Замеченные наблюдателями подозрительные европейцы в высоких совещаниях участия не принимали. Большая их часть проживала во флигелях виллы и караулила ее территорию, хотя тем же занималась и охрана из местных бандитов. Было ясно, что этим людям предстоит выполнить какую-то более важную задачу, нежели простая сторожевая служба, поскольку для охраны виллы не составляло труда набрать сколько угодно готовых на все здешних уроженцев. Полученные фотографии позволили установить личность некоторых из загадочных чужестранцев. Таких набралось трое, все — американцы, все ранее воевали в качестве наемников в различных «горячих точках» планеты — в Конго, Катанге, Южном Судане, Центральной Америке, служили инструкторами в армиях различных государств. Впрочем, преступлений в обычном смысле слова за ними не числилось. Данные были получены из ЦРУ, которое через различные подставные организации само постоянно занималось вербовкой отрядов наемников для укрепления армий антикоммунистических режимов. Напрашивался вывод о том, что в данном случае имело место формирование своего рода подпольной армии, призванной решить в некой точке «х» серьезные военные задачи, далеко превосходящие уровень заурядного терроризма, — для последнего требуются скорее фанатики, чем профессиональные солдаты. Те иностранцы, которые не были опознаны, сохранили свое инкогнито, видимо, потому, что происходили из Европы и не работали ранее под эгидой ЦРУ. Оставалось непонятным, для чего мафии понадобилось набирать профессиональный военный отряд: она прекрасно умела решать задачи по устранению неугодных руками собственных киллеров, создавая порой для этой цели даже специальные организации вроде «Мердер инкорпорейтед» Луиса Бухалтера и Аль-берто Анастазиа. Стоило, однако, принять на веру головокружительные выводы доклада аналитиков из ЦРУ, как все становилось на свои места: в борьбе с воинственными горными племенами, для которых война — образ жизни, а промысел наркотиками — главный источник доходов, не могли пригодиться даже самые кровожадные городские бандиты, умеющие стрелять из-за угла, скрываться с места преступления и заметать следы, но не знающие толком ни современного оружия, ни полевой тактики на различных театрах военных действий, ни тем более восточных языков.
В последние дни вокруг виллы наблюдалось явное оживление. Взад-вперед сновали грузовички, из которых выгружали и вносили в погреб продукты и напитки; на одной из террас расставлялись столы и стулья для банкета; привезли ракетную установку для фейерверка; между деревьями натягивали гирлянды для праздничной иллюминации. Активизировались и службы безопасности мафии: председатель водопроводной компании сообщил, что выставил на улицу двух самозванцев, отрекомендовавшихся офицерами финансовой гвардии, однако сделал это лишь после того, как те успели ознакомиться с документацией по ремонту насосной станции и водопровода на горном плато. Прибавилось и число охранников, фигуры которых мелькали теперь не только на территории виллы, но и по всей округе на лесных прогалинах, полях и дорогах. Охранники не преминули осмотреть насосную станцию, заглянули и в фургой, однако пункты наблюдения и прослушивания были достаточно хорошо замаскированы, а так называемые рабочие вели себя достаточно естественно, чтобы не возбудить подозрений. Вдобавок водопроводная компания начала в окрестностях ремонт старых акведуков, сооруженных еще в XVII веке, что явно не могло преследовать никаких разведывательных целей и потому должно было успокоить бандитов.
