Флаг Ост-Индской компании. Вызывает вполне определённые ассоциации, неправда ли?
Завершаярассказ об Ост-Индской компании, не могу не вспомнить другое нашумевшееанглийское предприятие, так называемую «Компанию Южных морей», с деятельностьюкоторой тесно связана история выхода в свет любимой книжки детей всего мира.
Вначале XVIII века Ост-Индская компания приносила своимакционерам баснословные дивиденды. Тем же, кто не попал в число счастливчиков,оставалось лишь истекать слюной и мечтать поучаствовать в столь же доходномпредприятии. В 1711 году британское судно привезло в Лондон моряка АлександраСелкирка, снятого с необитаемого острова у берегов Южной Америки, на котором онпрожил несколько лет. Селкирк сразу сделался притчей во языцех: о шотландцеписали газеты и болтали в салонах, присовокупляя самые фантастические басни обогатстве Южной Америки. Парламентарию графу Оксфорду пришло на ум воспользоватьсяэтим к собственной выгоде. Под его эгидой несколько лондонских купцовбыстренько организовали «Компанию Южных морей», с помощью высокого покровителяобзаведшуюся привилегиями на торговлю с Южной Америкой. Оксфорд был прирождённымпиарщиком. Грамотно играя на алчности сограждан, он распускал слухи о будущих барышах,а в 1713 году, когда победа в войне за Испанское наследство принесла англичанампустяковую уступку со стороны испанцев (британцам разрешалось раз в годнаправлять один корабль с товарами для продажи в Южной Америке), агенты графаподняли шумиху. В этом гвалте потерялась суть уступки, и в итоге все знали, чтоиспанцы что-то уступили, а что уступили? То ли рудники в Потоси (половинамировой добычи серебра), то ли Мексику? Никто толком ничего не знал, но всесходились в том, что надо, пожалуй, вкладывать деньги в новую компанию. В 1719году протеже графа, некий Даниель Дефо, выпустил роман «Робинзон Крузо»,навеянный эпопеей Селкирка, и стофунтовые акции компании взлетели в цене до статридцати, а уж после того, как в следующем году парламент принял билль орасширении сферы деятельности предприятия, публика просто с ума сошла. Акцииновой эмиссии, по 300 фунтов, вместо ожидаемого миллиона принесли компании два.Выпуск четырёхсотфунтовых всего за три часа дал полтора миллиона. Лондонлихорадило. Успех «Компании Южных морей» породил волну подражателей.Открывались «МММы», сулившие вкладчикам золотые горы благодаря вложению средствв изготовление досок из опилок или «машину Пакла, стреляющую квадратными икруглыми пулями». Один прохиндей даже собрал две тысячи фунтов под вывеской«весьма прибыльного дела, суть которого пока – секрет». Длилось это безумиепару месяцев, кончилось печально и предсказуемо. Первыми лопнули мелкие мыльныепузыри, следом за ними – крупный. Зицпредседателей Фунтов - директоров«Компании Южных морей» успели поймать и посадить, да вот беда: большей частиденег вкладчиков у них не оказалось. Самые удачливые из акционеров вернулитреть капиталов, но таких везунчиков было немного. Правда, знакомо?
Ирония судьбы: всего двумя десятками лет ранее английской «панамы» и двумясотнями годков ранее Панамы французской (давшей название финансовым афёрамподобного рода и размаха) свою Панаму (и в буквальном, и в переносном смыслах)пережила Шотландия. В 1696 году в Шотландии решили освоить территорию Панамы.Была создана компания, в которую акционеры вложили 400 тысяч фунтов стерлингов.Руководство компании не собиралось дурачить вкладчиков, были закуплены кораблии товары для торговли с индейцами. Как предполагалось улаживать проблемы сиспанцами, которым официально принадлежала Панама, неизвестно. Вообще, советдиректоров очень странно представлял себе и территорию Панамы и её население,так, например, для последующей перепродажи туземцам было закуплено 380 Библий,51 Евангелие, 2808 катехизисов, а также шерстяная материя, парики и туфли спряжками (это для страны, близкой к экватору!). Закономерный финал, - компания стреском разорилась. Лопухам-вкладчикам всё-таки повезло. Из суммы,презентованной лондонским правительством Шотландии по случаю унии государств в1707 году, акционерам возместили убытки до последнего пенни. Английскиежурналисты вовсю потешались над соседями. Один из памфлетов был даже публичносожжён в Эдинбурге. Читая газеты, британский обыватель весело смеялся, неподозревая, что очень скоро ему суждено горько плакать, попавшись на удочкуоткровенных мошенников из «Компании Южных морей» и прочих мыльных пузырей.
