Владис.Танкевич
О РИЧАРДЕ ШАРПЕЗАМОЛВИТЕ СЛОВО…
(РичардШарп и его время глазами дилетанта)
Предисловиенаучного редактора
Составители предисловий – наинесчастнейшие существа во вселенной.Поставьте себя на их место – и Вы со мной согласитесь: близится срок сдачистатьи, аванс за которую давно прогулян, а книга (казавшаяся ввиду полученияаванса априори мудрейшей из всех книг мира) после прочтения вызывает дрожьотвращения, и единственное предисловие, просящееся на бумагу, состоит из пятибукв, но издательству в качестве рецензии вряд ли подойдёт. Рецензенты – люди порядочные,раз деньги взяты «за похвалить» – надо отрабатывать… Впрочем, авторыпредисловий не только порядочные, но ещё и хитрые люди, а потому придумалибеспроигрышный манёвр, и теперь вертят мнением читателей о книгах, как хотят, вполном соответствии с бессмертной заповедью штандартенфюрера Штирлица:«Запоминается последняя фраза». Нравится – сначала ругаем, под конец хвалим; ненравится – наоборот: сначала льём елей, а под конец добавляем пару капель яда,- и желание знакомиться с авторским текстом у читателя вянет, как фиалка наморозе.
Мне, по счастью, прибегать к подобным ухищрениям необходимости нет.Творение г.Танкевича мне понравилось. Тем не менее, традиция есть традиция, а потомуначну с того, что не понравилось.
Книга «О Ричарде Шарпе замолвите слово…» не является сугубо научнымпроизведением, и написана отнюдь не историком, чем и обуславливается чрезмернокритичное отношение автора к роли Англии в разгроме Наполеона. Хотя местамискепсис г.Танкевича помогает объективно взглянуть на вещи, но не надо всё жезабывать и о том, что именно Англия (исключая краткий период Амьенского мира1802 года) была вдохновителем и организатором всех семи антиреволюционных иантинаполеоновских коалиций. Особенно резкой оценки автора удостоился герцогВеллингтон, что, по моему глубокому убеждению, не совсем справедливо. Еслисравнивать Артура Уэлсли с его современниками-полководцами, нельзя не признать,что к нему очень часто применимо будет слово «единственный». Единственный, кто,несмотря на хлёсткие и презрительные высказывания о солдатах, берёг их и в рядесражений, в том числе и при Ватерлоо, старался так расположить войска (какправило, на стороне холма, не обращенной к неприятелю), чтобы избежать ненужныхпотерь от вражеского артиллерийского огня (яркий и весьма характерный примерпротивоположного - потери Преображенского и Семеновского полков при Бородино.Гвардейцы так и не вступили в бой с врагом, но при этом понесли значительные потериот огня французской артиллерии, мужественно выстояв под ним несколько часов).Единственный, кто разбил армию Наполеона в сражении (а не заставил ееотступить, как это было под Малоярославцем или Лейпцигом). Причём, разбил вточном соответствии с планом, успех которого базировался на обходном манёвресоюзника-Блюхера.
На этом, в целом, с недостатками можно покончить и перейти кдостоинствам, главным из которых я считаю опять же то, что книга «О РичардеШарпе замолвите слово…» не является сугубо научным произведением, но автор и неставил перед собой цели обогатить историческую науку очередным учёнымтрактатом. Он хотел всего лишь в доступной форме рассказать о том, чтопредставляла собой Англия времён Ричарда Шарпа, и, надо сказать, удалось этог.Танкевичу блестяще. Живой язык изложения выгодно отличает сочинение от трудовмоих коллег, а подбор фактов регулярно заставлял меня, человека искушённого, впроцессе чтения (а затем и перечитывания полюбившихся глав) недоверчиво хмыкатьи обращаться к источникам, с удивлением констатируя всякий раз точностьприведённых сведений. Искренне надеюсь, что Вам доставят столько жеудовольствия главы о жизни королевской семьи, высшего британского общества,религиозной жизни (один только стишок о Ксерксе чего стоит!), сколько онидоставили мне.
