Интересно то, что А.Ваксберг о самоубийстве Лили Юрьевны пишет кратко, как об имевшем место факте. Но с демократической ненавистью и совершенно бестактно пишет он про аналогичную ситуацию с «врагом» «женщины-мифа». Это был «один из биографов Маяковского, люто безжалостный, чем-то озлобленный и вскоре трагически заплативший сам за эту озлобленность, сведя счеты с собой».

Вспомним, что когда в тюремной камере, незадолго до выхода на свободу был убит К.Осташвили — политический заключенный демократического режима современной России (с имитацией самоубийства —* он, якобы, повесился), то один из журналистов-человеколюбов, в глумливом демократическом стиле, воспринятом Ваксбергом, написал: «Повесился, не выдержав своего антисемитизма».

Здесь можно задать вполне закономерный вопрос: «А за что трагически заплатила Лиля Юрьевна Брик, «сведя счеты с собой?»»

Когда читаешь биографии таких великих евреек, то видишь много сходственных черт в них, а самое главное — тго, как теперь выражаются, безбрежная любовь к «сексу», как основе благосостояния, и жажда красивой жизни.

Но есть и различия, видимо, связанные с уровнем медицинского обслуживания в Европе и России: если мать, сестра и сама Сара Бернар могли все-таки иметь детей, то ни Лиля Брик, ни ее сестра Эльза Триоле этого не могли.

Откроем книгу выдающегося французского математика Анри Пуанкаре (1854–1912) «О науке», изданную в 1990 году под редакцией другого выдающегося (русского) ученого-академика Л.С.Понтрягина: «Отыскание истины должно быть целью нашей деятельности»… или: «Наука, как сказал Аристотель, имеет предметом общее; во всяком частном случае она будет искать общий закон и требовать все более и более широкого обобщения… Наука… является коллективным творчеством и не может быть ничем иным; она как монументальное сооружение, строить которое нужно на века и где каждый должен принести камень, а этот камень часто стоит ему целой жизни. Следовательно, она дает нам чувство необходимой кооперации, солидарности наших трудов с трудами наших современников, наших предшественников и наших последователей».

Академик В.С.Авдуевский продолжал: «Наука — как цепная реакция: хороший результат всегда порождает новый успех» («Космос. Дает ли он прибыль?», «Огонек», № 24,1989 г.).

О связи же науки с научно-техническим прогрессом говорится в «Политехническом словаре» (1980 год, под редакцией академика А.Ю.Ишлинского): «Научно-технический прогресс — повышение технического уровня производства путем развития и совершенствования средств труда, технологических процессов и организации производства на основе использования достижений науки».

Далее: «Научно-технический прогресс содействует росту квалификации кадров, их образовательного уровня, приводит к качественным изменениям в структуре производства. Эффект научно-технического прогресса выражается также в непрерывном порождении новых потребностей, в увеличении свободного времени, улучшении условий труда, быта, в развитии медицины, культуры, образования».

Из сказанного выше уже ясно, чем наука вредна российской демократии: поисками (а не сокрытием) истины, коллективизмом, связью с прошлым и нацеленностью в будущее, влиянием на развитие (а не на разгром) отечественного производства.

И как следствие — возможностью улучшать жизнь народа, медицину, культуру, образование.

С этих позиций и надо рассматривать более чем десятилетние усилия российской демократии по уничтожению науки в «этой» стране.

Официальные цифры говорят: финансирование научных исследований уменьшилось в 10–15 раз (!) по сравнению с периодом «застоя» (когда страна имела выдающиеся достижения в целом ряде областей науки).

Это, естественно, не способствует увеличению количества и качества научных открытий и созданию прогрессивных технологий. И еще один, официально отмеченный факт: по доле финансирования науки из государственного бюджета мы находимся на уровне Таиланда и Румынии!