Шотландияи Ирландия.
«…Шарпу, как самому молодому офицеру, придется предлагать обязательныйтост и делать вид, что он не замечает, как эти [шотландские] ублюдки проносяткружки над флягами. Король за морем. Пить за давно умершего Стюарта, СтаршегоПретендента, метившего на трон и закончившего дни в римской ссылке. Чертовыякобиты делали вид, что Георг III не настоящий король. Не то чтобы ониотказывались ему подчиняться. Не то чтобы этот их жест – пронести вино надводой – был уж таким секретом. Нет, им просто не терпелось зацепить Шарпа,оскорбить его верноподданнические чувства, спровоцировать на праведноенегодование…»
Корнуэлл Б. «Крепость стрелка Шарпа»
Шотландия– бедная страна. Возможно, поэтому шотландцы, хоть и создали единое государствовеком раньше, чем англичане, тем не менее, вынуждены были более пяти столетийотбиваться от посягательств агрессивных обитателей юга. Англичане считали самособой разумеющимся, что те, с кем судьбе было угодно поселить на одном острове,только и мечтают англичанам заносить хвосты. С Уэльсом номер прошёл. Причёмпрошёл настолько успешно, что валлийский лук, принёсший потом французам немалогоря на полях сражений Столетней войны (в которой шотландцы, кстати,участвовали на стороне французов), англичане и по сей день без тени смущенияименуют «английским». С шотландцами вышло иначе. История повторялась раз заразом: англичане подминали под себя Шотландию, затем шотландцы выпихивали ихобратно, затем снова англичане присоединяли к себе соседей, затем сновашотландцы … И так далее, и так далее. Конец этой чехарде положила Елизавета I, завещав престол шотландскому королю Якову VI,венчанному на царство в Англии под именем Якова I.
УЯкова было много недостатков (в частности, любовь к молоденьким красавчикам,один из которых тебе, дорогой читатель, хорошо знаком по «Трём мушкетёрам». ЭтоДжордж Вильерс, герцог Бэкингем), но уж в отсутствии здравого смысла егоупрекнуть трудно. Англия и Шотландия объединились под одной короной, но на двухстульях сидеть неудобно, даже если эти стулья – троны. В светлой голове монархасозрел смелый замысел: слепить из двух ненавидящих друг дружку стран одноцелое. К сожалению, на его пути к звёздам отыскалось слишком много терний.Опираться на своих соотечественников Его Величество не мог (в Шотландииавторитет королевской власти находился ниже плинтуса. Больно часто шотландскиемонархи оказывались в плену у тех же англичан). Может, по этой причине, а,может, потому, что ему, как католику, англиканство больше грело душу, нежелипресвитерианство, король решил начать объединение со стирания религиозныхразличий путём «обангликанивания» шотландцев. Ещё до восшествия на английскийпрестол ему удалось добиться восстановления в пресвитерианской церквиепископских должностей и признания за собой права назначать пасторов в самыекрупные приходы. Данные манипуляции короля нажили ему изрядное количествоврагов из числа рядовых прихожан, но высшее духовенство его поддержало(пресвитерианским епископам король «вернул» земельные владения, секуляризованныепоколением раньше у епископов католических). Покорность церковников вселила вкороля уверенность, что они и далее брыкаться не будут. Надежды его неоправдались. Попытка ввести в Шотландии так называемые «Пять пертских статей»(добавление в литургию пяти элементов, сохранившихся в англиканстве, нопопавших под «улучшение» пресвитерианами: причастие с колен, личное причастие,личное крещение, конфирмация и, самое ужасное… празднование Рождества! Наверно,для пресвитериан – правоверных кальвинистов развязанный мешок Санта-Клаусасимволизировал развёрстые врата ада) подняла бурю возмущения. Яков такипродавил принятие этих статей, созвав в Перте крохотную «национальнуюассамблею» из своих блюдолизов, но, видя, что страсти накаляются, не стал требоватьнеукоснительного выполнения нового закона и тихо сдал назад. Матёрый былполитик. Сволочь, конечно (позволил родную мать, Марию Стюарт, казнитьЕлизавете I, так как боялся упустить английскую корону),но умён и осторожен.
