Я пытаюсь еще раз пройтись по той цепочке, которую мы с Гадриэлем выстроили, чтобы скрасить время. Придумываю несколько версий, которые могут с большой долей вероятности объяснить то, что произошло с Тамриэлем. Задаю себе глупые вопросы: что может представлять собой то место, где находится портал даймонов в наш мир.

Но… Ни на один вопрос я не даю себе ответа. Потому что я жду… Нет. Я не жду… Я считаю каждый миг. Я верю и сомневаюсь. Я надеюсь и… теряю надежду.

То, что происходит со мной… Такого не было никогда. А вот будет ли… Наверное, это зависит и от меня. От меня…

Мое тело напряжено, но я заставляю себя расслабиться. И дышать. Потому что каждый самый легкий шорох заставляет мое сердце замирать, забывая, что, для того чтобы жить, нужен воздух.

Я пробую вспоминать, сколько их было в моей жизни. Но перед глазами лишь она. Ее золотистые локоны. Глубокая синева ее глаз.

Тонкая белая ткань, словно языки неведомого пламени, колыхалась вокруг ее тела в тот вечер. Не скрывая ее тела, но… не давая глазу ни за что зацепиться. Надежно защищая ее от нескромных взоров.

Ее взгляд… Был растерян. Напуган. Решителен. И беззащитен.

Он звал. Рождал желание защитить. И не принимал помощи.

Он заставлял чувствовать себя чудовищем.

И понимать… Боясь признаться самому себе.

Что такого еще не было в моей жизни.

И не принимать. Прячась за долгом. Ища оправдания в том предназначении, которое появилось с правом рождения.

И ошибаться. Надеясь, что все пройдет…

Я слышу, как она тихо, стараясь не шуметь, спускается ко мне. Но не оборачиваюсь, пока ее пальцы не касаются моей руки.

– Не спится? – И я улыбаюсь. И чувствую, как проходит напряжение.

Не знаю как, но ему удалось сделать то, что он обещал.

Она встает рядом и, так же как и я, завороженно смотрит на тонкий серп луны. Вот только… Ее лицо хмурится, и я могу, нисколько в этом не сомневаясь, сказать, что за мысли бродят в ее голове. И, успокаивая, обнимаю ее за плечи:

– Мы успеем. У нас еще есть время.

Но она выскальзывает из моих объятий и становится напротив, чтобы видеть мое лицо, освещенное крошечным огоньком заклинания.

– Ты обещаешь? – И на ее лице появляется жалкое подобие улыбки, которую я стираю, нежно проводя пальцами по ее губам.

– Я пообещаю тебе это, если получу в обмен другое обещание. – И я запускаю пальцы в ее шелковистые волосы, понимая, что остановить меня будет очень сложно.

– Какое? – Ритм ее дыхания меняется. Оно становится чуть более быстрым и прерывистым. Но я вижу, как в глубине ее глаз место растерянности занимает так хорошо мне знакомое ехидство. Что ж… ночь длинная. И я, не слишком-то и прилагая усилия, отвечаю ей легкой усмешкой:

– Ты станешь моей женой.

Но она вновь переводит все в шутку. Уже в который раз. Но я не тороплюсь. Теперь я уже уверен, она будет моей. Она обязательно будет моей.

– И отец лишит тебя права наследования.

– Я с этим как-нибудь разберусь. – Не стоит пока говорить ей о том, что под нашими ногами – раскрытая тайна рода Там’Арин.

– А как же Рамон?

– Ты мне предлагаешь разобраться и с этим? – И я демонстративно медленно кладу ладони на рукояти клинков.

Она слегка хмурится, но… Ее глаза продолжают смеяться.

– Лучше с этим разберусь я сама. – И я киваю в ответ, отпуская нить заклинания.

В первое мгновение темнота становится насыщенной, но только не для меня. И я с огромным удовольствием вижу, как она замирает в ожидании того, что произойдет дальше. Должно произойти дальше. И, воспользовавшись беспомощностью, подхватываю ее на руки и делаю несколько шагов. Но… не в сторону лагеря.

Этот укромный уголок я присмотрел еще тогда, когда мы только выбирали место для ночевки. А уж после разговора с Гадриэлем и его напутствия…

Перевязь соскальзывает на землю едва слышно. Я ставлю Леру на землю, уже ощущая, как сжимаются ее кулачки.

