Я не растерялась. К сожалению, нечто подобное я и предполагала. И даже со списком участников не сильно ошиблась.

Но… Я опять поймала себя на мысли, что хочу домой. И может быть, даже в то время, когда я еще не знала своего учителя.

И вот Аль’Аир подводит меня к стоящему у окна креслу, сам присаживается в другое, неподалеку. Ксандриэль и Элильяр – напротив. А принц и Каре, взяв с заранее сервированного столика по бокалу вина, остаются стоять. Но Рамон у самой двери, ближе к оборотню. А вот мой учитель ближе ко мне, но подальше от собственного отца. И как-то чересчур напряженно.

Все начинается быстро и без предисловий. Или… Или вся прелюдия прошла раньше. А то, что происходит теперь…

Ну как и кому объяснить, что я не хочу, не могу участвовать в этом…

– Готовы ли присутствующие здесь дать клятву, что все, что будет сказано в этих стенах, останется тайной? – У этого Ксандриэля тепла в глазах было еще меньше, чем у Олейора во время самых наших серьезных стычек.

Говорить, что влипла, уже слишком поздно. И я, стараясь больше не удивляться происходящему и не показывать, как ужас касается липкими лапами сердца, вслед за всеми остальными произношу древние слова клятвы. Правда, в отличие от других, в том числе и Рамона, на межрасовом.

– Олейор, может быть, начнешь ты?

Принц кидает яростно-хлесткий взгляд на отца. А ведь еще несколько минут назад их отношения казались безоблачными. Что происходит?!

– Насколько мы теперь знаем, появление Леры в нашем мире… – он чуть поворачивается в мою сторону, одними уголками губ улыбается, словно пытаясь меня подбодрить, если бы еще глаза при этом не смотрели тревожно, – связано с желанием главы рода Там’Арин вернуть отколовшуюся часть рода на Лилею. – Он сделал короткую паузу, словно в ожидании вопросов. Не знаю, чего он хотел этим добиться, но этого времени мне хватило, для того чтобы зацепиться за слово «отколовшуюся» и задаться мыслью о том, что никто не поторопился познакомить меня с родственниками, которые, как я понимаю, благополучно проживают в этом мире. – Я не могу сказать, связано это с зовом или это действительно стечение обстоятельств, в котором меня пытаются убедить… – Он не смотрит на отца, но, теперь я в этом совершенно уверена, между ними пробежала черная кошка. – Но я инициировал Валерию. – Он второй раз за время нашего знакомства называет меня полным именем, и это мне совершенно не нравится. – И она стала моей ученицей.

– Извини, Лера… – Ксандриэль улыбнулся мне и теперь не сводит взгляда с Олейора, – мой вопрос, возможно, будет неприятен. Но… – Его стальные глаза смотрят на принца пристально. Вот только есть в его фигуре какая-то мягкость, которая заставляет меня сомневаться в том, что я вижу. – Почему ты не убил их до инициации? Как это обычно и делается.

Олейор напряженно смотрит на меня. И я чуть заметно ему улыбаюсь, то ли поддерживая. То ли… От этого меня уже давно в дрожь не бросает.

– Великий маг поставил на свой род щиты, которые и не позволили мне это сделать. – И он так, чтобы это не бросалось другим в глаза, подмигивает мне.

Вот только… Рамон ехидно фыркает и запускает пальцы под перевязь клинков. Клинки… Только тут до меня доходит, что они все вооружены. Причем кроме привычной пары у Рамона над голенищем сапога видна рукоять стилета.

И это в присутствии двух правителей!..

– То есть ты изначально собирался использовать Леру и ее сына как магов Равновесия рода Там’Арин?

Ну если светлый решил прояснить этот вопрос для меня, зря старался. Олейор этого никогда не скрывал. Более того, при каждом удобном случае, которых было немало, усиленно подчеркивал.

Так что…

– Перестань, Ксандриэль. – Князь отвлекся от изучения чего-то таящегося в глубине дымчатого камня, украшающего его перстень. – Если бы такая возможность появилась у тебя, ты воспользовался бы ею, так же как и Элильяр. Тем более что лишь теперь, собравшись вместе, мы смогли удостовериться в том, что информация о дроу была… несколько искажена. Так что, – он склонил голову в сторону Олейора, хотя продолжал обращаться к правителю светлых, – давай вернемся к тому, ради чего мы здесь и собрались. – И вновь пауза. Короткая, но ощутимо тревожная. – К заточению великого мага, крошке Альене, моему сыну и… – Он поворачивается ко мне. – Лере.

