Когда он преодолел половину ямы, земля содрогнулась, будто неизвестно откуда взявшиеся горные великаны решили попрыгать. Прокатившийся грохот заставил Уолта зажать уши. Сверху посыпались земля, кирпичи, несколько тел з'ури. Гм, Вадлар принялся отвлекать лесного гиганта? Что же он там еще достал из своего субпространства? Ладно, не отвлекаться.
Рубиновое Ожерелье Керашата блестело всеми кристаллами, вися над землей. Лесная магия ничего не сделала с ним: с убоговским мастерством ей не совладать. Нужно было взять Ожерелье и убраться отсюда поскорее. Удивительно, что до сих пор здесь нет банд карлу, машущих оружием и Заклинаниями.
Скрип сзади. Уолт развернулся, с кончиков пальцев приготовилась сорваться Четверица. На склоне ямы шевелились куски отвратительной плоти лесного гиганта, двигались тела карлу, наполовину погруженные в покромсанные стволы деревьев. Из Лесных эльфов вырывались побеги зелени, сплетающиеся во что-то вроде коротких ножек. Они приподнимали трупы над землей и двигали их в сторону Уолта. Зелень разрасталась, твердела и превращалась в кору и короткие ветки. Мертвецы стали напоминать дендотов, миниатюрные подделки под них, гротескные копии ходячих деревьев…
Уолт насчитал восемь древо-карлу, спускавшихся к нему. Остаточная Лесная магия, которая должна сработать, если здесь появится кто-то? Или остатки злой воли, бросившей во вместилище Ожерелья этих бедняг, воли, которая хотела только убийств и смерти?
Нет, Четверицу можно не тратить, хватит Огня, очистительного огня, который даст душам Лесных эльфов покой. Начертить рукой Жест, вызывая мыслеформу ноэзиса нужной Стихии, закрепить ноэму, призывая Пламя, и воспользоваться материей земли как гиле, пуская по ней Жар. Восемь огненных дорожек побежали от ног Магистра к спускающимся древо-карлу, впились в зеленые ножки и закрутились по древесным телам. Восемь пылающих фигур продолжали спуск, охваченные огнем карлу закричали — но теперь в крике было больше боли, чем муки.
Уолт взялся за Ожерелье, и оно мягко поплыло над землей, обволакиваясь Заклинаниями Познания и Понимания. Это не простой артефакт, у которого найди эфирный или астральный спусковой крючок и дерни его, о нет, это опаснейший артефакт, готовый лишить жизни любого, кто неосторожно подступится к нему…
Вспыхнувший на верху ямы портал Уолт заметил слишком поздно, уже после того, как закрепился Переход, который бы он мог разрушить и открыть выход идущим по порталу за многие километры отсюда. Появившиеся Заклинатели держали наготове смертельные заклятия из арсенала Лесной и Стихийной магий, но они не пустили их в ход, хотя Уолт был как на ладони. Боятся попасть по Ожерелью! Хорошо, что он так близко к артефакту.
Из второго портала начали выскакивать з'ури и простые воины. У этих в руках были луки и арбалеты, и они без малейшего колебания навели их на Магистра. Уолт быстро схватился за еще непогасшую в ауре ноэму Огня и метнул ее в гиле воздуха перед собой. Его окружили белые пляшущие огоньки, бросавшиеся на стрелы, посланные в боевого мага Лесными эльфами. Стрелы вспыхивали одна за другой, не долетая до Магистра.
До того момента, как карлу пересилят страх и ударят по нему Заклинаниями, оставалось недолго, сейчас они догадаются, что если после кошмарного удара лесного гиганта Ожерелье не пострадало, то и после их магии оно останется целым. В отличие от мага, торчащего рядом с Ожерельем. И Четверицей всех не уложишь, тут нужно несколько Четырехфазок одновременно, а Уолт пока что на такое не способен, не его уровень, это мог бы Алесандр с его Инициацией, но не Намина Ракура, да…
В таком случае…
Уолт убрал все ноэмы Стихий в готовой активироваться Четверице, живо поменял ноэзис, оставляя чистую Силу, и бросил скопившийся ком энергии себе под ноги. Точно огромный пульсар вырвался с правой руки, Уолта подкинуло вверх, он с бешеной скоростью вылетел из ямы, крепко держа левой рукой Ожерелье. Стрелы и болты воткнулись в землю. Вслед Уолту полетела шаровая молния, но, подхваченный Заклинанием Полета, Магистр взлетал все выше и выше, оставляя неистовствовавших карлу далеко внизу.
