Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Мне не нравится ваше представление о цивилизованности, – спокойно заявил принц. – Поэтому я не буду рисковать.

– Как вам будет угодно, ваше высочество.

Они сидели друг напротив друга в капитанской каюте, где каждая вещица, каждый предмет обстановки кричал о вопиющем богатстве. О нет, никакой позолоты, хрусталя или парчи, тем паче всяких звериных чучел или, того хуже, фаллических символов из нефрита, столь любимых современными нуворишами. Яримраэн знал толк в роскоши. Воспитание позволяло оценить стоимость деревянной обшивки, тончайшую работу ювелира, сделавшего серебряную посуду. О мебели разговор отдельный, а цену каждого кресла лучше простому обывателю вообще не знать. Ради спокойного сна.

Глашатай Ночи пил вино, эльфийский принц-изгнанник изучал собственные ногти. Молчание затягивалось не на шутку, и с каждым мигом магу становилось ясно, что эльф первым разговор не начнет никогда. Эльфы – существа чудовищно упертые.

– Я не стану спрашивать вас, куда отправилась Джасс'линн. Если вы знаете, то ни за что не скажете. Если не знаете… а я склоняюсь именно к этому варианту, то есть ли смысл задавать этот вопрос? Верно?

– Тогда что я здесь делаю? – полюбопытствовал Яримраэн. – Почему не плыву в Даржу на «Жемчужной деве»?

– На вашем месте я бы интересовался, по какой причине вы не кормите рыб вместе с остальной командой шикки, – хладнокровно молвил волшебник.

Губы принца изогнула надменная улыбка.

– Я примерно представляю себе причину столь беспримерного образца милосердия со стороны Оллаверна. И все же?

– Вы, принц, будете нашим козырем в рукаве.

– Козырем? В рукаве? Мухлюете в карты, господин Шафф? – мурлыкнул эльф.

– Есть немножко. Но с вашей подругой иначе не получается. Поверьте, вам будет гораздо безопаснее в уютном тихом месте, где ничья злая воля не сделает вас…

– …разменной монетой. Не смущайтесь, господин Шафф, называйте вещи своими именами. Я привык.

– Вас станут беречь как зеницу ока.

– Польщен. Вот только оценят ли ваши старания Тинитониэль и Серебряный трон?

– А каким образом, простите, Серебряный трон узнает?

– Рано или поздно… а лучше все же рано. Все становится достоянием гласности.

– Оллаверн сумеет договориться с Серебряным троном. А ваш отец оценит заботу о его непутевом потомке.

– Я изгнан.

– Родная кровь, – напомнил маг, отпивая еще один глоток из своего кубка. – Вы до сих пор так наивны, что полагаете, будто вашему… владыке безразлична ваша жизнь и судьба?

Ярим едва сдержал улыбку. «Это же надо, чтобы оллавернский маг так хорошо разбирался в тонкостях эльфийской натуры», – с иронией подумал он.

– Я думаю, что Иланд при желании скрутит Облачный Дом в бараний рог, особенно если натравит на вас Зеленую Ложу во главе с Арьятири.

– Не думаю, что Иланд проведает о вашем… мм… приключении достаточно скоро, чтобы нам помешать. Да, собственно, дело-то не в вас. Вы – страховка против Ириена Альса.

– Ага! Козырная страховка! Изумительно! – рассмеялся эльф, откидывая назад голову с неподражаемой грацией.

Ах, какой у него был смех – серебряный, звенящий, заразительный. Шафф чуть не подавился кассией от острейшего приступа зависти. Когда-то маг несколько десятков лет вырабатывал легкость и изящество движений, шлифовал манеры и учился быть непринужденным. А для эльфа все это так же естественно, как дыхание. Вот он сидит напротив, одетый как попало, в какие-то тряпки с чужого плеча, и всей роскоши – платина волос, но кажется, будто принц с ног до головы облачен в королевские одежды. Нет, скорее даже в доспехи, которые хоть и инкрустированы серебром и бирюзой, а выдержат удар булавы.

«Ничего, ничего, красавчик! Поглядим, кто будет смеяться дольше и громче, – разозлился Глашатай Ночи. – Хромоногий принц – прекрасная тема для драмы. Жаль, не родилась пока новая сочинительница Саганар».

– Рад, что вы в хорошем настроении, ваше высочество.

– А что еще остается пленнику?

– Ну-ну! Не преувеличивайте! При чем здесь плен? Лишь приглашение в гости. Уверяю, вам понравится.

