Эльф тает, как снежинка, рискнувшая опуститься на теплую ладонь, чтобы погибнуть, но поразить воображение своим совершенством… Линии оплывают и тускнеют. Все могло произойти мгновенно, но я не хочу, чтобы мой враг уходил из жизни, страдая и ненавидя. А еще не жажду переживать вместе с ним каждый из прошедших дней, память о которых хранится в сплетении Прядей: то, что заставило наши пути пересечься, прояснено, а прочие тайны пусть уйдут за Порог вместе со своим хозяином… Кружева распадаются узелок за узелком, медленно, осторожно, почти незаметно, так, что и мои глаза не успевают уловить миг, по истечении которого опустевшее покрывало сиротливо съеживается в кресле.

Пора уходить. Но еще целый вдох, удивленно задержавшийся в груди, я смотрю на розовые хлопья, невесть откуда появившиеся среди складок ткани, а по комнате тонко и еле заметно разносится аромат цветущего яблоневого сада…

Окрик некроманта застал меня на середине лестницы, по пути наверх:

– Рон, как успехи?

– Милость богов сопутствует вашим желаниям: инициация проведена, и сейчас мальчик отдыхает.

– Отдыхать будет потом, – радостно пообещал «милорд». – Веди его сюда!

Первым, что бросилось в глаза при входе в комнату, используемую некромантом для своих опытов, было неподвижное тело Марека, вытянувшееся на длинном столе. Значит, пока я вел беседы с эльфом, все завершилось? Надеюсь, парень внял моим советам, хотя… Что бы ни случилось, способ справиться с возможной напастью у меня имеется. Жаль, из оружия один посох: проще и действеннее было бы подрубать мертвякам ноги. И руки тоже. Чтобы не могли ползать.

Принц, увидев бездыханное тело человека, который совсем еще недавно дышал и вел осмысленные речи, замер на месте, пришлось подтолкнуть его высочество вперед, чтобы не перекрывал линии возможной атаки. Кажется, мальчик обиделся на сей грубый жест с моей стороны, но прекословить не стал, потому что силился оторвать взгляд от мертвеца, но никак не мог это сделать.

Я посчитал необходимым изобразить удивление и тревогу:

– Что случилось?

– Несчастный скончался.

Ну да, несчастный. Или, вернее, несчастливый, поскольку ухитрился связаться с неблагодарным злодеем.

– Его недуг был так опасен?

– Увы, увы! – запричитал некромант. – Я знал об этом, но не говорил, дабы не волновать юношу и позволить ему провести последние дни в покойном неведении.

– Но болезнь не перекинется на нас? Мор же, как лесной пожар: не успеешь оглянуться, окажешься в огненном кольце и сгоришь.

– Нам нет нужды беспокоиться, поверьте!

Темные глаза недовольно сузились.

Разумеется, мне ничто не угрожает, я же не пил отравленную воду. И принц не пил, потому что нужен только живым, а судя по всему, некромант способен лишь замедлить распространение яда в теле, но отменять смерть не научился. Впрочем, его ведь больше занимало отнятие жизни, а не возвращение…

– Как скажете, милорд. Но для чего вы велели привести…

– О, исключительно чтобы проверить, насколько хорошо выполнено поручение. И если оно исполнялось не с надлежащим тщанием, виновный понесет наказание. – От последних слов некроманта повеяло затхлым холодом склепа.

Рассчитываешь поглумиться над эльфом? Поздно.

– И что требуется для проверки?

– Иди сюда, мой мальчик! – позвал «милорд».

– Хотите сказать, тело уже подготовлено к поднятию? Но ведь еще час назад я видел Марека живым, а за прошедшее время вряд ли было возможно…

– Рон. – Бесстрастность обращения жестко хлестнула по ушам. – Я ценю ваше умение думать, но советую не прибегать к нему слишком часто.

О, вот и начались угрозы. Правила изменились? О да! Но я успел чуть раньше своего противника, и теперь началась полностью моя игра.

Покорно склоняю голову:

– Как скажете, милорд.

– Так-то лучше.

Он снова манит принца пальцем:

– Иди-иди, не бойся! Хорошо… А теперь протяни ручку и дотронься до дяденьки!

