В: Вы хотите сказать, что Бог просто развлекается, совершает бесцельные действия?

М: Бог не только правильный и хороший, он ещё и красивый (сатьям-шивам-сундарам). Он творит красоту для наслаждения ею.

В: Но тогда его целью является красота!

М: Почему вы настаиваете на цели? Цель подразумевает движение, изменение, чувство несовершенства. Бог не стремится к красоте — всё, что он делает, прекрасно. Вы можете утверждать, что цветок пытается быть красивым? Он красив по самой своей природе. Бог — это само совершенство, а не попытка стать совершенным.

В: Цель осуществляет себя в красоте.

М: Что красиво? Красиво то, что воспринимается с блаженством. Блаженство — сущность красоты.

В: Вы говорите о Сат-Чит-Ананде. Очевидно, что я есть. Очевидно, что я сознаю. Но не очевидно, что я счастлив. Куда ушло моё счастье?

М: Полностью осознавая своё собственное бытие, вы всегда будете в блаженстве. Отвлекая свой ум от себя и направляя его на то, чем вы не являетесь, вы теряете чувство благополучия, ощущение того, что всё хорошо.

В: Перед нами два пути: путь усилий (йога марго) и лёгкий путь (бхога марго). Оба ведут к одной цели — освобождению.

М: Почему вы называете бхогу путём? Как лёгкость может дать вам совершенство?

В: Совершенный аскет (йог) достигнет реальности. Совершенный наслаждающийся (бхог) тоже придёт к ней.

М: Как такое может быть? Разве они не противоречат друг другу?

В: Крайности сходятся. Быть совершенным бхогом сложнее, чем быть совершенным йогом.

Я простой человек и не осмеливаюсь утверждать, что сужу верно. И йог, и бхог заняты поисками счастья. Йог хочет иметь его постоянно, а бхог удовлетворяется непостоянным. Часто бхог совершает больше усилий, чем йог.

М: Чего стоит ваше счастье, если вам необходимо совершать усилия и работать на него? Истинное счастье спонтанно и не требует усилий.

В: Все существа ищут счастья. Различны только средства поиска. Одни ищут его внутри, это йоги. Другие ищут его снаружи, это бхоги. Но они нужны друг другу.

М: Удовольствия и боль сменяют друг друга. Счастье неколебимо. То, что можно искать и найти, не настоящее. Найдите то, что вы никогда не теряли, найдите неотъемлемое.

Вопрос: Как я понимаю, мир — это школа Йоги, а жизнь — это практика Йоги. Все стремятся к совершенству, а Йога — это и есть стремление. Нет ничего недостойного в так называемых «обычных» людях и их «обычных» жизнях. Они стремятся так же сильно и страдают так же много, как и йоги, только они не сознают свою истинную цель.

Махарадж: В каком смысле ваши обычные люди — йоги?

В: Их конечная цель такая же. То, чего йог достигает через отречение (тьяга), обычный человек получает через переживание (бхога). Путь Бхоги бессознателен, и потому полон повторений и растянут, в то время как путь Йоги намеренный и интенсивный, и потому может оказаться более быстрым.

М: Периоды Йоги и Бхоги могут сменять друг друга. Вначале Бхога, затем Йога, потом опять Бхога и снова Йога.

В: Зачем это нужно?

М: От слабых желаний можно избавиться с помощью интроспекции и медитации, но сильные, имеющие глубокие корни желания надо исполнить и вкусить их плоды, сладкие или горькие.

В: Тогда почему мы так почитаем йогов и говорим пренебрежительно о бхогах? В некотором роде все являются йогами.

М: На человеческой шкале ценностей намеренные усилия считаются достойными восхищения. В действительности, как йоги, так и бхоги следуют своей собственной природе в соответствии с обстоятельствами и возможностями. Жизнь йога управляется единым желанием — найти Истину, а бхог служит многим. Но бхог становится йогом, а йог может превратиться в бхога. Конечный результат один и тот же.

