— Тогда почему ты попросил у него пять тысяч долларов?

— Потому что в противном случае он принял бы меня за психа. И потому, что мальчики Баннистера разгромили мою квартиру и едва не покалечили меня. В меня стреляли, за мной следили. А ведь я не выполняю чей-то заказ. Так что небольшая компенсация не помешает. Применение пяти «штукам» я найду. — Она покивала, обдумывая мои слова. Не знаю, одобрила она мою логику или нет. Но ведь я не святой. Кто из частных детективов святой?

— И занимает меня только одно: степень правдивости истории Армина?

— Ты думаешь, он лгал?

— Безусловно. — Я пожал плечами. — Кто поверит, что действует он лишь на основе анализа некой стекающейся к нему информации? Это объяснение для простачков, и мне хотелось бы знать о его истинной роли.

— Есть идеи, мистер Лондон?

— Да, мэм. Ты заметила, как формально он держится. Не только ты называешь меня «мистером Лондоном». Он обращался ко мне только так. Даже Клей у него исключительно «мистер Баннистер».

— Но такая манера свойственна многим.

— Согласен. Но Шейла-Алисия для него всегда «Алисия». И мне представляется, что он хорошо ее знал, когда она была просто Алисией. Припомни нашу беседу. У меня сложилось впечатление, что он мог многое о ней рассказать, если бы захотел поделиться своими воспоминаниями.

— Тогда я ничего не заметила. Но после того, как ты об этом упомянул…

— Теперь, когда я об этом упомянул, думаю, что он один из похитителей драгоценностей, или дружок Алисии из далекого прошлого, которого она призвала на помощь, чтобы сорвать крупный куш.

Мы посидели, обдумывая мою последнюю версию. Я набил и раскурил трубку, продолжая посасывать коньяк.

— Но прежде всего надо разобраться с брифкейсом, — поделился я своими мыслями с Мэдди. — Его нет ни у кого, и вокруг него ломаются все копья. Завтра мне следует позвонить Джеку Энрайту. Думаю, он рассказал мне далеко не все. Шейла не могла не нервничать, провернув такую аферу с Баннистером, и, возможно, упомянула о брифкейсе.

— Но он же сказал…

— Я знаю, что он сказал. Память любит подкидывать сюрпризы. Я поделюсь с ним версией Армина о том, кто и в каком порядке побывал в квартире Шейлы. Глядишь, он что-нибудь и припомнит. У него была одна забота — выйти сухим из воды и уберечь семейную идиллию. Но прошло уже два дня, он успокоился и, возможно, что-то да вспомнит.

Она взяла мою трубку, положила в пепельницу.

— По-моему, пора на покой. У тебя был трудный день, Эд. Допивай коньяк, и в постель. Спать, — уточнила она. — Только спать.

Утром Мэдди меня потрясла. Сделала омлет, поджарила бекон и гренки из ржаного хлеба и не пыталась заговорить со мной, пока я не выпил вторую чашку крепкого кофе. Впервые мне встретилась очаровательная женщина, которая еще и знала, как вести себя по утрам. Я тут же поделился с Мэдди этими мыслями, и она просияла.

— Ты собирался позвонить Энрайту, — напомнила она.

Я снял трубку, набрал его номер. Женский голос поинтересовался моей фамилией и попросил подождать. Потом трубку взял Джек.

— Я должен с тобой поговорить, Джек. По важному делу.

— О Боже, — вырвалось у него. Последовала пауза, заполненная детскими воплями. — Сейчас я ужасно занят, Эд. Ты дома? Я позвоню тебе, как только выдастся свободная минутка.

Я продиктовал ему телефон Мэдди.

Мы убрали со стола грязную посуду. Мэдди мыла тарелки, я их вытирал. Потом посидели в ожидании звонка. Словно семейная пара. Мне уже не терпелось вырваться из квартиры. Наконец раздался звонок, и я поднялся, чтобы взять трубку.

— Может, это меня, — подала голос Мэдди.

Она сняла трубку, Я остался рядом, ожидая, что Мэдди передаст трубку мне. Звонили ей. Потом она поговорила с неким Мори. В какой-то момент посмотрела на меня и начала что-то писать по воздуху. Я понял, что ей нужны бумага и карандаш. Принес. Она что-то накарябала на листке, попрощалась, дважды поцеловала микрофон, — положила трубку на рычаг и повернулась ко мне со сверкающими глазами.

