Элильяр сидел со странным выражением на лице, ближайший перевод которого был похож на: «Ну и натворили мы делов».
– Во время боя я не только ощутил, что во мне течет кровь даймонов, но и то, что коммандер, возглавляющий команду, является моим родичем. Вот тогда-то и начали связываться воедино предсказание светлоэльфийской Всевидящей, произнесенное однажды, и те сведения, которые мне удалось почерпнуть в архивах прадеда. Стало понятно не только то, что магов Равновесия на Лилее выводили специально, но и то, что кровь каждой расы, которая влилась в наш род, может быть активирована, давая своему носителю новые способности.
– Осознав себя даймоном, Александр стал способен открыть портал на Дариану, – посчитал нужным вклиниться в мой монолог Элильяр, отвечая на ставшие уж излишне вопросительными взгляды.
– Пока это только предположение. Но, – и я позволил себе усмехнуться, – как только мне удастся нормально отдохнуть, я попытаюсь это проверить. – И если большинство отреагировало на мою шутку именно так, как я и ожидал, то парочка Закираль – незнакомец отнеслась к моим словам более чем серьезно. – А потом произошла моя незабываемая встреча с госпожой Рае. – И хотя мой тон продолжал оставаться игривым, веселья он никому не обещал. – И моя кровь откликнулась на зов ее крови. Но удивило меня не столько это, сколько воспоминание о тех ощущениях, которые я испытывал, находясь рядом с черной жрицей. Потому что их довольно близкое родство для меня теперь стало слишком очевидным. И вот теперь я подошел к тем вопросам, которые мне очень хотелось бы задать двоим из присутствующих здесь даймонам. – Я повернулся в сторону повелителя, но смотрел при этом на его жену. – Вам, госпожа Рае. – Вот только я не ожидал увидеть того смятения, которое отражалось в глубине ее глаз. Правда, меня это не остановило, и я перевел взгляд на незнакомца. – И вам. – Склонил я голову в его сторону. – Если, конечно, мне будет это позволено.
И последнюю эту фразу я адресовал уже самому Аарону, который продолжал оставаться подозрительно спокойным. Наталкивая меня на мысль, что в написании сценария этого спектакля он тоже принимал посильное участие.
– После того как вы, княжич Александр, проделали за нас с правителем Элильяром всю основную работу, было бы неправильно не дать вам такой возможности.
И тишина… И если до этой фразы мое выступление можно было считать триумфом, то после нее…
Похоже, мне придется признать, что меня просчитали как мальчишку. И использовали, забыв об этом предупредить.
Но мне не было обидно или больно.
– Я хочу знать, кем является черная жрица Асия и зачем ей нужна моя мать.
Рае сделала попытку встать, но рука демона опустилась на ее колено останавливая. Вот только смотрел он при этом не на нее, а на даймона.
Обмен взглядами был коротким, но напряженным. А итог неожиданным.
Аарон змеей выскользнул из кресла. Его лицо было безмятежным, но его когтистая лапа замысловато сложилась в захват, который, как мне стало недавно известно, не зря называется у демонов боевым. И это лучше многих слов говорило о том, что стоит за видимым спокойствием.
– Больше нет сомнения в том, что даймоны готовят вторжение. И то, что произойдет это в течение полугода, также больше ни для кого из присутствующих здесь не является секретом. А вот ответы на заданные Александром вопросы, продолжают оставаться тайной. Моей, моей жены, коммандера Закираля и нашего гостя. Но мы готовы открыть их. – Я могу смело ставить свою голову на кон, что именно ради следующей фразы все и затевалось. Вот ведь умеет кое-кто чужими руками решать собственные проблемы. – Как только каждый из правителей даст согласие выступить единым союзом против черных воинов.
Это было одновременно торжественно, тревожно и… неизбежно. И когда демон провел неожиданно возникшим в его руке кинжалом по своей ладони, на которой тут же взбух кровавый след, первым произнося: «Честь, долг и жизнь», у меня не было сомнений в том, сколько раз я еще услышу эти слова.
Но я не мог ожидать, что, когда мои предсказания сбудутся, повелитель тенью скользнет ко мне и вложит свой кинжал в мою руку. И я, онемевшими от волнения губами, повторю вслед за всеми, понимая, что больше не будет сомнений, больше не будет неуверенности и страха.
