– Аарон надеется, что этот титул не отпугнет тебя и не заставит отказаться от помолвки.

– Рае, ты едва не убила меня!

– Что ты… – Ее рука скользнула по моему лицу, а полный уверенности взгляд коснулся меня. – Я не для того сделала почти невозможное, чтобы отправить тебя в Хаос собственными руками. Я уступлю это право дочери. И последнее, прежде чем я тебя покину, прошу тебя пообещать мне кое-что.

– Я слушаю тебя, сестра.

И ее интонации меняются, становясь похожими на те, что доносились до меня сквозь пелену беспамятства.

– Ты останешься в этой постели еще два дня. И не позволишь себе ничего, что сможет свести на нет мои труды; для этого у тебя есть твой тер и моя дочь.

– Я сделаю это, Рае.

– Ты расскажешь Наташе все, что узнал сегодня от меня. Все, включая все твои сомнения и опасения.

Как бы я не хотел этого делать… Но, похоже, она была права: мои невеста и сестра сделали для меня так много, что обидеть их недоверием, усомниться в их силах я не могу. И я сделаю это, несмотря на то что этот разговор может стать для меня и нее последним.

– Я обещаю.

– И по истечении двух дней ты вместе с моей дочерью прибудешь во дворец повелителя и выслушаешь все, что он и властитель Тахар посчитают нужным тебе сказать.

– Властитель Тахар?!

– Да, Закираль. Твой дед тоже ищет встречи с тобой.

Мой дед… Когда много лет тому назад Аарон предложил мне организовать с ним встречу, я не нашел в себе решимости это сделать и предпочел общению с ним разговор с одним из его сыновей. Который не стал для меня последним только потому, что Агирас не всегда выбирал между клятвой тера и моим приказом последнее. Но теперь я уже не упущу этого шанса расставить все в своей жизни по местам.

– Я выслушаю их обоих.

– И это все, о чем я тебя прошу. Не скажу, что этого мало, но я обещала твоей матери сделать для тебя все, что смогу. И я сделаю не только это. И не только ради ее памяти, но и ради того, чтобы моя дочь могла узнать то, что удалось познать мне – что значит быть счастливой рядом с тем, кто является частью тебя.

– Я тоже хочу этого, Рае. Я хочу этого и для нее. И для себя.

И эти слова словно становятся решающими, потому что не успевает еще затихнуть последний звук, как в бесшумно открывшуюся дверь входит она. В ставшей для меня уже привычной белой рубашке, заправленной в обтягивающие ее стройное тело черные брюки. С кинжалами, которые отзываются на струящийся во мне Хаос. С твердым взглядом, в котором живет безграничная уверенность в том, что ей по силам все, с чем придется встретиться, и который становится мягким и трепетным, когда касается меня.

Элизар Варидэр

Радмир продолжал стоять у окна и смотреть на медленно плывущие по небу облака. Словно в их форме, в том, как они сменяют друг друга, то расползаясь невесомой дымкой, то выстраивая ажурные замки, искал и находил ответы на свои вопросы. И тогда на четком профиле его лица чуть дергалась губа, выдавая улыбку. Но было в ней нечто, дающее мне основания не сомневаться в том, что вести, с которыми он пришел, станут для нас очень большой неожиданностью.

Однако стоило признаться хотя бы самому себе, что последние недели словно вернули меня в дни моей молодости и были настолько наполнены разными событиями, новыми встречами и удивительными открытиями, что было бы нескромно гневить судьбу, утверждая, что такая жизнь меня не устраивает. Да и собравшуюся под крышей этого дома компанию, каждый из которой готов влезть в самые немыслимые авантюры, достаточно иметь в друзьях, чтобы осознать, насколько хрупкой может быть собственная жизнь. И насколько ценной для других, готовых кинуться на выручку в казалось бы безнадежных ситуациях.

И удручало во всем происходящем лишь одно: чувство, что готово было распуститься, так и осталось лишь мечтой; столь прекрасной и волнующей, дарующей ощущение чуда. И пусть то, что она предложила взамен, было больше, чем пустота, грозившая остаться в моем сердце, тень потери не давала мне принять этого, не испытывая колебаний. Я убеждал себя в том, что она заслужила право быть счастливой, находя в том, кого она выбрала, качества, позволявшие мне с этим смириться. Правда, надо отдать должное Закиралю, для того, чтобы сделать это, утруждать себя мне сильно не приходилось – достаточно было лишь взглянуть на него как на воина, а не врага, и ее решение становилось едва ли не очевидным.

