Благодаря Вторым Глазам с дополнительными Далеким Взором и Усилением Окоема Джетуш мог одновременно следить и за действиями Ацедия, терпеливо приближающегося к нему сквозь взрывы, и за буром, сверлящим куб. Земной маг понимал, что главное сейчас не победить опасного противника, а вырваться из ловушки и объединиться с остальными. Наготове было заклинание, способное мгновенно перенести его к разрыву в стене куба, как только бур справится со своей работой. Главное, чтобы Ацедий не заметил.

Но он заметил.

Блондин неожиданно сделал сложное движение руками и телом, будто обтер себя ладонями от головы до ног. Еще он что-то сказал, но так тихо, что даже усиленный магией слух Джетуша не разобрал. В следующее мгновение все находившиеся рядом с Ацедием камни взорвались, скрыв парня в облаке огня и пыли, и, что было совсем невероятно, — укрыв от Вторых Глаз его ауру. Ацедий стал неосязаем для чувств Земного мага, обычных и магических, и Джетушу ничего не оставалось, как ударить по огненно-пылевому облаку Клетью Заточения, надеясь если и не заточить врага, то хотя бы выявить, где тот находится. Взвился вертикальными жгутами поток бирюзы, поползли по жгутам горизонтальные багровые шнуры. Магическая клетка сжалась, просеивая огонь и пыль, жадно отыскивая добычу. Клеть при правильной вязи могла удержать и сжечь Вестника — а в своем плетении Джетуш не сомневался. Вот Уолт и Эльза потеряли бы сознание, попробовав создать такое заклинание, не выдержав напряжения от удержания нужного количества Силы при переходе от ноэмы к гиле.

Хорошо, что он сражается с Ацедием, а не они…

Клеть Заточения схлопнулась, никого не поймав. Полыхнув напоследок белоснежным пламенем, заклинание рассеяло огненно-пылевое облако. Груда опаленных жаром каменных осколков — и ни следа блондина!

Где он? Где?!

Искать долго не пришлось. Часть Локусов Души перестала подрагивать — значит, перестала действовать используемая этим участком магия. Энергетическое Поле работало, земля была готова послушно лепиться в смертельные формы, магический слух вылавливал все звуки, Вторые Глаза отслеживали потоки чар… Бур!

Он посмотрел на пытающееся пробить дыру в призрачной пелене заклинание в тот момент, когда Ацедий небрежно коснулся спрессованных в сверлящее единство воздуха и пыли (ладонь тут же просто порвало на кровавые куски, оставив лишь раздробленную кость из запястья), и приказал:

— Распад.

Форма заклинания треснула, воздушные и земные элементали разлетелись в стороны, давая свободу режущему ветру. Фигуры гексаграммы неистово заревели — на одном из тонких уровней единства мира Воплощения почувствовали, как кто-то неправильно, вопреки ритуалу рвет связи с магическим отражением их Силы. Бур распался на составные чары, но из гексаграммы по Ацедию ударил луч октариновой Силы, такой яркий, что можно было ослепнуть, задержав на нем взгляд. Джетуш перестраховался, не будучи уверен, что сможет защитить сверлящее стену заклинание, реши Ацедий его разрушить, вернее, совершенно уверенный, что не сможет. Чистая Сила Фюсиса тараном обрушилась на блондина, смяла его, впечатала в стену, только что подвергаемую воздействию иной магии. Даже если Ацедий собирался что-то сделать, он просто не успел — сокрушительный поток волшебной энергии растворил его тело в своих завихрениях. А следом луч гексаграммы обрушился на вздрогнувшую под ударом призрачную пелену.

Голова налилась сочной болью, чавкающе перебирающей одинокие мысли. Удерживая ряд мощных заклинаний, держа в полной готовности еще десяток не менее мощных, Джетуш выкладывался на полную. Он щедро делился со сформированными чарами Силой, укреплял гиле заклятий неустанным движением ноэзиса — все для того, чтобы наверняка победить.

Как тогда, на Алых Полях. Нет времени на Сакральную Геометрию, нет под рукой надежных амулетов и артефактов, боги не отзовутся, скрытые от молений незримым покрывалом, набрасываемым Гинекеем на захватываемые земли. Жарко там было. Но опаснее? Вряд ли. Все те Твари вкупе с Матроной не сравнятся с Ацедием. Хотя сейчас ему не нужно себя сдерживать, чтобы увидеть, как отреагирует на изменение обстановки Уолт, как поступит ученик, ограниченный в магии и действиях.

