– Сукин сын, – прорычал эльф. – Пошли отсюда, Росс.

– Идем!

Они с Вир'емаром сидели у костра. Росс крепко спала, Ийнэрин бродил вокруг в дозоре, а Раенбард молча глядел в огонь.

– Ты знал, что кем-то придется пожертвовать, – не выдержал эльф затянувшегося молчания.

– Я догадывался…

– И не мог предупредить Бэна?

– А что, нужно было тебя послать? – полюбопытствовал хладнокровно маг.

Альс покосился на покрытое ржавчиной искореженное лезвие:

– За этим дерьмом?

– Это, к твоему сведению, не дерьмо, а символ, – менторским тоном провозгласил маг.

– К… матери символы. Он заляпан кровью и мозгами Бэна. И Т'илру. Вот тебе символы хоть куда.

– Можно и так сказать. А можно и по-иному. Теперь у Норгонда будет новый король, вождь, поднявший Меч Вечности в битве со Злом.

– Вот это грязное ржавое посмешище?

– Зачем же это? – усмехнулся Вир'емар. – У его величества найдется несколько прекрасных мечей замечательной ковки и в отличном состоянии. Верно, сир?

Раенбард промолчал.

– Зачем тогда было тащиться на эту проклятую гору?

– Я же говорю, а ты не хочешь слышать. Символы творят чудеса. Когда мы спустимся, то каждая собака, каждый сорванец, каждый нищий, каждая шлюха в Норгонде будут знать, что истинный король, подлинный государь вернулся с Мечом, чтобы спасти их от наступления Тьмы.

– Тебе еще не надоело?

– Что?

– Словосочетание «силы Зла»? Я что-то не заметил, когда это норгондцы молили о возвращении истинного короля. Или это только тебя замучили делегации страдальцев?

– Твоя ирония неуместна.

– Серьезно? Видишь ли, в чем дело, моя ирония – это то единственное, что у меня осталось от общения с тобой, старый гад.

– Ты преувеличиваешь, – почти ласково сказал волшебник, кутаясь в свой балахон. – Я всего лишь служу делу добра и справедливости, как бы тебя ни коробили эти слова. И, смею заметить, у меня неплохо получается.

– Что-то я не заметил поблизости царств Добра и Света и даже не слыхал ни о чем-либо похожем.

– Люди привыкли покоряться силе, а не разуму. А сила всегда была в руках Тьмы.

– Что изменилось сейчас?

– Сейчас поворотный момент истории.

– Не смеши меня, ради всех богов! – оскалился эльф. – Где ты видишь этот момент? В здешнем замызганном захолустье?

– Почему это Норгонд – захолустье? – возмутился Раенбард, задетый последними словами Альса за живое. До сих пор он вполне спокойно наблюдал за перепалкой эльфа и мага.

– Потому что так называемое Сердце Запада – на самом деле жалкий клочок земли между диким плоскогорьем (а Хейт не самое популярное место в этом мире) и кучкой диких княжеств, дерущихся вот уже две трети века из-за узкого клочка плодородной долины, а в итоге разоривших все, что только можно было разорить, – пояснил Альс и продолжил следующим образом: – Потому что центры цивилизации лежат несколько западнее и южнее, чем это кажется местным летописцам – в Игергарде, в Маргаре, в Тассельраде. Там, где есть ученые, где есть книги и школы. И лечебницы. Где, в конце концов, давно отменено право первой ночи.

– Я тоже отменю эту дикость.

Альс отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

– Да не в том дело. Делай что хочешь, ты ж у нас истинный король. Только помни – кто начал с предательства и недоговорок, тот получит рикошетом то же самое.

– Вот посмотришь…

– Раен, я обязательно посмотрю. Приеду сюда лет эдак через семьдесят и полистаю летописи времен царствования славного короля Раенбарда Келлендила, – прошипел эльф. – У меня есть перед тобой большое преимущество, человек.

– Да, нас всех рассудит время, – важно заметил маг. – Время и память. И мы никогда не забудем о подвигах Т'илру и Бэна-тэннри.

Раенбард согласно поддакнул, кивая головой, как боевой конь.

– Мы все изменим…

На что Альс демонстративно зевнул и отвернулся. У него сложилось впечатление, будто он только что разговаривал с глухими. Волшебник не хотел его слушать, а королевич не понимал слов. Ну попробуй объяснить потомственному свинопасу тонкости смешения деликатных вин для приготовления изысканного десерта, подающегося на стол Великого кесаря Маргарского!