И перехватываю ее шутливый удар.

Быстрая подсечка, и она, не успевая отреагировать, падает мне на руки. А я, уже чувствуя ее тяжесть, опускаюсь на одно колено и, чуть придерживая, укладываю на брошенный на землю плащ.

– Так нечестно. – И она слегка хмурится. Вот только губы… Чуть подрагивают, уже готовые сложиться в улыбку.

И я, опираясь на одну руку, склоняюсь над ней.

– У меня право сильного. И ты моя добыча. – И пытаюсь взглядом продемонстрировать, насколько я страшен. Благо ее глаза уже должны привыкнуть к темноте.

– Тебе нравятся чужие невесты?

Я в первый момент не понимаю, о чем она говорит, но, видя, как она улыбается, начинаю догадываться. На всякий случай уточняя:

– Тебе Гадриэль рассказал.

Она кивает, едва сдерживая смех.

– А он не поделился с тобой тем, где сам был в этот момент? – В ее взгляде проявляется заинтересованность, и я сдаю своего друга, как он до этого сдал меня. – У невесты было четыре подружки…

Дальнейшее уточнять не требуется. В ее глазах полный восторг. Вот только… не мною. Надеюсь, этот пробел мне удастся исправить достаточно быстро.

– Ты можешь гордиться своим другом. – Она вытаскивает из-под плаща небольшой камушек и прижимается ко мне… Сильно прижимается ко мне.

И кто придумал женщин такими разговорчивыми. Приходится прекратить это единственным возможным способом. И я ненавязчиво, словно играя, прикасаюсь к ее губам. Уже заранее предвкушая, как начнет плавиться ее тело в моих руках.

Ну-ну… Сложенные в замок руки сдавливают мое горло, заставляя хрипеть. Нет, для меня это… Но не драться же с любимой женщиной.

И я вопросительно приподнимаю брови.

– Ты считаешь, что это очень романтично? – А у самой во взгляде смех искрами рассыпается.

– Ага, – говорю я хриплым шепотом, обнажая клыки в оскале.

То, что происходит, похоже на морскую качку. От ее хохота меня слегка подбрасывает. Одно хорошо – удерживать мою шею в захвате в таком состоянии ей уже не удается. И я на всякий случай фиксирую одну из ее рук. Второй, пока она не в состоянии что-либо замечать, вытягиваю подол рубахи из плотно сидящих на ней брюк. Радуясь тому, что пусть не сам, а с подачи Гадриэля догадался взять с собой плащ.

– Нас услышат. – Вот только в глубине ее глаз уже полное безразличие к тому, о чем она говорит. Но я, чтобы успокоить, выпускаю заранее заготовленное заклинание. И оба полога полусферой накрывают нас. Но и такое решение вопроса ее явно не устраивает. И она успевает за это короткое мгновение не только освободить свою руку, но и забраться под мою рубашку, прикасаясь огненными ладошками к моей коже. Заставляя меня уже рычать, она все тем же шепотом добавляет: – Нас потеряют.

Приходится за дело взяться более основательно и лишить ее всякой возможности говорить.

Ну не буду же я доказывать то, что для оборотней такое времяпровождение с женщиной ночью в лесу более чем естественно. А о том, чтобы нам никто не мешал, кроме выставленной на ночь охраны, есть кому позаботиться.

Не знаю, что помогло, – долгий поцелуй, после которого ее взгляд потерял всякую осмысленность. Или… Гадать об этом, да и думать о чем-либо, кроме той, что сейчас, задыхаясь, захлебываясь в собственном стоне, произносит мое имя…

И лишь на краткий миг, прежде чем полностью исчезнуть из реальности этого мира, на самом краю сознания, с пониманием, что я теперь в неоплатном долгу, всплывает короткий разговор с моим другом.

– Этой ночью. – Я удивленно поднимаю на него взгляд. А Гадриэль, видя мою растерянность, чуть улыбнувшись, кивает головой на сидящую у костра Леру. – Ты должен быть с ней этой ночью. Или… – и его улыбка становится напряженной, – ты ее окончательно потеряешь.

– Но… – Я вечно могу смотреть на то, как волнуются в струях теплого воздуха ее волосы. – Она не придет.

– За это не беспокойся. – И он, развернув меня в сторону берега, чуть подтолкнул в спину и шепнул чуть слышно в самое ухо: – Она должна знать, что принадлежит только тебе.