– Я все равно сбегу, – весело пообещал принц.

– Не выйдет, – заверил его Шафф. – Я не Сигирин, и хисарская история со мной не повторится. И уж тем более не Могенсай. Летунов в нашем мире мало, и не скоро наступят те времена, когда двуногие покорят небо. И ваша верная освободительница не явится на помощь. Не в ее интересах. А если явится, то…

Глаза их встретились.

…она молчит, плотно стиснув разбитые черные губы… липкие от крови волосы намотаны на руку в кожаной перчатке… голова откинула назад так сильно, что шея вот-вот сломается… но она молчит… пустые глаза с кровавыми белками между воспаленными веками… кровавая слезинка на щеке… душа, готовая истечь в желанную щель между мирам и оставить искалеченное тело на потеху безразличным палачам… но нет… душа тоже умрет… навсегда…

Рот Яримраэна наполнился кровью из прокушенной губы. Он был наслышан о нравах оллавернских магистров, чтобы не считать себя безумцем, помешанным на пытках. Но… нет страшнее палача и дознавателя, чем колдун.

Глава 6

ДВАЖДЫ БЛУДНЫЙ СЫН

Торвардин, тангар. Поздняя осень 1694 года

Чужак сошел на берег ранним утром и прямиком направился в портовую корчму под названием «Треска». Из поклажи у него имелись только тощий заплечный мешок да меч в изрядно потертых кожаных ножнах.

«Наемник», – определил хозяин «Трески», глянув на пришельца. Среди земляков Кандер-корчмарь считался тангаром просвещенным и бывалым. В свое время ходил он и в Ветланд, и в Маргар, а однажды повидал и сам Орфиранг. То, что Орфиранг он наблюдал ровно столько, сколько потребовалось купеческой тикке, чтобы пройти полным ходом мимо столичного порта, Кандер-корчмарь не уточнял. Да и в чем разница, собственно говоря, дорогие мои?

– Парень – вояка, точно вам говорю, – рассказывал потом корчмарь своим благодарным слушателям. – Куртка кожаная, пояс с серебряными заклепками, «орочий хвост» на макушке, нос крючком, что у твоего сокола, а морда вся в шрамах. И руки в шрамах. Мне ли наемника не опознать? Еще, пожалуй, тот головорез. На пальцах кольца с каменьями людской работы. Награбил, знамо дело. Однако ж за пиво и закусь платил исправно. Серебром игергардским, новым, свежей чеканки. Сдачи не стал брать. Цельный ягр, между прочим. У таких деньги завсегда имеются. А потом куда пошел – не знаю.

– К Тору пошел, – буркнул один из выпивох.

Молодая женщина в синем потрепанном платье вешала белье, подпирая провисающие веревки палками-распорками. Пестрая маленькая собачонка вертелась около ее ног, норовя перевернуть корыто.

– Сударыня?!

Она уставилась на незнакомца круглыми от испуга глазами. Собака разинула пасть.

– Д-да?

– Не подскажете ли, где живет Торвардин, сын Терриара?

– То-то-торвардин?

Чужак в кожаной куртке терпеливо улыбнулся и кивнул. «Может, заика?» – подумал он.

– Там… В конце улицы… У бухты, – выдавила из горла молодуха и ткнула пальцем куда-то вдаль.

– Спасибочки, красавица.

Чужак отвесил тангарке легкий поклон. С пьяных глаз, не иначе. Он шел по узкой улочке, провожаемый недоуменными взглядами женщин и стайкой детишек, пыливших чуть позади, на безопасном расстоянии от странного гостя.

Дома тангары строили добротно. Нижний этаж из тесаного камня, а верхний – из дерева, под неизменно желтой черепицей островерхой крыши. Окошки узкие, как бойницы, забранные ажурными решетками, двери окованы медью, что городские ворота. Без тарана и не ворвешься, коли хозяева пускать не захотят. На каждом подоконнике короб с цветами, даром что ранняя осень. Такие дома, похожие один на другой, как родные братья, стояли в каждом тангарском квартале в любом городе, где жили представители этого славного племени. А жили тангары практически везде. Это в Темные века они ютились в своих подгорных городах, покидая их ради торговли или войны, а как только стало возможно, старейшины двинули свои общины в вольный мир, который, несомненно, приобрел от знаменитого тангарского трудолюбия и неизменности следования традициям.

235
{"b":"183113","o":1}