Однако нога Фетиса не достигла цели. Удлинившаяся рука Сива впечаталась в челюсть Вадлара, отшвырнув его метра на два. Пошатываясь, Понтей поднялся и вытер кровь с лица.

— Вадлар, — прохрипел он, — ну ты и сволочь! Фетис и в ус не дуя потирал челюсть. Уолт заметил, что он ухмыльнулся.

— А ты дурак, — ответил Вадлар. — Нашел время падать духом. Иукеночка, уж прости, но и ты — дура. Лучше б вместо того, чтоб на нашего умника орать, господину магу грудь показала. Понтей бы приревновал и в себя пришел, да и я бы посмотрел…

Уолт ожидал, что Живущая в Ночи по меньшей мере закричит на Фетиса, но Иукена… покраснела. И бросилась помогать Понтею.

«А? — растерялся Уолт. — Это какая-то задумка, чтобы потом меня объявить во всем виноватым? Хотя голой я ее и так уже видел, чего ей смущаться?»

— Значит, так, — безапелляционным тоном сказал Вадлар, — сперва ты нам объяснишь, почему нет дождя. Потом скажешь, далеко ли те уроды, которых нужно прибить. А потом разъяснишь, как мы их победим. Понял меня или повторим наше милое общение?

— Не стоит, — буркнул Понтей. — Подожди, дай прийти в себя.

«Эх, вот бы у нас так разрешили разбираться друг с другом, — размечтался Уолт. — Спросит что-то профессор Куальзус на лекции по метафизике — а ты в него пульсаром. А он тебе: «Ну ты и сволочь!» — и ничего. Красота».

— Нужно ли понимать, что прекращение дождя подразумевает наше близкое местонахождение относительно наших будущих противников? — оторвавшись от воображаемых картин, спросил Уолт и удивился витиеватости своей фразы. Чего это он?

— Нет, — сказал Понтей, поморщившись. Живущий в Ночи скорее всего уже восстановился от ударов Фетиса, но боль, видимо, еще не ушла. Ничего, скоро уйдет, у упырей с этим быстро… — Как раз наоборот. Мы должны были попасть в ужасный ливень, будто третий мировой потоп начался. Дождь не должен был прекращаться. Я не знаю, почему…

— Ну а эти уроды где? — перебил его Фетис.

— Судя по тому, что я слабо их ощущаю, они на конце Границы.

— Твою же мать! Как это они смогли? Нам же туда еще тащиться и тащиться без варгов! — Фетис внимательно посмотрел на Понтея. — Разве это не значит, что нашему преследованию пришел конец? Нам ни за что не догнать их, а если они вошли в Майоранг, Элибинер или Талор, мы об Ожерелье вообще можем забыть.

— Это правда? — спросил Уолт.

— Правда, — кивнул Сива. — Однако… Есть шанс, что они повернут назад. И даже не просто шанс. Вероятность того, что они снова направятся в Границу, очень велика.

— С чего бы это? Если они все такие навороченные, как тот, с которым мы уже столкнулись, то сквозь погранзаставы им пройти что плюнуть; они там все равно для украшения; даже упыри редко идут через Границу в этом направлении. Или ты нам опять чего-то не сказал, а, Понтеюшка?

— Не совсем… Это не такая тайна, как Договор. Просто знание о Соглашении не распространяется среди простых Живущих в Ночи.

— Соглашение? — Уолт решил вмешаться. — Я надеюсь, это не контракт, например, с ведьмаками? Или вы еще и со Школой Меча какие-либо договоренности имеете? Хочу предупредить: если здесь будут ведьмаки, то мы с ними будем долго разбираться, кто чем должен заниматься и в компетенции друг друга, и скорее всего к согласию не придем.

— Нет, Соглашение — это договор между Лангарэем и человеческими королевствами на севере об охране Границы от Блуждающей Крови. В случае незаконного пересечения Границы Живущими в Ночи Майоранг, Элибинер и Талор обязуются перекрыть свои пограничные территории и не пропустить беглецов.

— Блуждающая Кровь?

— Ах да, вы же не знаете. — Понтей вздохнул. — Так у нас в Лангарэе называют Живущих в Ночи, которые восстают против официальной политики Царствия Ночи — невмешательства во внешние дела и отказа от завоевания новых земель и смертных. Они призывают вернуться к исконной роли упырей в этом мире. — Сива замолчал.