В: Считается, что Будда говорил, что чрезвычайно важно услышать от кого-то, что существует просветление — полное изменение и преобразование сознания. Хорошая новость сравнивается с искрой в куче хлопка — медленно, но неизменно весь он превратится в пепел. Подобным образом, новость о существовании просветления рано или поздно приведёт к трансформации.

М: Да, вначале слушание (шравана), затем удержание в памяти (смарана), размышление (манана) и так далее. Это всё знакомо. Человек, услышавший новость, становится йогом, а остальные остаются бхогами.

В: Но вы согласны, что проживая жизнь, простую рутинную мирскую жизнь, рождаясь, чтобы умереть и умирая, чтобы быть рождённым вновь, человек продвигается вперёд просто за счёт объёма жизненного опыта, подобно реке, достигающей моря за счёт общей массы своей воды?

М: До мира было сознание. Мир возник в сознании, в сознании он продолжается и в чистом сознании растворяется. В корне всего лежит чувство «я есть». Состояние ума «мир существует» вторично, поскольку чтобы быть, мне не нужен мир. Это мир нуждается во мне.

В: Желание жить огромно.

М: Тем более велика свобода от желания жить.

В: Свобода камня?

М: Да, свобода камня, и ещё много чего. Свобода безгранична и сознательна.

В: Разве личность не подразумевает накопление опыта?

М: В вашем случае личность — это препятствие. Отождествление себя с телом может быть хорошо для младенца, но настоящее развитие зависит от разотождествления с телом. Нормально было бы ещё в юности избавляться от телесно-ориентированных желаний. Даже бхог, который не отказался от наслаждений, не должен жаждать тех, которые он уже испытал. Привычка, желание повторения, истощает как йога, так и бхога.

В: Почему вы продолжаете игнорировать личность (вьякти) как не имеющую значения? Личность — это основной факт нашего существования. Она занимает всю сцену.

М: Пока вы не увидите, что она — всего лишь привычка, основанная на памяти, усиливаемая желаниями, вы будете считать себя личностью — живущей, чувствующей, думающей, активной, пассивной, довольной или страдающей. Задайте себе вопрос, спросите себя: «Так ли это? Кто я? Что стоит за всем этим?» — и вскоре вы увидите свою ошибку. А сама природа ошибки такова, что она прекращает своё существование, будучи обнаруженной.

В: Йогу живого, самой жизни, можно назвать Естественной Йогой (нисарга йога). Она напоминает мне Изначальную Йогу (адхи йога), упоминаемую в Ригведе, которая была описана как свадьба жизни и разума.

М: Жизнь, прожитая внимательно, в полном осознании, — это Нисарга Йога.

В: А что означает свадьба жизни и разума?

М: Жизнь в спонтанном осознании, сознание жизни без усилий, полная заинтересованность в своей жизни — всё это здесь присутствует.

В: Шарада Дэви, жена Рамакришны Парамахамсы, обычно бранила его учеников за чрезмерные усилия. Она сравнивала их с плодами манго, сорванными до того, как они созрели. «Зачем торопиться? — говорила она. — Подождите, пока вы полностью созреете, станете сочными и сладкими».

М: Она была совершенно права! Многие принимают рассвет за полдень, краткий опыт за полную реализацию и уничтожают то малое, чего они достигли, избытком гордости. Смирение и покой — самое важное для садхаки, каким бы продвинутым он ни был. Только полностью созревший джняни может позволить себе полную спонтанность.

В: Кажется, существуют школы Йоги, где ученики после получения озарения обязаны хранить молчание семь, двенадцать, пятнадцать или даже двадцать пять лет. Даже Шри Рамана Махарши обязал себя молчать двадцать лет, перед тем как начать учить.

М: Да, внутренний плод должен созреть. До тех пор обучение, жизнь в осознании, должно продолжаться. Постепенно практика становится всё более и более тонкой, пока не станет полностью бесформенной.