Время, как обычно, рассудило гораздо быстрее, чем было обещано. Буквально через несколько дней, когда отряд охотников за Мечом вышел к берегу Солли.

День был солнечный, яркий и очень теплый. Солли, освобожденная госпожой Весной от бремени льдов, катила свои хладные воды в сторону Ледяного океана, сверкающая и радостная. А на берегу стоял большой отряд всадников, закованных в сталь, с геральдическими вепрями на щитах.

Эльфийское естество Альса не могло не восхититься красотой, которую являла эта картина. Отборные кони, воины в полном боевом облачении, ярко-зеленые плащи на фоне серебряной реки и синего-пресинего неба. Роскошно!

– Счас меня вырвет, – прошелестела Росс.

– Ты считаешь, плюмажи не того цвета? – попытался пошутить эльф. – Портят впечатление?

Он посмотрел на волшебника, словно спрашивая, что тот намерен предпринять.

– Ну доставай свой Меч, – посоветовал орк Раенбарду. – Может быть, они испугаются.

– Что-то непохоже…

– Ну с нами же волшебник как-никак.

Орк Ийнэрин с несколько неуместной, учитывая момент, наивностью воззрился на Вир'емара. И тот, разумеется, не обманул ожиданий. Магистр медленно воздел руки к небу и начал напевно читать заклинание, которое сопровождалось золотистыми искорками, вылетавшими из-под его пальцев. Любо-дорого посмотреть. В воздухе замельтешили крохотные сполохи, которые становились все ярче, пока не слились в ослепительную вспышку. Когда же зрение вернулось, Альс увидел, что теперь на берегу реки он стоит только с Росс и Ийнэрином. Мага и будущего норгондского короля рядом не было и в помине. Вир'емар действительно являлся одним из сильнейших волшебников этого мира. Он открыл портал прямо в воздухе и исчез из опасного места без всяких дополнительных усилий в виде ритуалов.

– Ну и сука! – ошалело промычал орк.

Росс, как она и обещала, вывернуло наизнанку, прямо на эльфьи сапоги, а Ириен только и смог, что рассмеяться. Право же, это было смешно.

– И что мы будем делать?

– Похоже, нас сейчас просто порубят в капусту, и дело с концом, – предположила Росс, отдышавшись и утерев рот.

– А по-моему, пора бежать обратно в горы, пока еще есть время.

– Я сильно сомневаюсь. Скорее всего, с тыла уже заходит другой отряд, – предположил эльф спокойно.

Он понял, что умереть ему, по всей вероятности, доведется именно в этот день, потому что из такой западни не выбраться. Альс заранее смирился и приготовился не просто так отдать свою жизнь. В конце концов, честь есть честь, а смерть всего лишь новая ступенька.

– Альс, не сдавайся! – отчаянно воскликнула Росс, прочитав в его глазах решимость идти до конца. – Альс, я не боюсь, но, может быть, все-таки есть какой-то выход?

– Есть, – фыркнул Ийнэрин. – Самим себе перерезать глотку.

Эти слова странным образом взбодрили эльфа. Да что ж это, в самом деле? До конца вечности еще есть некоторое время.

– Уходим вверх по реке, там должно быть поселение лесорубов и сплавщиков, может, у них найдется плот, – предложил он.

– Или рванем в Хейт, – подхватил идею орк.

– Да куда угодно, лишь бы не на пики к этим молодцам! – взмолилась наемница.

– Если я когда-нибудь доберусь до Вир'емара, удавлю голыми руками, – пообещал Альс.

Рассказ о том, как наемники уходили от погони, плутали по чащобам, как прятались в болоте и отбивались от разбойников, пока вышли через Дикий перевал на плоскогорье, будет монотонным и не слишком познавательным. Да и что привлекательного может быть в описании позорного бегства, закончившегося плачевно для орка и чуть менее трагично – для наемницы. Ийнэрин нашел свое последнее пристанище на дне бурной горной речушки, сорвавшись вниз со скалы и сломав шею. И, что самое обидное, это случилось, когда лихая троица прошла насквозь плоскогорье, страшное не столько своими неразумными чудищами, сколько существами разумными, которые мыли в тамошних ручьях золото и в каждом встречном видели исключительно врага и конкурента.