Снова почувствовав приступ страха, она вскочила и побежала вниз по течению ручья. Через несколько ярдов она упала, силы опять покинули ее. Сюзи казалось, что не может даже пошевелиться, но когда что-то коснулось ее лица, она молниеносно сбросила это. Лист зашуршал в ее руке.

Она поднялась. Инстинкт двигал ее вперед. Увязая по щиколотки в грязи, она стремилась уйти от этого ужаса, который оставила позади себя. Каждый звук, раздававшийся в лесу, вызывал у нее новый приступ паники.

Перед ее глазами все еще стояла страшная картина: пауки ползают по голому телу ее любимого. Она все еще ощущала в своей руке колючее насекомое, которое вытащила из волос, его лапки, вцепившиеся в ногу.

— Пауки. Пауки. Пауки, — как в бреду повторяла она на бегу. Она ненавидела пауков, их паутину и вообще все, что с ними связано.

Наконец, она вышла из леса на недавно вспаханное поле, опустилась на черную холодную землю и прижавшись к ней щекой затряслась в рыданиях.

Услышав какой-то шум в лесу позади себя, она очнулась. Перейдя поле, обнаружила тропинку. Снова инстинкт вел ее, она брела по дорожке, серебряной от света луны.

Через десять минут она была на окраине своего городка. Улицы были безлюдны. Сюзи бежала и бежала вперед, не осознавая уже, что с ней происходит. Она не слышала, как позади нее затормозила машина. Кто-то подхватил ее и усадил на заднее сидение. Через несколько минут ей помогли выйти у полицейского участка. Сюзи все еще была не в себе и не понимала, где она. Но когда полицейский ударил ее по щеке, пытаясь привести в чувство, она ощутила боль и услышала какой-то голос:

— Я только что подобрал ее. Она бежала прямо по дороге.

— Это — Сюзи Картер, — сказал сержант. — Мы должны позвонить ее родителям. Выглядит так, как будто на нее напали.

— Пауки. Пауки. Пауки, — бормотала Сюзи, до нее медленно доходило, что она жива.

— Вы что-то сказали, мисс? — спросил сержант, грузный, могучий мужчина.

— Пауки. Пауки. Пауки...

— Да, да. Все в порядке теперь. Вот чай, — сказал полицейский, ставя чашку на столик перед ней.

Они сидели в маленькой приемной. Сбоку от главного входа в полицейский участок констебль, который принес чай, спросил, позвонить ли ему родителям Сюзи.

— Да, конечно, — ответил сержант. — Скажи, что с ней произошло несчастье, не рассказывай подробности. Мы еще сами не разобрались, что случилось.

Сюзи глядела прямо перед собой, будто пыталась что-то сказать.

— Ну, мисс, вы можете теперь рассказать?

Сюзи покачала головой, что-то невнятно пробормотала.

— Я думаю, вам лучше выйти, — сказал сержант, обращаясь к мужчине, который ее привел. — Может быть она не хочет говорить в вашем присутствии. Перед тем, как уйти, подойдите к человеку за столом и опишите ему все детали.

Вдруг Сюзи вскрикнула, ее тело стало медленно оседать, она опять потеряла сознание. Сержант снова дал ей пощечину, она очнулась, испуганно озираясь вокруг.

Вошла в комнату женщина-полицейский.

— Мне сказали, я вам нужна. В чем дело?

Сержант кивнул в сторону Сюзи.

— Она не хочет рассказывать, что с ней случилось.

В этот момент Сюзи заговорила.

— Пауки. Огромные пауки, — прошептала она. — Их тысячи. Они съели Давида. А-а-а! — она закончила криком.

Полицейские переглянулись. Сюзи обхватила себя руками.

— Пауки? — спросила женщина. — Пауки напали на вас и вашего друга? Где?

— В лесу. В лесу. Тысячи пауков. Огромных пауков. Огромных пауков. Съели Давида. Съели... — ее голос опять сорвался.

Сержант взглянул на женщину.

— Наверное, у нее помутился рассудок. Плотоядные пауки! Бедная девочка. Ее нужно обследовать, — сказал он, понизив голос. — Наверное, ее изнасиловали.

Женщина кивнула.

— Почему бы вам не оставить нас вдвоем? Я попытаюсь с ней поговорить, — попросила она.

Сержант вышел.