Как столь же очевидной для меня была и причина того, зачем в этой комнате должны были собраться все имеющие отношение к этой истории.

Последним в комнату вошел Тамирас. Прежде чем прикрыть за собой дверь, окинул всех внимательным взглядом, задержавшись на обернувшемся к нему демоне. Потом, отчего-то решив, что я могу знать больше, чем все остальные, повернул голову в мою сторону и вопросительно приподнял брови.

Увы… Догадываться – это не значит, быть уверенным в том, что нас ждет, и все, чем я мог ему помочь, – пожать плечами, насколько позволяла тугая повязка. И когда он, удовлетворенный тем, что не один он оказался неподготовленным к данному мероприятию, безмолвной статуей застыл там же у стены, я сам исподволь окинул его взором. Отметив, что, даже зная, как они развлекались всю ночь и утро, я не смог обнаружить следы этого ни у одного из принцев.

Хотя времени с того момента прошло достаточно, да и дракон есть дракон. Впрочем, и для второго это тоже как легкая разминка.

– Ну господа заговорщики…

Реплика младшего принца оказалась настолько непредсказуемой, а выражение, с которым он на нас посмотрел, столь выразительно, что в комнате повисла ощутимо вязкая, напряженная тишина.

– Не стоит так драматизировать. – Как ни странно, невозмутимость Карима произвела совершенно не тот эффект, который предполагался.

И пусть его роль во всем происходящем лично мне уже не в первый раз казалась совершенно не той, что он пытался продемонстрировать, но те полные понимания взгляды, которыми эта парочка обменялась, вслед за остальными заставили слегка напрячься и меня.

– Похоже, ничего приятного для себя я в ближайшее время не услышу. – Дракон так и продолжал стоять у закрытой двери, правда, даже не делая намека на то, что наша компания его не устраивает. Перебросил родовой перстень с пальца на палец, словно еще раз что-то мысленно для себя уточняя, а когда Радмир, на лице которого появилось ехидство, кивнул, подтверждая, что именно так оно и будет, задумчиво добавил: – То-то мне показалось, что в магическом вестнике магия отца мелькнула.

– Точно почувствовал. Может, еще что заметил?

– А зачем замечать? Раз Алраэль здесь, то и правитель темных свою ручку к нашему сборищу приложил. Так что не тяни, рассказывай, во что мы еще вляпались? А то, может, действительно, как и предложил наставник графа, – на этом месте его задумчивость сменилась насмешкой, сделавшей его узкий зрачок острым и колючим, – не стоит раньше времени впадать в панику от открывшихся перспектив.

– Тебе не надоело быть таким сообразительным? – Ох, не все так просто между двумя принцами, и ведь не видно даже причин для соперничества. Или… Тамирас не может смириться с тем, что не драконы правят этим балом?

– Ну… если я еще подольше с тобой пообщаюсь…

И это одновременно и утверждение, и вопрос, и… догадка, которая странным образом откликается во мне предчувствием чего-то настолько невообразимого, что сердце в груди начинает биться гулко и напряженно, подгоняя взбудораженную азартом кровь.

– Об этом не беспокойся. Боюсь, ближайшие годы мы станем с тобой столь неразлучными, что при упоминании демонов твоя рука непроизвольно будет тянуться к клинку. – И, прежде чем продолжить, обвел всех весьма удовлетворенным взглядом. – Властитель Тахар и мой отец просят большинство из здесь присутствующих войти в состав телохранителей алтара Закираля и его невесты, принцессы Таши.

То, что следует за этим, одним словом охарактеризовать сложно: не зря искрил зрачок Тамираса, не зря холодело в моей груди, не зря рука Алраэля наматывала на палец выбившуюся из стянутого кожаной лентой хвоста прядь. Каждый из нас осознавал, что присутствие в этом доме даймона изменит нашу жизнь, заставит нас пересматривать свои взгляды, возможно, даже и поступаться своими принципами. Потребует по-новому оценить все, что мы знали об этой расе, а может, и забыть то, что шрамами врезалось в память. Но чтобы так…