Ну да, играю. А что ещё делать с этими странными штуками, не имеющими ни цвета, ни вкуса, ни веса? Использовать для убийства? Грубо. И — глупо. Играть — куда интереснее! Помнится, меня обвиняли в притворстве? Что ж, настал момент показать себя во всём блеске!
Я плюхнулся седалищем на дощатый пол и обхватил ноги Борга. Как дерево — если бы намеревался на него влезть. Великан приоткрыл было рот, но я не позволил продолжить нотации, визгливо заголосив:
— Не бейте, дяденька! Нет моей вины ни в чём!
Борг окаменел, а меня начал разбирать смех. Да ещё какой — форменная истерика: из глаз даже брызнули слёзы.
— Я в лес пошёл по грибы, по ягоды... О дурном и не помышлял... А вы, дяденька, сразу с кулаками! Как сам поперёк себя шире, так, значит, слабеньких обижать можно?!
Я нёс такую чушь, что и самому было стыдно. Но только — самую малость.
Рыжий пришёл в себя и попытался высвободиться из моих объятий. Куда там! Я держался так крепко, как только мог, хотя это было довольно трудно, потому что меня трясло от смеха, всё больше походившего на рыдания. Несмотря на повышенные тона разговора, Борг почему-то не решался применить грубую силу и вынужден был терпеть надрывные вопли и сморкания в свои же штанины (хотя я на его месте не был бы снисходителен к подобной выходке). В самый разгар веселья мою «жалобную песнь» прервал Дэриен:
— Что здесь происходит?
Я осёкся на полуслове, поворачиваясь в сторону подошедшего принца, и рыжий не преминул воспользоваться этой заминкой, скидывая-таки меня со своих ног.
— Вы же знаете, ваше высочество, этот парень вечно паясничает...
— А мне показалось, что он плачет.
Принц склонился надо мной, со второй попытки нащупывая пальцами мою мокрую щёку.
...Дверной проём. Узкий. Тёмный. Но из него веет теплом...
— Это ведь слёзы? Или пошёл дождь?
Борг продемонстрировал мне увесистый кулак, и я ринулся успокаивать его подопечного:
— Ваш телохранитель совершенно прав: я всего лишь пошутил.
— Неужели? Ай! — Дэриен встряхнул рукой. Той самой, на которую попали мои слёзы. — Колется...
Я почувствовал, что цепенею. От напряжения. Безобиднейшая ситуация, если бы не одно «но»... «Колется»? Только не паниковать! Может быть, всё гораздо проще, чем кажется... Правда, я и сам в это не верю...
— Наверное, вам показалось, — осторожно пытаюсь увести мысли принца в сторону. — Иногда пальцы немеют и начинается этакое... покалывание...
— Немеют? Какая чушь! — Он поднёс руку к лицу.
Только этого ещё не хватало! Я метнулся вперёд, сбивая принца на пол. Дэриен повалился спиной назад, судорожно взмахивая руками в бесполезной попытке устоять на ногах
— Ты с ума сошёл?! — Кажется, это крикнули оба: и принц и Борг.
Не сошёл. К счастью... Моя ладонь сжала влажные пальцы Дэриена. Соприкосновение. Мимолётное. Но я снова чувствую ЭТО...
...Темнота, мягкая и ласковая. Ночь. Южная. Тяжёлая, но эта тяжесть так приятно обволакивает плечи... Где-то там — я почти уверен — костёр, готовый подарить тепло любому, кто высечет несколько искр под сложенные шалашиком поленья... Обещание покоя. Дружеские объятия... Почему же я медлю? Почему топчусь перед этой дверью? Всего один шаг...
Я лечу вдоль террасы. Недолго. Приземление знакомит меня с ограждением ближе, чем хотелось бы: три или четыре столбика пробежались по спине. Левая рука весьма неудачно стукается об пол, потому что я слишком растерян, чтобы сгруппироваться. Предплечье начинает ныть. Только не снова! Я дотрагиваюсь пальцами правой руки до очага боли. Кажется, на сей раз ничего страшного...
Угрюмый утёс в лице Борга нависает надо мной:
— Как это понимать?!
— Что именно? — Я морщусь от боли, продолжая ощупывать собственные конечности.
— Ты понимаешь, что ты только что сделал?!
— А что я сделал? — Вроде бы всё цело. Фрэлл, что со мной произошло? Что я чувствовал? Неужели... Да, вполне вероятно. Отрадно, если я прав. Хотя радоваться нечему...