— А теперь, Сюзи, — начала женщина. — Забудь о пауках. Если кто-то напал на вас, расскажи об этом. Мы задержим его, он может напасть на кого-нибудь.

— Пауки. Пауки. В лесу. Большие пауки. Съели Давида. Давид мертв. Давид мертв. Его нет.

Она опять сорвалась и замолчала.

Женщина оставалась возле Сюзи около получаса. Приехали родители и ожидали около приемной. Наконец женщина вышла поговорить с сержантом.

— Она все еще твердит о пауках, которые напали на нее и ее друга. Кажется, его звали Давид. Она трет рукой ногу, я вызвала доктора и дала ей успокоительного. Может, она расскажет все завтра.

— Доктор уже здесь, — сказал сержант. — Она сказала, какой лес?

— Я думаю, это — в полумиле от ее дома.

— Мы все-таки взглянем на это место. Если ее изнасиловали, доктор нам скажет.

Сержант хмыкнул.

— Пауки! Это что-то новенькое. Наверное, не хочет, чтобы родители узнали о том, что произошло в лесу. Насколько я слышал, она — маленькая потаскушка, как теперь говорят, — добавил он, ухмыляясь. — Хорошо, мы все-таки съездим. Я поеду с констеблем Джонсом. Двоих будет достаточно. Я бы взял нескольких мух-убийц, на случай, если встретятся гигантские насекомые, — пошутил он.

Но час спустя сержант уже не смеялся, стоя в лесу рядом с полицейским фотографом и рассматривая до неузнаваемости изуродованные останки Давида Прингла.

Его тело было обглодано до костей. Но не только при виде этого истерзанного тела сержанту Уилкису стало страшно. На примятой траве лежал раздавленный паук. Это был очень крупный паук.

В понедельник, после того, как было найдено тело Марфи, Алан остался ночевать в Кенте. Он почти ничего не ел, только пил. Почувствовав, что люди в барс при гостинице ему мешают, он поднялся в свою комнату. И там, шагая из угла в угол, выпил бутылку бренди. Через каждые десять минут он брал в руки найденные им лапки пауков и рассмотрев их в очередной раз, клал на кофейный столик.

— Интересно... интересно... — повторял он, постукивая своими тонкими изящными пальцами по столику.

Он принял душ и пораньше лег спать, надеясь, что алкоголь поможет ему заснуть. Но лежал без сна, неотрывно думая об этих лапках. В них было что-то ненормальное. Как только он вернется в Лондон, он выяснит, в чем дело. Уже засыпая, он вспомнил, что не позвонил Луизе и матери. Ладно, это будет первое, что он сделает утром.

Проснулся он только около полудня. Голова кружилась, все тело ломило. Сначала он удивился, что за вечер выпил целую бутылку, но взглянув на кофейный столик, все вспомнил.

После горячего душа и кофейника черного кофе ему стало лучше и он позвонил в Лондон. Мать все еще находилась под действием успокоительного. Луиза сказала, что останется на своей квартире. И они встретятся позже. Следующий звонок был инспектору Брэдшоу.

— Есть что-нибудь новое по делу Марфи? — спросил он.

— Нет. Но случай аналогичный, случаю с вашим отцом. Патологоанатомы вновь обнаружили в останках яд. На этом, кажется, дело закончится. Я удивлюсь, если произойдет еще одно убийство.

— Дайте мне знать, если выяснится что-то новое. Я возвращаюсь в Лондон. И буду поддерживать с вами контакт.

Он дал телефонный номер своей квартиры и квартиры Луизы.

Около трех Алан был уже в Лондоне и сразу направился в университетскую лабораторию. Разглядывая паучьи ножки под микроскопом он сверял их структуру с классификацией Кестнера. Дважды проведя свои исследования, он все же не мог поверить в то, что обнаружил.

Алан провел руками по волосам, эта его привычка означала, что он в замешательстве. Чувствуя необходимость в мнении другого эксперта, позвонил своему другу Питеру Уитли в отделение истории природы, настоящему эксперту по насекомым.

Изучив лапки, Уитли с удивлением взглянул на Алана.

— Ты хочешь сказать, что нашел их здесь, в нашей области? Это невозможно.

— Я подумал то же самое. Но эти лапки были найдены в Кенте.

— Тебе их кто-то принес?

Алан покачал головой.

— Не хочу вдаваться в подробности, но они обнаружены примерно в трех милях друг от друга.