Напоследок хочется от своего имени, а также от имени общественности(как писали в далекие советские времена), пожелать автору успехов в дальнейшейплодотворной работе над переводами и подобными обобщающими опусами. Есликоротко, то «автор, пиши еще»! (Ведь у Бернарда Корнуэлла столько прекрасныхпроизведений…)
РябухаЮрий,
к.и.н.,доцент кафедры культурологи и информационной деятельности
Мариупольскогогосударственного университета
(Ведущийрубрику в военно-историческом журнале “Military Крым”!Прим. В.Т.)
октябрь 2013года
Моей Иришке
Параслов от автора
Естьстарый советский анекдот. У чукотского писателя берут интервью. Корреспондентспрашивает: «Какое влияние на ваше творчество оказали произведения Чехова?»Чукча пожимает плечами: «Какой-такой Чехов? Не читал.» Журналиста заколотило:«А Пушкин? Пушкина-то вы читали?» «Не читал.» «А Толстой? Горький? Их-то вычитали?» Чукча не выдерживает: «Чо пристал? Чукча – не читатель, тебе говорят!Чукча – писатель!»
Переболев,как и все, классической исторической прозой в детские годы, я в зрелом возрастеобратился к современной клио-беллетристике, но любовь увяла, не успеврасцвести, ибо в первом романчике, повествующем о событиях Отечественной войны1812, действовали русские гусары, как на подбор, двухметрового роста (Гусары?!Двухметрового роста!!!), а во втором и вовсе конная атака викингов напороласьна пиллумы римских легионеров (С какого перепоя данный ПИСЯТЕЛЬ свёл в боюримлян с викингами и с чего решил, что викинги, спешивавшиеся для боя, дажеесли прибывали на лошадях, могут на полном скаку наколоться на метательныелёгкие копьеца легионеров, выяснять я побрезговал). Лишь спустя много лет, вминуту слабости, когда ничего серьёзного читать не хотелось, ваш покорный слугауступил давним увещеваниям друга и взялся с его подачи за приключения Шарпа. Ипропал навсегда. Проглотив одним махом то, что выходило в переплёте, я быстроодолел самодеятельные переводы из Интернета, а затем забуксовал. С переводомоставшихся книг серии не спешили ни издательства, ни любители.Подождал-подождал, да и занялся сам.
Такчукча из читателя стал переводчиком.
Япривык считать себя человеком, который «мало-мало понимай» в истории. Каквыяснилось, скорее «мало-мало», нежели «понимай». Натыкался на слово “glacis”, лез в словарь и переводил: «гласис». Очень информативно. Что это за«гласис», с чем его едят? Зарывался в научно-популярную литературу, выяснял,что гласисом звалась пологая насыпь перед рвом, ударяясь о которую, вражескиеядра перескакивали оборонительную стену без вреда для оной. И такие гласисыподстерегали меня на каждом шагу. Перевёл «Роту Шарпа», следом «Врага», «Дьявола»,«Полк», «Месть»… А сведения копились, бурлили, требовали выхода, и, заканчиваяработу с «Местью Шарпа», я уже знал, что буду делать дальше. Напишу статью, вкоторой коротко изложу то, что раскопал, и, по мере своих скромных литературныхспособностей, попытаюсь помочь таким же поклонникам Шарпа, как сам, глубжепонять любимого литературного героя. Хоть я и не дерзал претендовать навсеохватность, статья неожиданно разбухла до объёма книги, появились длинныемногословные отступления, за которые я сразу прошу прощения у вас,многоуважаемые читатели (и буду через слово извиняться потом). Увы или славаБогу, чтобы не превращать сей труд в «Войну и мир», пришлось сохранить лишь то,что показалось главным, оставив за рамками данной книги остальное.
Насколькоже мне удалось задуманное, судить вам.
Чукчастал писателем.
КОРОЛЬШАРПА
и нетолько
КорольШарпа.
Король-то,собственно говоря, у Ричарда Шарпа был всего один (исключая роман «Дьяволстрелка Шарпа»), - Георг III, являвшийся, кроме всего прочего,ещё и курфюрстом Ганновера, родины барона Мюнхгаузена. Родился будущий монарх в1738 году, британский престол занял в 1760, умер в 1820 году. Шестьдесят лет напрестоле, шутка ли?