Но куда подевался блондин? Неужели удар Силой Фюсиса был для него слишком силен? Что-то не верится. Затаился, ждет… Чего? Следующего шага Джетуша? Подкрепления — если действительно поток чистой энергии Природы оказался ему не по зубам? Гексаграмма продолжала беспрепятственно посылать в дрожащую стену новые и новые импульсы Силы. Казалось, будто еще чуть-чуть — и преграда рухнет, ловушка сломается, можно будет поспешить на помощь ученикам и остальным!

Он решился. Чего бы ни ждал Ацедий, но лично у него не так много времени. Враг желает увидеть, на что способен Земной маг? Хорошо, сейчас увидит!

Джетуш слегка притопнул ногой, заставив землю вокруг заколыхаться, свел руки, покрытые каменными наростами, вместе. После движения ладоней в воздухе застыл порожденный ими эннеариновый след, не спешивший исчезать. Воздух стал подрагивать в такт земле, вспыхивая голубым. Слова сплетались в Высказывания, удерживая Силу, словно туго натянутую тетиву, — и стрела-заклинание, готовая поразить цель, упруго дрожала, собирая накатывающиеся волны Силы в одну точку, острую, словно меч бога войны Мареса. Джетуш работал на ноуменальном уровне создания заклятий, одними мыслеформами творя магию. Так уходило меньше времени на волшбу, пускай и не настолько точную, как если бы он помогал себе внешними ритуальными действиями, но это позволяло на физическом уровне удерживать полное разрушительных заклятий магополе, готовое обрушиться на Ацедия, вздумай тот внезапно появиться. Если они и не удержат парня, то хотя бы задержат.

Так он думал. Нет, так он надеялся.

Под напором энергии Фюсиса стена прогнулась любовницей, приближающейся к пику страсти. Устояв перед стремительным выпадом Фа, куб не выдерживал осады, устроенной по всем правилам магического искусства. Значит, основы не потрясены, и показавшееся чудом все-таки имеет в основании рациональное зерно, только скрыто оно под многими слоями, на преодоление и понимание которых уйдет уйма часов. Будь у него время, Джетуш даже попытался бы разобраться в хитросплетениях чар, породивших куб, но времени не было, совсем не было.

Он слегка развел ладони, между которыми пойманным светлячком затрепетал маленький огненно-красный шарик. Сейчас он помчится в сторону гексаграммы, наполнит ее Силой, достаточной для того, чтобы уничтожить средних размеров поселение — этого должно хватить на то, чтобы вырваться за пределы куба.

Сейчас…

— Поиграли — и хватит, Элемент.

Когда он успел?!

Небрежно разорвав Энергетическое Поле, поплывшее клочьями тумана, Ацедий шагнул к не успевшему отреагировать на его появление Земному магу. Вот только что перед ним никого не было — а вот в течение мельчайшего мгновения времени маленький бесцветный вихрь разросся до размеров врага, и улыбающийся блондин спокойно преодолел магическую защиту, словно и не существовало ее, этой защиты, будто Джетуш не корпел над ней долгими месяцами, оттачивая Поле до совершенства, а работал над ним спустя рукава, точно пьяница-карлик, гулявший на аванс всю неделю, отведенную на заказ, и создавший вещь часа за три до прихода клиента.

Две Четверицы ударили по Ацедию, прежде чем тот подошел к Магистру, но они оказались бесполезными: водяные путы скользнули по ногам и оплыли безвредными каплями, а каменные столбы, потянувшиеся из земли, замерли, когда Ацедий пнул ближайший. При этом он опять что-то шептал, и никакая магия не помогла Джетушу разобрать, что именно.

Гневными богинями, преследующими нарушителя законов смертных и богов, взвыла земля под ногами Магистра, когда тот выпустил шарик прямо в замершего напротив врага. Сконцентрированной в шарике энергии было много, намного больше, чем в потоке, испускаемом гексаграммой в стену, а недавно потока хватило, чтобы уничтожить Ацедия, стереть его, хотя бы и ненадолго, и тогда шарик должен тоже…