Наконец утром к вилле начали съезжаться шикарные лимузины: мощные, дорогие, но не слишком броские «Мерседесы», «Роллс-Ройсы», «Бентли». Отечественные «Феррари», «Ламборджини» и «Бу-гатти» мафиози явно недолюбливали из-за своей приверженности к традициям и консервативному стилю жизни. Впереди и позади лимузинов следовали автомобили с охраной и свитой. У въезда на территорию виллы кортежи встречали охранники в строгих черных костюмах, белых сорочках и галстуках, но с автоматами через плечо, а также седовласый распорядитель, указывавший каждой процессии, куда ей надлежит проезжать и где разместить машины. Въезжая на территорию поместья, машины исчезали в аллеях, и приехавшие затем появлялись из-под лиственных сводов уже пешком, все сплошь, от босса до охранника, одетые с одинаковой старомодной чопорностью. Наемники, стоявшие группами по два человека вдоль дорожек среди статуй, не составляли исключения, и лишь некоторые из них выделялись среди итальянцев своей шевелюрой, чересчур светлой для уроженцев юга. Большая часть охранников осталась коротать время за столиками под полосатыми тентами, специально расставленными в стороне от главного пиршественного стола, дабы рядовые не мешали веселиться генералам преступного мира. Вилла была построена недавно, и разведчикам не составило особого труда заполучить в возводившей ее архитектурно-строительной фирме и общий план поместья, не претерпевший при новых хозяевах особых изменений, и план внутренних помещений главного здания. Поэтому приемные устройства подслушивающей аппаратуры без колебаний решили нацелить на окна большой гостиной на втором этаже, служившей при нужде и конференц-залом. Тончайший лазерный луч пролег между кузовом фургона и широким полотнищем стекла, выполняя роль провода, по которому до преобразователя докатывались малейшие колебания стеклянной поверхности, вызванные человеческой речью и другими звуками внутри комнаты. Преобразователь вновь выстраивал эти колебания во внятную речь. В наушниках операторов прозвучали первые реплики, завертелись бобины магнитофона. Секретное совещание главарей наркомафии началось, с самого начала перестав быть секретным. Какое-то время оно протекало без присутствия одной из заинтересованных сторон, а именно гостей с Востока. Двое мрачных чернобородых мужчин неопределенного возраста подъехали на одном-единственном «Мерседесе» с одним-единственным охранником лишь после того, как Джо Скаличе подвел черту под первой частью совещания, заявив: — Дело мы им наладим, но оно должно находиться под совместным контролем: наши специалисты и управляющие, наша охрана. Весь поток продукции нам следует держать под контролем, ничего не должно уходить налево. Транзит по их территории организуют они под нашим контролем, дальше перевозка становится исключительно нашим делом. Сбыт сосредоточивается всецело в наших руках. Здесь мы должны быть едины: если халатники решат полностью захватить дело в свои руки, они не должны продать без нас ни единого грамма, и все их попытки создать собственную сбытовую сеть надо пресекать решительно и жестоко. Да, жестоко! — с нажимом повторил Джо. — Мы собрались здесь для того, чтобы получить выгодного компаньона, а не для того, чтобы собственными руками вырастить сильного соперника. Жесткий контроль над транспортировкой и особенно сбытом — наша единственная гарантия. Они — хозяева положения у себя в стране, потому что действуют от лица государства. Наши государства нам не помогают, но мы останемся у себя хозяевами положения до тех пор, пока контролируем сбыт. Если мы сумели остановить колумбийцев, которые находятся у нас под боком, то этих-то тем более остановим, но только при одном условии: если будем держаться вместе. Они могут попытаться сиюминутными выгодами подкупить нас поодиночке, но мы не должны поддаваться соблазну. Мы, христиане, — для них не люди, мы — неверные собаки, с которыми можно поступать как угодно. Мне приходилось вести дела и с турками, и с арабами, и я знаю, о чем говорю, а те, с которыми мы сейчас имеем дело, — самые оголтелые из всей этой публики. Их цель — не только заработать большие деньги: они считают, что с помощью наркотиков сумеют сделать христиан слабее. Что ж, мы должны только возблагодарить господа за то, что он внес в их мозги такую дурацкую мысль. Мы-то знаем, что, если есть спрос, всегда появится и товар, но одно дело, когда рынок насыщен всякой суррогатной отравой, и другое — когда на нем в достатке качественного, чистого товара по приемлемым ценам. Мы можем насытить рынок отличным товаром по доступной цене, и потому мы имеем право контролировать рынок, и контролировать жестко. То, чем мы занимаемся, — слишком серьезное дело, которое не может вестись без жесткой руки. Что касается конкретных цифр, то справедливой долей для нас я считаю семьдесят процентов прибыли, тем более что и вложенный нами капитал на сегодняшний день составляет примерно семьдесят про центов от всего капитала, вложенного в проект. Будем помнить: в данном случае мы не имеем дело с людьми чести. Поэтому будем держаться жестко и упорно стоять на своем.