– Мой прадед…

– Твой прадед, Лера… – Он протягивает руку и кладет ее поверх моей ладони. И вновь у меня возникает ощущение, что мы с ним связаны. Как? Не знаю. Но есть что-то, кроме, естественно, бабушки, что заставляет меня чувствовать его родным и близким. – …Пропал вскоре после того, как сбежала его дочь. И лишь этой ночью мы смогли узнать, что эти два события – звенья одной цепи. Он потерял осторожность и… – Он чуть сильнее сжал мои пальцы. – Им не удается сломить его волю и заставить выполнять их приказы. Но… его силы на исходе. И если мы не сможет ему помочь в ближайшее время…

– Где он?

Князь качает головой, а потом поднимает на меня глаза. Не самые веселые…

– Он не смог определить где. Знает лишь кто. В нашем мире их называют демонами Хаоса.

И я в ответ на незаданный вопрос согласно киваю. Рассказывал мне Олейор про этот закрытый и запрещенный клан, практикующий магию Хаоса, привнесенную в этот мир даймонами – черными воинами из соседнего с Лилеей мира.

– Сколько он продержится? – спрашивает Олейор.

И я даже знаю, в каком направлении двигаются его мысли. Похоже, мое дальнейшее обучение пойдет невиданными темпами. Хотя во всем этом есть весьма положительный момент. Вряд ли я буду в том состоянии, в котором можно удерживать отнюдь не платонический интерес к своей персоне: хищники на кости не бросаются.

– Полгода. – Вздохи, которые вырываются у меня, у моего наставника и, что самое интересное, у Рамона, об одном и том же. – Может, чуть больше. И то в том случае, если не случится чего-нибудь непредвиденного.

Последняя фраза мне совершенно не нравится. Тем более что я знаю, о чем непредвиденном идет речь.

Естественно, что конспиратор из меня никакой и все мои нерадостные раздумья в полной мере отражаются на моем лице. Вызывая настойчивый интерес у всех присутствующих. Кроме… И я поднимаю глаза на правителя светлых. Намекая, что некоторым придется поделиться своими скелетами из ближайшего шкафа.

И вновь наши взгляды, а затем и его легкий кивок не становятся ни для кого секретом. И теперь все, кроме Олейора, переводят взгляды с одного на другого. Олейор же… Боюсь, что то, что я вижу, называется ревностью.

Тоже мне нашел время. Хотя…

– Мать Альены – драконица.

А вокруг тишина. Вот только выражения лиц у всех разные. На лице моего принца безмятежная улыбка. Похоже, он вычеркнул светлого из списка своих соперников. Его батюшка что-то задумчиво ищет в районе изящной люстры. И, судя по тому, как светлеет его взгляд, весьма успешно. Рамон делает вид, что его это нисколько не касается. Но уж если даже я замечаю, как дергается уголок губы в предвкушении приключений, от остальных это тем более не скроется.

Князь… Тот просто кивает, принимая это к сведению. И уважение к этому мужчине, которое я начала испытывать с того самого мгновения, как он опустился перед найденным сыном на колени, становится еще больше.

– Подожди. – Элильяр поворачивается в сторону светлого правителя. – Это та самая? – И совершенно шальные глаза.

А я понимаю, что моя новоявленная подруга, рассказывая о себе, была излишне краткой.

Тот молча кивает. И оба почему-то смотрят на меня, не торопясь объяснить мне причины такого внимания. Но я и не прошу. Не расскажут добровольно в более спокойной обстановке, буду добывать знания силой. Если они надеются, что от общения с ними характер у меня не испортился…

Зря.

И, судя по тому, как улыбается мой ночной кошмар, читая угрозы в моих глазах, он мне в этом поможет.

– Остается Аншар. – Я уже забыла, насколько проникновенным может быть низкий голос мага. Короткая фраза, а по моему телу, словно волна прокатывается. Но я держусь. Потому что если принц, который не сводит с меня глаз, заметит хотя бы малейшую реакцию, вряд ли присутствие остальных сможет его остановить.