Дальше будут лишь три слова, которые станут для меня священными: «Честь, долг и жизнь».
И не успеет еще отзвучать последнее мною произнесенное слово, как рядом со мной окажется незнакомец. И хотя говорить он будет для всех – обращаться ко мне. Держа на ладони появившийся словно ниоткуда медальон с вложенным внутрь портретом. От которого, при всем своем желании, я так и не смог отвести взгляда.
Потому что с него на меня смотрели мамины глаза.
– Асия, дочь ялтара Вилдора и его Единственной.
Лера
Пока Асия продолжала говорить, в моей голове несколько раз мелькала мысль, которую я никак не могла ухватить. И вот, когда моя подруга уже взялась за ручку двери, собираясь оставить меня, чтобы я могла привести себя в порядок перед намеченным мероприятием, мысль вдруг вынырнула из глубины сознания и заставила меня рассмеяться.
Жрица резко обернулась и застыла, не сводя с меня глаз, в которых ужас смешался с удивлением.
А я все никак не могла остановиться, хоть и понимала, что, пока я не объясню причину своего веселья, у нее может появиться вполне законное предположение о моей невменяемости.
Вот только произнести хотя бы слово я не могла. Достаточно было лишь еще раз представить перед глазами ту картинку, которую нарисовало мое воображение, чтобы согнуться в неудержимом хохоте.
Что делать, если оно у меня богатое.
Не помогло и появление Сэнара, который, вытянув руку с браслетом рохсаша, ворвался в спальню, выискивая угрозу.
После этого я уже едва не сползла на пол.
Первой не выдержала Асия. Схватив меня за плечи, резко встряхнула, надеясь, что это поможет мне справиться с эмоциями.
За ее спиной стоял мой тер, почему-то в наглухо застегнутом набиру. И он так хорошо вписывался в тот спектакль, который в данный момент шел в моей голове, что я вновь закатилась.
Меня тряхнули второй раз, уже явственнее. И хотя остановиться было трудно, но сознание истерично вопило, что, если я немедленно не возьму себя в руки, меня возьмут в них другие. И будут трясти как грушу.
Так что пришлось собрать всю свою волю в кулак и буквально стереть со своего лица все проявления внезапно посетившего меня хорошего настроения.
– Мне только сотрясения сейчас не хватало. – Точно такие же ощущения у меня были после того, как Тиа напоила меня своей кровью. И когда я во дворце Ксандриэля готовила Олейору маленькую в моем представлении месть. – Я вполне способна стоять на ногах сама.
С точки зрения Асии, глядя на меня, в это трудно было поверить, но она рискнула. Отпустила мои плечи и отошла на пару шагов назад. Правда, продолжая смотреть на меня с некоторым подозрением.
Может, стоит объяснить, чем был вызван приступ неконтролируемого смеха? Я опять скосила взгляд на Сэнара: трудно даже представить, какое мнение у него обо мне могло сложиться.
Впрочем, хуже все равно уже не будет.
– Ты сказала, что твой племянник напросился к тебе на ужин?
Теперь уже оба смотрят на меня как на гранату с сорванной чекой. Хотя такие сравнения вряд ли придут им в голову, скорее я для них столь же непредсказуема, как и стихийный маг.
– Да. И до его появления осталось не больше получаса.
– Ты назвала меня сестрой, но кровного родства между нами нет.
Уточнила я, продолжая наблюдать, с какой настороженностью они ловят каждое мое слово.
– Да. Эта формула принятия не распространяется на остальных моих родичей.
– Я так и думала, – беспечно заявила я, чтобы тут же, с полной серьезностью в голосе, уточнить. – И как он собирается со мной ужинать. Через соломинку?
Я успела досчитать до тридцати, когда на лице подруги начали проявляться первые признаки знакомых мне эмоций. Она сначала фыркнула, при этом обернувшись к Сэнару. Потом снова посмотрела на меня и фыркнула опять. К тому моменту, когда это случилось в третий раз, она уже смеялась, и я решила, что негоже оставлять ее одну и поддержала.
