться моему приказу. Марш!
— Братва, достали! Домой! Домой! Наша хата с краю! Не будем воевать!
Эта часть была в основном из запасников, только-только пришедших на фронт из учебных рот. Кто-то «наверху» не учел плачевного опыта Петрограда.
Худородов потянулся к револьверу — и тут же выстрел откуда-то из задних рядов вспорол ему живот. Полковник удивленно посмотрел на текшую из пробитого мундира кровь.
— Гады. — Револьвер все-таки оказался в руке полковника. И тут-то началась сумятица.
Прежние запасники устроили пальбу по немногочисленным унтерам и офицерам, а заодно и по старослужащим солдатам, которые давно служили в полку и не были настолько подвержены пропаганде и падению дисциплины. Жаль только, что таких было мало.
Все очень быстро закончилось: бунтари просто задавили числом всех остальных и решили, пока сюда не подоспели верные части, рвануть к ближайшему селению. Какой-то щуплого вида солдат, хитро поглядывавший на резню, предложил перебить всех чиновников и офицеров в том поселке и устроить свою «власть», а там и другие части присоединятся! Быстро сколотивший вокруг себя самых рьяных бунтовщиков, он начал командовать этим стадом, обещая тепло, еду, самогон и «волю» — то есть полное безвластие и безнаказанность солдатиков. Естественно, бунтовщикам это понравилось.
По пути, к несчастью для восставших, кто-то решил перетянуть на свою сторону соседние части. Несколько десятков новоприбывших влились в толпу — но офицеры и унтеры вовремя смогли дать отпор. Пулеметы охладили пыл восставших, и те подались назад, огрызаясь выстрелами. Немедля сообщили в Ставку и соседние части. Быстро смогли наладить связь с главнокомандующим: Корнилов как раз совершал очередной объезд фронта. Лавр Георгиевич, не тратя времени на расспросы, приказал собирать против бунтовщиков артиллерию и пулеметы. Вызвали конные казачьи сотни.
А тот щуплый «вождь» уже управлял восставшим полком, организуя оборону. Хотя орудий захватить не удалось — артиллерийские бригады смогли отбиться, — зато в руках оказались пулеметы и радио. Щуплый, оказывается, умел управляться с радио, и тут же начал забрасывать эфир призывами к восстанию, обещаниями, посулами, угрозами…
А на противоположной стороне фронта германцы уже собирали кулак для удара по ослабшему участку фронта. Щуплый как раз подал условный сигнал «наверх», или, скорее, «на запад», что справился с первой возложенной на него задачей. Правда, к линиям обороны он пока что бунтовщиков привести не смог, фронтовики тоже не пустили, отогнав противника мощным огнем. Ну, как — мощным… Насколько хватало патронов. Все-таки решили приберечь, мало ли что мог германец устроить. Но и этого хватило.
Потихоньку восставшая часть оказывалась в кольце.
— Братуха, гляди! Там, кажись, шевелится хто? — спросил один из пулеметчиков у соседа.
— Да мало ль, хто! Может, птичка какая… — И тут же навалился на пулемет. Пуля вошла прямо между глаз. Менее чем через мгновенье глазастый сосед отправился на тот свет вслед за товарищем.
Из соседнего леса открыли ураганный огонь. Из-за деревьев потихоньку начали появляться надежные части. Можно было услышать отдаленный конский топот.
На холм лошадьми доставили несколько орудий, нацелив на расположение восставшей части. Через несколько мгновений возвышение оскалилось сотнями винтовок и несколькими пулеметами.
Восставшие попритихли. Положение их оказывалось не таким уж и радостным. На беду для «вождя», тот не догадался прорываться в тыл, а не оставаться в прифронтовой полосе, надеясь поднять соседние части против командиров. У него просто не было опыта такой деятельности, да и приказы четко указывали, что часть должна создать разброд и шатание именно в прифронтовой зоне. Надо сказать, что германцы, забрасывая в учебные роты своего человека, не предусмотрели такого удачного хода событий. Это и привело все предприятие к краху.