— Звонил Мори. Мой агент. Лон Каспар ищет актрису на главную роль в «Доме Бернардо Альбы». Это пьеса Лорки, которую хотят восстановить на Второй авеню. Просмотр сегодня, и Мори думает, что у меня есть все шансы… — Тут у нее перехватило дыхание. Я спросил, когда ей надо быть в театре.

— В половине двенадцатого, если успею. Который час?

— Без четверти одиннадцать.

— Что?!

— Мы долго спали и медленно ели. Так что тебе бы лучше поторопиться, Мэдди. А роль учить не надо?

— На сегодня намечена только читка. Господи, надо спешить. Боже, я должна бежать. Мне же на другой конец города. Ты оставайся здесь и жди звонка, Эд. Замок защелкнется сам, только закрой дверь.

Я ее поцеловал. На секунду она прижалась ко мне, потом отпрянула.

— Черт, я так хотела провести с тобой весь день. Думала, что мы вместе будем охотиться за убийцей, а тут этот просмотр.

— Я бы не взял тебя с собой.

— Ты не смог бы меня остановить. Но один звонок от Мори… черт!

— Роль хорошая?

— Прекрасная. Просто чудесная. И Мори думает, что я ее получу. Говорит, что Каспар знает меня и ему нравится, как я играю. Должна бежать, Эд. Думаю, вернусь домой ближе к вечеру. Позвони мне.

Она все говорила и говорила, открывая дверь и сбегая по лестнице. Из окна я видел, как она ловит такси. И моя улыбка провожала ее, пока машина не свернула за угол.

Я налил третью чашку кофе, добавил коньяк. Подумал о Джеке Энрайте. Подумал о Кэй, его жене и моей сестре. О вечерах, проведенных в их доме: мы трое плюс женщина, с которой Кэй пыталась свести меня в тот момент. «Тебе пора жениться, Эд Лондон. Негоже мужчине жить холостяком. Тебе надо познакомиться с хорошей девушкой и остепениться». И я думал о Мэдди, о том, сколько радости она доставила мне. В свете этих мыслей слова Кэй звучали очень даже здраво. Меня это пугало.

Телефон зазвонил через полчаса после отъезда Мэдди. Я снял трубку. Джек.

— Извини, что пришлось закруглить разговор. Работы по горло, а по своему телефону я говорить не мог. Сейчас звоню из автомата. Твоя линия не прослушивается?

Я заверил его, что нет.

— Ты видел газету, Эд? Они написали о Шейле. Она общалась с гангстерами, и они убили ее.

Мне оставалось лишь удивляться, как об этом пронюхали репортеры.

— Это правда.

— Тогда почему полиция не прекращает расследование? Ты же знаешь, как работает мафия. Киллера привозят с другого конца страны, а после выполнения задания отправляют обратно. Такое преступление раскрыть невозможно. Нечего и пытаться. Зачем попусту тратить время?

— Ты волнуешься о моем времени, Джек?

Тяжелый вздох.

— Ладно. Признаю, я напуган. Если ты что-нибудь разузнаешь, тебе придется передать эти сведения в полицию. И тогда все выплывет наружу. Я напуган, Эд. Мне есть, чего бояться. Я могу потерять и семью, и работу. А я не хочу их терять.

— Я смогу не впутывать тебя в это дело. А вот отойти в сторону мне не удастся, даже если бы я этого и хотел. Двое громил вчера избили меня, и еще кто-то едва не пустил пулю в спину. Так что придется с этим разбираться.

— Господи, — вырвалось у него. — Они пытались запугать тебя?

— Хотели, чтобы я отдал им брифкейс, которого у меня нет.

— А у кого он?

— Не знаю, Джек. Шейла ничего не говорила о брифкейсе? О драгоценностях и ворах?

— Нет. Никогда. Дай подумать. — Я молчал, не прерывая ход его мыслей. — Никогда. Я рассказывал, о чем она говорила. О брифкейсе, драгоценностях или ворах речи не было.

Я не стал напирать, сменил тему.

— Вернемся к квартире. К тому моменту, когда ты нашел Шейлу. Может, ты ошибся? Может, в комнатах царил порядок, Шейла голой лежала на ковре, а твое подсознание сыграло с тобой злую шутку? Для тебя это был шок, Джек. Ты мог увидеть то, чего на самом деле не было и в помине. Ты знаешь, как человеческий мозг реагирует на шок.

— Думаешь, что на самом деле мы с тобой видели одно и то же?