Насколько хватало памяти эльфа, эти земли несколько последних веков назад именовались не иначе как Малое Трехречье, а вовсе не Сердце Запада, источников было всего два, а про Меч он слышал впервые.
– Во время битвы при Солле Келлендил победил воинство Темных именно этим Мечом, – продолжал вещать волшебник. – Только с ним в руках Раенбард сможет отстоять Добро в битве со Злом, вернуть себе корону и спасти весь цивилизованный мир от надвигающейся Тьмы.
Ключевым словосочетанием здесь было, разумеется, «вернуть себе корону», при котором наследник величайшего из королей горделиво расправил плечи, благо было что расправлять. Тут Альс его вполне мог понять. Корона – дело святое. Вопрос в другом. Каким боком здесь он сам, Ириен Альс?
– Я рад за вас, господа, и всей душой поддерживаю ваш благородный порыв, но все же прошу разрешения откланяться…
Ириен даже попытался встать из-за стола, но не тут-то было. Мессир Вир'емар вцепился в него, как клещ в медвежье ухо, то есть намертво. И из его словесного потока выяснилось, правда, не сразу, что два благородных героя собирают команду таких же благородных воинов для похода за вышеозначенным Мечом Вечности, следы которого потеряны где-то в отрогах Дождевого хребта, но есть несколько совершенно понятных ориентиров для поиска. Альса Меч не интересовал, на законного наследника норгондского престола ему тоже было глубоко плевать. Поход в горы эльфа тоже не прельщал ни в коей мере, но он отчаянно нуждался в деньгах. И волшебник не был бы волшебником, если бы не понял этого банального факта. Он незаметно, чтоб не увидел Раенбард, сделал малознакомый простому обывателю тангарский жест, означавший, что оплата услуг будет осуществляться по высоким ставкам. Они с эльфом немного, но ожесточенно поторговались на предмет сделки, пока окончательно не сошлись в цене.
– Ладно, я пойду с вами, судари мои, – согласился эльф. – Но разве такой поход под силу нам троим?
– О нет! – вдруг подал голос Раенбард. – Мы успели собрать неплохую команду.
– Пойдемте с нами, господин Альс, вы убедитесь, что мы старались.
Новые наниматели щедро расплатились за Альсов обед, являя свою платежеспособность. Он и не возражал.
Солнце на улице сияло совершенно не по-зимнему, снег таял, и Ириен галантно пропустил лорда Раенбарда и мессира Вир'емара вперед себя. Впрочем, и тот и другой приняли его смирение за нечто само собой разумеющееся. Волшебник брезгливо придержал полу мантии, примериваясь преодолеть слой ледяной крошки – и так же, как обычный смертный, провалился в яму по самое колено. Его будущее величество, кроя матом генллонские улицы, полез выручать духовного наставника.
Губы эльфа расцвели совершенно счастливой улыбкой. Все-таки было в этом грешном, паскудном и, прямо скажем, сраном мире определенно что-то хорошее…
Команду, которую удалось собрать заговорщикам, смело можно было назвать странной и нетрадиционной, но обвинить волшебника Вир'емара в узком взгляде на вещи не смог бы даже самый предвзятый судия. Орк из касты «ночных», отрекомендованный как непревзойденный стрелок. Женщина-наемница неопределенного возраста. Высокие скулы, капризные губы и неровно подстриженная челка, скрывающая затянутый бельмом глаз. Лысый коротышка, на чьем торсе отлично смотрелась бандерилья с метательными ножами. И полукровка-тэннри[5], дядька средних лет, с короткой русой косой воина. Разумеется, никто появлению эльфа не возрадовался, но, будучи профессионалами, воины вида старались не подавать.
– Ийнэрин из клана Мафф, – церемонно представился орк.
– Росс, – кивнула воительница.
– Т'илру, – назвался лысый метатель ножиков.
– Бэн, – проворчал тэннри.
Альс тоже назвал свое имя, хоть и был уверен, что в этом нет необходимости. Об эльфе-наемнике в Норгонде знала каждая вторая собака. А каждая первая мечтала выдрать клок мяса из его ноги, а лучше – из зада.
На сборы ушло самое большее полтора суток. Опыт, как говорится, не пропьешь. А опыта маленькому отряду было не занимать. Приходилось торопиться, пока на реке стоял лед, чтобы перейти по нему на другую сторону.