Рикаард медлит, и даже по напряженной спине мальчика чувствуется, как он хочет спросить совета, но не смеет обернуться.

– Делай, как говорят, – разрешаю я.

Некромант бросает на меня настороженный взгляд, но, поскольку принц приступает к исполнению приказа, оставляет сомнения про запас.

Вообще-то, вовсе не обязательно доводить дело до прикосновений, Мост вполне может снабжать Силой и предмет, находящийся на расстоянии фута, только на большем удалении поток начинает рассеиваться, теряя необходимую густоту. Но, разумеется, проще и надежнее установить осязаемую связь между материями.

Подрагивающие пальцы принца осторожно касаются щиколотки трупа. Проходит совсем мало времени, не более вдоха, но некроманту не по душе ждать – он хватает руку Рикаарда и грубо прижимает к мертвой плоти. От неожиданности мальчик раскрывает больше «шлюзов», чем необходимо, и Сила вплескивается в тело Марека излишне мощно.

Именно эта случайность, пожалуй, и помогла душе парня справиться: проходы по нитям заклинания были слишком узки для высвободившегося потока, и Сила, скопившись озерцом, задержалась на доли мгновения, решившие все.

Лежащее на столе тело дрогнуло. Принц вскрикнул и отдернул руку, вырываясь из хватки некроманта. Тот, во все глаза, восторженно глядя на воплощение своих чаяний, не упорствовал, разжал пальцы и словно забыл о существовании Моста. Можно понять, почему: на расстоянии руки сейчас творилось волшебство, тщательно рассчитанное и точно исполненное, предназначенное для достижения самых дерзких и смелых целей, о которых и мечтают-то лишь единицы. Вернее, виновник происходящего был уверен, что все вершится по его воле и без отступлений от начертанного плана, прочие же присутствующие в комнате придерживались на сей счет собственного мнения.

Тело покойного медленно село на столе, потом неуклюже встало на ноги. Некромант торжествовал, не переставая шевелить губами. Надо было мне раньше обратить внимание на эту особенность всегдашнего поведения «милорда», раньше бы догадался, на чем основано его могущество. Впрочем, я и так справился скорее, чем мог предполагать. Вот только что дальше? Прекратить порядком надоевшее представление? Или немного подождать, позволив…

Марек неловко шагнул, взмахнул руками, словно стараясь сохранить равновесие, и… с силой опустил ладони на плечи некроманта. Тот опешил, но не придавал особого значения происходящему, пока не услышал вполне связное и отчетливое:

– Вздумалось поиграть?

Конечно, голос звучал не совсем как при жизни, но и я, и принц могли бы засвидетельствовать: принадлежал именно Мареку. Первым намерением «милорда» было отпрянуть, но не получилось – объятия мертвяка оказались непомерно тяжелыми и столь же крепкими. Дыхание некроманта замедлилось, потом вдруг сорвалось с цепи, мешая говорить:

– Т-ты… ты… как… не… быть… почему…

– Не нравится, что кукла ослушалась хозяина? Плохой хозяин, значит!

«Милорд» шевелил губами быстро-быстро, видимо, пытаясь заговорить остающуюся в теле воду, но все усилия уходили впустую, как та же вода в раскаленный солнцем песок. Принц смотрел на обнявшуюся парочку с недоумением, но без страха, наверное, решил, что Марек был вовсе не мертв, а лишь умело притворялся. Меня разворачивающееся зрелище изрядно забавляло, но я зря ослабил вожжи управления событиями. Переведя взгляд на меня и увидев на моих губах снисходительную улыбку, некромант сначала замер, как столб, потом дико взвизгнул, рванулся, объятия мертвяка распались, и «милорд» зайцем кинулся к маленькой двери у дальней стены.

Нужно было не медля следовать за ним, но лишившийся опоры Марек стал падать на принца и пришлось подставлять свое плечо, чтобы он не раздавил опешившего мальчика. А когда оживший труп был надежно прислонен к столу и я наконец-то смог отправиться в святая святых труповода, одного короткого взгляда хватило, чтобы понять: опоздал.

Некромант на коленях ползал по полу, залитому водой из разбитых плошек, гладил ладонями густые островки, разбросанные по лужицам, и безостановочно тараторил: