Тайнытайнами, а французам после Альбуэы в 1811 году досталось два фургона сшрапнельными снарядами. Наполеон заинтересовался английской новинкой, послеприменения которой британцы порой брали в плен французских солдат живыми иневредимыми, но лёжащими без ума от страха. Личный контроль императора непомог: до конца войны наполеоновским спецам не удалось наладить выпускшрапнели.

Запуск ракет Конгрива с треног. (Современная реконструкция)

РакетыКонгрива подробно описаны в романе «Враг Шарпа». Дополню Бернарда Корнуэллапарой деталей. Репутацией в войсках они пользовались самой дурной, так какслучаи удачного применения согласно старой шутке про плотника хватит обоихпальцев на руках посчитать: бомбардировка Копенгагена да Лейпциг (где они произвелина французскую пехоту действие, точно воспроизведённое во «Враге Шарпа»).Неудач было гораздо больше. Достаточно упомянуть, что под Кадисом в 1810 годучасть пущенных с португальских позиций ракет ударила по португальцам же.

Чёрныйпорох годился для фейерверков, но не очень подходил для боевых ракет. Досоздания же бездымного пороха оставалось семь десятков лет, в которые уложиласьпоразительно быстрая в сравнении с предыдущими столетиями эволюцияогнестрельного оружия. Капсюльное (в «Мести Шарпа» стрелок дуэлирует с морякомБампфилдом на капсюльных пистолетах, которые от кремневых отличались способомвоспламенения основного заряда; вместо пороха применялись лепёшки из ударногосостава, похожие на привет из нашего детства – пистоны) сменило кремневое, а,так как усовершенствованные нарезные капсюльные ружья заряжались с той жескоростью, что и гладкоствольные, вторые стали достоянием истории. Капсюльныевинтовки превратились в казнозарядные, уступили место игольчатым (где зарядпрокалывался по всей длине иглой). Появление унитарного патрона в металлическойгильзе подписало смертный приговор игольчатым винтовкам (А ведь историяразвития огнестрельного оружия вполне могла пойти по иному пути. Ещё в 1808году наполеоновский офицер швейцарского происхождения Самюэль Поли изобрёлказнозарядное ружьё с откидным затвором, автоматическим взведением курка иэкстракцией, под унитарный патрон в бумажной гильзе с металлическим поддономсобственной системы. 2 января 1813 года генерал Савари, герцог де Ровиго,доложил Наполеону, что разработка Поли при калибре 16,6 мм даёт в минуту 22выстрела, а дальнобойность и кучность у неё в два раза выше, чем у армейскихружей. Наполеон изъявил желание лично ознакомиться с диковиной, однако вскореФранции в очередной раз объявила войну Пруссия, затем Австрия, и Бонапартустало не до новинок, сколь бы революционны они ни были. Швейцарский умелец умерв 1817 году в безвестности, а лавры изобретения унитарного патрона досталисьего подмастерьям Николасу Дрейзе и Казимиру Лефоше), а создание во второйполовине XIX века бездымного пороха окончательносформировало огнестрельное оружие в том виде, в коем мы знаем его сейчас.Уничтожение человека человеком вышло на новый уровень.

Уровеньтридцатишестиствольной установки “Metal Storm”, способнойвыпустить в минуту миллион пуль, и авиационной пушки ГШ-6-23М, за ту же минутуизрыгающей десять тысяч двадцатитрёхмиллиметровых снарядов. Уровень, с высоты(с высоты ли?) которого кровавые наполеоновские войны кажутся рыцарскими иумильно игрушечными.

ВЕРАШАРПА

СтрелокРичард Шарп надеялся только на себя и свою удачу. К Богу он был равнодушен. Мыс вами не видим ничего странного в равнодушии стрелка Ричарда Шарпа к религии,но окружающих он, должно быть, здорово удивлял, ибо окружали его люди верующие:католики, пресвитериане, англикане, методисты… Харпер – католик, это,более-менее, понятно. Генерал-майор Нэн – пресвитерианин, которому англиканскийармейский капеллан шлёт циркуляр об искоренении в армии методистской ереси, аметодистов в войсках – пруд пруди (взять потерявшего под Бадахосом глаза сержантаРида)… Кто они, и какая меж ними разница? Попробуем разобраться.

Ab ovo.

Ранняяхристианская церковь признавала лишь одного единого главу, - Иисуса Христа. Наземле же ею управляли епископы, к некоторым из которых прислушивались больше: кримскому, например, или константинопольскому. Римская империя была в те дниразделена на две части, Восточную и Западную. После падения под ударамиварваров Западной Римской империи епископы «вечного города» решили «разгрузить»Иисуса Христа и взять заботу о церкви в свои руки. Так у Спасителя появился наместникна земле, римский папа, объявивший себя начальником всех христиан. (Встремлении доказать своё право верховодить папы не брезговали и откровеннымиподделками, вроде «Исидоровых декреталий», сборника церковных «документов» с 77г. н.э. Из них следовало, что папа получил всю полноту власти во Вселенскойцеркви от самого апостола Петра, а предстоятели Поместных церквей пользовалисьвластью, данною им папой. Фальшивка была сляпана грубо. В этих декреталиях папаВиктор I (189-199 ггн.э.) переписывается с Феофилом Александрийским (Vвек н.э.), ничуть не смущаясь тем, что его адресат родится через двести лет;епископы первых веков на голубом глазу цитируют латинский перевод Библии,сделанный блаженным Иеронимом (славянином, по некоторым сведениям) в 405 году;другие епископы, жившие во времена гонений на христиан, когда собственности уцеркви ещё не могло быть, высказывают беспокойство покушениями мирян на церковноеимущество.) Восточная церковь с Римом не согласилась.В понимании православных меж Богом и верующим посредников быть не может, аПатриарх, московский ли, константинопольский, не «министр по делам православнойцеркви», каковым пытаются представить его средства массовой информации, и не всевластныйпрезидент архаичной фирмы по выкачке бабла из боговеров-лохов. Патриарх, онвсего лишь самый авторитетный из епископов Поместной церкви. Христианствораскололось. Папы римские быстро прибрали Запад к рукам, норовя диктовать своюволю светским государям. Власть – сладкий кус, и порой папскую тиару напяливалона себя одновременно несколько человек, осыпая друг дружку проклятиями и анафемами.Престиж церкви падал. Недаром, как точно подметили авторы умного учебника поистории Средних веков И.А. Мишина, Л.Н. Жарова и А.А. Михеев, у нас народныевосстания поднимались «за правильного царя», а в Европе – «за правильную веру».Аппетиты папства росли, и с течением времени преемники апостола Петра присвоилисебе право за деньги подселять грешников в рай. Звалось это чудо«индульгенциями». Смысл в чём? Католики считали, что спастись можно, лишьсовершив некоторое количество добрых дел. Сколько, Бог весть. Обычномучеловеку, во всяком случае, не до совершения добрых дел. Однако на заре времёнсвятые угодники совершили огромное количество добрых дел, создав некий «банксверхдолжных заслуг», и папа, в качестве президента этого банка, может заопределённую сумму выделить часть заслуг убийце, вору или насильнику, обеспечивих тёпленьким местечком в раю, а не положенным горяченьким в аду. Народвозмутился.

31октября 1517 года монах-августинец Мартин Лютер прибил к дверям церкви вВиттенберге 95 тезисов против торговли индульгенциями, положив началоРеформации. Лютер отвергал непогрешимость папы, уравнивал мирян со священникамии учил, что на папу римского рассчитывать смешно, спастись человек может лишьверою в Господа. Швейцарец Жан Кальвин пошёл дальше. По его мнению, спастисьсам человек не может ни с помощью добрых дел, ни с помощью папы, ни с помощьюверы. Господь, говорил Кальвин, заранее предопределил, кто спасётся, а кто нет,и, хоть ты тресни, изменить этого не в силах. Но как узнать, куда тебяопределил Бог? И Кальвин в запале борьбы с папством сам не заметил, как вывернулхристианство наизнанку. Согласно его воззрениям, узнать, куда определил тебяГосподь, легко. Спасённым Отец Небесный уже здесь являет знаки Милости Своей. Азнаки простые: здоровье, успех и, конечно, богатство. Забавно у Кальвина вышло:традиционное христианство было религией бедных («Легче верблюду пройти вигольное ушко…» и так далее), кальвинизм стал религией богатых. Настолькорелигией богатых, что в некоторых общинах разорившегося купца переставалипускать в церковь, а с бедностью боролись, вешая бедняков (чего их жалеть, ихсам Господь проклял). Кальвина мы с вами ещё вспомним.