Путь их лежал западнее, за реку Солли, в горы, где водились и дикие звери, и всякая нечисть. А потому лошадей оставили под присмотром паромщика, спешились, навьючились поклажей и запасами еды. План был до безобразия прост: забраться подальше в горы, найти заветную пещеру, где хранится это самый Меч Вечности, прихватить его с собой и вернуться, дабы законный владыка мог возглавить войско борцов с узурпатором. Поиск пещеры, войско и прочие банальности возлагались на мага, задача наемника было проста, как дверь в сарай, – сделать так, чтобы волшебник и Раенбард в процессе похода туда и обратно в Дождевые горы остались целы и невредимы. Что сложного? Практически ничего. Почти.
Течения довольно сильно вымыли изнутри речной лед, и тот подозрительно скрипел даже под легкими шагами эльфа и орка. Под сапожищами Бэна он прогибался, и только счастливый случай уберег тэннри от купания в речке. Росс семенила бочком и старалась не отставать от Альса, избрав именно его своим проводником.
Солли не слишком широка, но и двигались по льду они медленно. Семь черных крохотных фигурок на серебристо-белом фоне. И казалось, не шли они, а ползли.
– Мы сильно забираем на восток, – предупредил маг.
– Лед некрепкий… – начал было оправдываться Ийнэрин.
– Пусть чешет по воде как посуху, – проворчала Росс. – Мы-то летать еще не научились.
– Потом придется возвращаться.
Голос у мессира колдуна был очень недовольным.
– Зато по твердой земле, – поддержал Альс женщину.
Он как-то сразу проникся к ней расположением. Не от хорошей жизни женщины людей становятся воинами. Это у орков часто бывает, что девочку с рождения по странному выбору шамана начинают готовить к ратной стезе. Такие телохранительницы на вес золота, не считая легендарных хатамиток из Великой степи. У людей все иначе. Росс не так давно сравнялось тридцать шесть, и судьба до сих пор ее хранила от тяжелых ранений и увечий, если бы не глаз. Помутнение, вызванное давним сильным ударом, грозило обернуться профессиональной непригодностью, и Росс рвала на себе жилы, чтоб заработать на достойную жизнь после ухода на покой.
Конечно, внешне Альс не проявлял к воительнице ни малейшего интереса, но все же старался не упускать ее из виду. Что такое лишиться части зрения, он знал не понаслышке. Как-то довелось испытать всю «прелесть» положения полуслепого. Отрава, доставшаяся эльфу по ошибке, лишила его зрения и слуха почти на три шестидневья. Это было очень неприятно.
Альс усматривал только одно преимущество долгой жизни: накапливалось такое количество жизненных ситуаций, что только сущий кретин не смог бы распорядиться этим богатством в свою пользу. Раз пять эльф попадал в плен, столько же раз оказывался в темнице или в яме, раз сорок его предавали командиры, однажды сородичи. Было примерно шесть попыток его казнить, причем две казни перенесли, один раз Альса помиловали прямо с веревкой на шее, и трижды он бежал накануне экзекуции…
– Слышь, как там тебя?.. Альс! – позвал его негромко коротышка. – Приглядись-ка, твои эльфьи глаза не видят на том берегу чего-то странного?
Ириен молча проследил за жестом Т'илру. Пригляделся к темной полосе кустов между валунами. Даже остановился на миг, напряженно ловя каждое движение. Точно! Крайний куст чуть заметно передвигался вперед.
– Ты прав. Засада.
Т'илру сплюнул себе под ноги и расстегнул куртку.
– Я ж говорю, что нам далеко не дадут уйти.
– Скольких ты видишь? – спросила Росс.
– Я вижу троих, но их должно быть не менее десятка.
– Это верно, Вандэр не станет посылать отряд меньше нашего. Вот ведь курвин сын, – вмешался тэннри.
Его смешок с характерным прихрюкиванием был сигналом остальным приготовиться.
Они приняли бой, который только дилетант назвал бы неравным. Полтора десятка обычных вояк едва ли могли тягаться с настоящими наемниками, прошедшими немало войн. Альс с нескрываемым удовлетворением признался себе, что это самая лучшая команда, с которой его свела судьба за последние пятьдесят лет. Даже Раенбард, и тот оказался отменным мечником, опытным и бесстрашным. Короче, они оставили на берегу Солли десяток порубленных трупов и ушли практически невредимыми в снежные, прекрасные и смертельно опасные горы. Порезы у всех и надорванное ухо Ийнэрина не могли считаться серьезными ранами.