Заклинания Познания и Понимания уже проанализировали Ожерелье, в Уолта потекла информация проведенного магического анализа. Хоть артефакт и оставался сложным инструментом, это был все-таки инструмент, пусть и созданный по убоговскому проекту. Вот вещи, сотворенные самими Бессмертными, могут не поддаться Познанию и Пониманию, могут превышать своими измерениями отпущенный смертным гносеологический предел, но если артефакт создавался смертными, то он подчиняется законам действий смертных.
Уолт узнал, как управлять Рубиновым Ожерельем Керашата. Все было достаточно просто и в то же время неимоверно сложно. Не каждый маг способен на такое.
Он взлетел, поднявшись высоко над оставшимися после включения Ожерелья «одуванчиками», и смог разглядеть голову и «корону» лесного гиганта. Правая рука у гиганта отсутствовала, и Уолт не сразу понял, куда она делась, пока снизу не прилетела молния и не заставила его смотреть под ноги. Тогда он увидел и обрубок руки, и прыгающего на холме Вадлара, неистово рубящего ползущие к нему лианы двумя длинными мечами, облепленного какими-то серебристыми точками, которые бросались на взлетающие с лиан желтые цветы, и магов-карлу, создавших вокруг ямы магические Круги и стреляющих из этих самых Кругов в небо, точнее, в Ракуру, молниями.
Не, ну надо же, какие жадные! Подумаешь, он у них Рубиновое Ожерелье Керашата забрал! Зато их Маэлдрон меч Алесандра сломал, да-да, именно Маэлдрон и никто другой. Надо именно так всем и говорить.
Ракура окружил себя энергетическим щитом. Заклинание Щита было хорошо тем, что обычно прикрывало от всех видов магических атак (нельзя рассчитывать, что карлу остановятся только на молниях), но при этом и Силу жрало из ауры непомерно. А ведь еще нужно было и для Ожерелья оставить.
И тут лесной гигант повернул голову и уставился неживыми глазами на Уолта. В «короне» что-то оглушительно лопнуло. Испуганные элементали Воздуха прыснули во все стороны, и если бы Уолт не успел связать их дополнительным заклятием, то сейчас бы он падал в объятия мельтешивших внизу карлу.
«Корона» начала осыпаться на плечи гиганта, и сокрушительное поле Силы сотрясло Диренуриан, заставив карлу упасть на колени, Фетиса воткнуть мечи в землю и держаться за них, чтобы не скатиться кубарем с холма (лианы и цветы были отброшены от упыря сотрясением энергий), а Уолта добавить чар в замерцавший Щит.
«Да сколько можно? — мелькнула мысль. — Все кому не лень чудовищные объемы магической энергии выпускают! Еще осталось Бессмертным появиться и от себя в общий котел добавить! Диренуриан впору зоной магической катастрофы объявлять!»
Над головой лесного гиганта засияла октарином роза. Гигантская, больше, чем размах плеч гиганта. Октариновый венчик, погруженный в слепящее ярко-синим цветоложе, был целиком создан из Силы: скопления волшебных энергий Лесной магии были клетками лепестков. Лепестки медленно раскрылись, и от розы начали кругами расходиться эфирные волны, колыхающие магические поля и меняющие волшебный фон разливающейся Силой. Будто шквальный ветер обрушился на Щит Магистра, пробуя его на прочность. А раскрывшиеся лепестки открыли взору красные тычинки и декариновый пестик, из рыльца которого один за другим вылетали черные дымящиеся фигуры, собирающиеся на тычинках.
Эта Сила… Эта Сила могла многое. Например, разрушить Диренуриан до основания. Вместе с Магистром из Школы Магии, реализующим Договор, до которого ему нет дела. Но в Диренуриане жили простые смертные. Не только те, что готовили безумный поход Мщения, но и те, кто просто радовался жизни, интересной работе, любимой супруге или супругу, кто просто любил жить.
Уолт смотрел на лепестки, на дрожащие красные тычинки, на черных Духов, которым дают жизнь самые страшные области Смерти, имя которым Призраки Гибели — их страшатся даже некромаги, постигнувшие кошмарные обряды своей магии. Смотрел и думал: как же надо извратить Силу Природы, что дает жизнь и оболочку всему живому, чтобы при ее помощи вызвать Призраков Гибели? Смотрел, а в его сознании сами собой складывались мыслеформы, Локусы Души раскрывались, гоня через себя волшебство. Аура боевого мага засветилась разноцветной сферой, состоящей из струящихся волокон, и накрыла и Уолта и Ожерелье.