— Что же это за роль? — спросил Уолт.

— Если в двух словах: жрать людей, — доходчиво объяснил Фетис— Типа мы, упыри, еще Дикими это делали, а значит, сейчас, когда мы вообще стали такими умными, то нам сами боги велели людей порабощать и только их кровью и питаться. Вроде того, что вот вы, люди, разводите коров, пьете молоко и едите мясо. Так и с вами нужно.

— Интригующе, — сказал Ракура. — А почему их Блуждающей Кровью называют-то? По мне, так лучше название «Кровожадная Кровь», что ли…

— Ого! — просиял Вадлар. — Хорошее название! Надо протолкнуть его в Совет. Ведь куда лучше звучит, чем Блуждающая Кровь. А ну-ка… — Он скорчил рожу и зловеще прорычал: — Кровожадная Кровь!

Иукена отпустила ему подзатыльник. О, упырица пришла в себя! Надо теперь держаться от нее подальше.

— Блуждающей Кровью этих упырей зовут потому, что они бегут из Лангарэя во внешний мир, собирая там Диких упырей и нападая на людские деревни. Блуждают по миру, так сказать. — Понтей грустно улыбнулся. — Из-за них нас до сих пор в Равалоне считают сумасшедшими кровососами, мертвецами, которым нужна только человеческая жизнь.

— А что, разве не так? — невинным тоном спросил Фетис.

— Вадлар, хватит.

— Все-все, молчу. — Фетис закрыл рот руками.

— Как я понимаю, вы реализовали и Соглашение? — спросил Уолт.

— Да, причем со всеми тремя королевствами сразу, по самой высшей степени опасности. Все королевства должны выслать к Границе отборные отряды, подготовленные на такой случай. А это пять-шесть полков Элибинера, десятки чародейских отрядов Талора и боевые машины Майоранга, в том числе несколько големов.

«Весьма неплохо, — подумал Уолт. — Такая мощь и против отряда боевых магов сгодится, и половины хватило бы».

— Так они этих уродов прикончили бы и все! — воскликнул Вадлар. — Нам-то зачем было за ними выдвигаться?

— А Ожерелье пускай валяется на поле боя? Хочешь, чтобы чародеи его из любопытства активировали, пытаясь разобраться, что это к ним в руки попало? — Понтей посмотрел на Фетиса как на идиота. — К тому же я уверен, что они не будут пытаться прорываться через пограничные заставы королевств. Скорее мы реализовали Соглашение на тот случай, если похитители достигнут конца Границы, а мы будем от них далеко. На этот случай есть способ догнать их и вступить в бой.

— Что за способ?

— Смотрите, господин маг. — Понтей присел и принялся чертить линии на земле. — Вот это погранзастава королевств. На востоке Майоранга — Непроходимые горы, через них похитители не посмеют пройти, там обитают барлоги. На западе Элибинера — Туаринская река, она широкая, глубокая, и к тому же в ней живут сильфиуры.

— Сильфиуры?! — удивился Уолт. — Откуда они здесь? Златотелые сильфиуры, исконные обитатели морей, с которыми опасались спорить даже морские боги и убоги, обладали чудным, не поддающимся логике разумом, владели странной и непонятной магией, могуществом схожей с магией Магов-Драконов. Сильфиуры практически вымерли в предыдущую Эпоху и скрылись в таких безднах Океана, куда ни один смертный, будь он даже могучим магом, никогда не опускался. И была у сильфиуров особенность: они терпеть не могли других смертных, особенно тех, кто находился в их водных пространствах, что вкупе с их магией доставляло кучу неприятностей морским державам. Эльфы Заморских Островов вели с ними истребительные войны несколько тысячелетий, и только внезапная болезнь, поразившая сильфиуров, позволила Светлым не то чтобы выиграть, а скорее не проиграть.

— Считают, что они попали в Туаринскую реку из Границы, — объяснил Сива. — Хоть они морские обитатели, но прижились в ней. Туаринская река служит естественной границей между Элибинером и Диренурианом, Лесом карлу, что лежит дальше на запад. А вот здесь, — Понтей ткнул пальцем ниже погранзастав, в волнистую линию, которая изображала Туаринскую реку, — река протекает подземными путями через часть Диренуриана, которая выросла в Границе. И именно поэтому у нас еще есть шанс.

«Вот в чем дело, — понял Уолт. — Хитро придумано. Осталось только узнать…»