За последние годы усилиями российской демократии резко сократилось количество отраслевых научно-исследовательских институтов (прекратило свое существование 800 институтов). И когда говорят, что снижение численности ученых позволит прекратить малоценные исследования, то при этом забывается: при современном состоянии науки качественного прорыва в ней можно добиться только мощными, хорошо организованными коллективами

Действительно, Теоретик Космонавтики (как называли академика М.В.Келдыша в печати) был научным руководителем крупного института, не говоря уже о С.П.Королеве, который возглавлял многотысячный коллектив.

Таких примеров множество. Так что, подрывая научные кадры количественно, демократический режим обрекает науку на качественное вырождение.

Вот данные из статьи И.Болтовского «От великой и неделимой к суверенным погостам» («Правда-5», 15 января 1998):

В 1966 году расходы на науку и научное обслуживание в расчете на душу населения составили: США — 611 долларов, Япония — 579, Швеция — 482, Франция — 439, Великобритания — 325, Россия — 43 доллара!

«Число работников в научной сфере уменьшилось более чем на треть, сейчас их насчитывается около 470 тысяч. В советские времена по числу исследователей на душу населения Россия занимала первое место в мире, сейчас она опустилась до седьмого, нас обогнали не только США и Япония, но и Израиль».

Здесь надо иметь в виду, что примерно 100 тысяч ученых выехали за рубеж, не только ослабив нашу страну, но усилив страны чужие (или как утверждают демократические правители — «врагов у нас нет»).

А с недавних пор у нас появились лучшие друзья по антитеррористической коалиции, которые спят и видят, как бы превратить бывшую сильнейшую ядерную державу в страну, постоянно ведущую изнурительную борьбу за сохранение своей целостности.

Далее И.Болтовский пишет: «В 70-е годы по числу студентов на 10 тысяч человек населения Россия занимала второе место в мире. Сейчас по этому показателю (179 студентов) ее обогнали Канада (299), Австрия (227), Бельгия (224), Финляндия (220), Испания (187) и некоторые государства Латинской Америки».

В упомянутой выше статье академик В.С.Авдуевский, говоря о роли космических исследований в научно-техническом прогрессе, отмечал: «Телевидение и радиовещание, телефонная и телеграфная связь, передача информации, составление карт поверхности Земли, предсказание погоды — вот далеко не полный перечень земных дел космических аппаратов».

Но космическая наука, как и наука вообще, является и важной составной частью национальной безопасности:

«Через космос мы получаем сегодня большую часть очень важной для государства информации. Через космос мы защищаемся. Через космос мы решаем многие аспекты обороны нашего государства» («Сгоревшая «в плотных слоях» безопасность», «Советская Россия», 17.10.96)… «если не решать эту проблему, конечно, мы отстанем по всем другим параметрам».

Помните газетное сообщение: «Академик РАН объявил голодовку»?

В нем говорилось: «Директор Объединенного института физики Земли Российской академии наук 64-летний академик Владимир Страхов и старший научный сотрудник института председатель профкома Игорь Науменко-Бондаренко с сегодняшнего дня объявили голодовку. Они требуют увеличения бюджетных ассигнований институту, погашения задолженности по зарплате его сотрудникам» («Правда», 1.10.96).

При этом академик выдвигал четыре основных требования («Бесстрашный Страхов собирает триста спартанцев», «Завтра», № 41,1996):

1) «расходы на науку, в обязательном порядке должны быть перенесены в число защищенных статей бюджета»;

2) «должны быть специальные программы по техническому перевооружению науки…»;

3) «общий уровень расходов на науку должен ежегодно возрастать…»;

4) «вернуть РАН те долги, что образовались за этот год».

«Дело доходит до того, что академический Институт радиотехники и электроники переходит на однодневную (!) рабочую неделю… а в Дальневосточном отделении РАН за неуплату отключены все телефоны, кроме одного…» (Столяров И. Не спасемся поодиночке // «Советская Россия», 10 октября 1996).