— Нападение на особу королевской крови с нанесением увечий карается незамедлительно. Смертной казнью.
— Ну и славно... У меня будет время помолиться? — Две загадки, далёкие друг от друга. Или же — связанные друг с другом теснее, чем я предполагаю...
— Ты слушаешь?!
— Угу, угу... — Да что он орёт в самое ухо? Не до тебя сейчас, дорогой мой... Похоже, я отыскал кончик нити из спутанного мотка, и мне страсть как хочется за него потянуть... Даже думать о чём-то другом трудно...
— Я говорю серьёзно! — Пальцы сдавили моё горло, мешая дышать.
Я поднял глаза, и Борг выругался:
— Ты, часом, не блаженный? Ещё слюни пускать начни...
Это он к чему? А, имеется в виду, что я слишком глубоко ушёл в собственные мысли! Да, признаться, в такие минуты выгляжу не лучшим образом: открытый рот и остановившийся взгляд меня не красят.
— Если ты очень просишь... — Улыбаюсь так широко, как только могу.
— Что я прошу?! — Рыжий еле сдерживается, чтобы не залепить мне по физиономии.
— Ну, насчёт слюней...
— А-а-а-а-а-а... — Горло освободилось от второго, куда более тесного «ошейника». Я закашлялся, а Борг устало присел на корточки, наблюдая, как доктор осматривает принца на предмет вышеупомянутых «увечий».
— И что мне с тобой делать?
— Обнять и расцеловать, я полагаю. — Он, конечно, думает, что я шучу. А вот и нет! Можно обратить всё произошедшее в шутку... Наверное. Впрочем, не стоит. Есть шанс кое-что исправить, и я им, пожалуй, воспользуюсь. Как бы неприятны ни были отдельным лицам мои действия...
— А в лоб не хочешь? — Кулак верзилы зависает в дюйме от моего лица.
— Ну, лоб у меня крепкий — пару ударов выдержит. Так что, если тебе приспичило...
Борг хватается за голову. Совершенно искренне.
— Нет, это просто невыносимо! Как только встречусь с твоим хозяином, заплачу любые деньги, но напялю на тебя колпак с бубенцами...
— Зачем? — Я окончательно выбираюсь из паутины размышлений.
— Будешь моим личным шутом!
— У тебя столько денег не наберётся.
— Возьму взаймы!
— Я за деньги не шучу.
— Да неужели?
— Именно! — Я гордо кивнул и поднялся. Руки-ноги целы, голова — тоже, осталось только собрать в кучку все ощущения...
— Тогда будешь работать даром!
— Разве ж это работа? Одно удовольствие... — Я подошёл к принцу: — Надеюсь, я не напугал вас? И... помял не слишком сильно?
— Немного есть... — Дэриен выглядел растерянным, но не обиженным. — Только объясни почему...
— Чуть позже, если позволите... Доктор, прошу пройти со мной. — Я щёлкнул пальцами и направился в сторону кухни...
* * *
Присев на край стола, я посмотрел на Гизариуса сверху вниз:
— Нам нужно поговорить. Серьёзно и обстоятельно.
— А ты умеешь так разговаривать? Серьёзно, я имею в виду? — Доктор усмехнулся.
— Умею, поверьте. Вы ещё устанете от нашей беседы, обещаю.
— Ну что ж, можно попробовать. И о чём же будет разговор?
— О жизни, милейший доктор, исключительно о жизни... Мне нужна информация. Подробная и достоверная. Если я получу то, на что рассчитываю, я смогу решить одну маленькую проблему.
— Какую проблему?
— Расскажите мне о недуге принца. — Я не стал отвечать на его вопрос. Не ко времени это. Пока.
— А именно?
— Мне нужно знать всё.
— Всё?!
— Я не требую от вас историю болезни, ни в коем разе: мне недосуг бродить в лабиринте лекарских терминов. Изложите факты. Коротко, ясно и чётко.
— С какой стати я должен это делать? — Он всё ещё мне не доверяет. Правильно. Но придётся, доктор, придётся... Спрашиваю прямо:
— Вы хотите вылечить принца?
Он мог бы и не отвечать — по глазам видно, что хочет. Независимо от причины такого желания.
— Допустим, но... ты здесь при чём?
— Если я прав в своих предположениях, — блефую, конечно: нет у меня никаких оформившихся мыслей, — можно будет определить причину болезни и попытаться устранить... Впрочем, правильнее было бы сказать: причину, по которой болезнь не проходит...
