Когда Линн Фрамптон вошла в полутемный зал, где шла репетиция, как раз шел прогон сцены убийства. Дамион Таннер расхаживал по подмосткам, и уже само его присутствие на сцене заряжало атмосферу маленького репетиционного зала киностудии электричеством. Вот он дотронулся до щеки Кристины, своей партнерши. Медленным и полным чувственности жестом провел пальцами по подбородку, задержался на полураскрытых губах. И этот простой жест убеждал зрителей, что за его лаской кроется ненависть, а не любовь.

До сих пор Линн не удавалось вырваться на репетицию, и теперь она с безмолвным восторгом наблюдала, как действие движется к неизбежной развязке. Она читала киносценарий и хорошо знала, что будет дальше, и все же поймала себя на том, что невольно затаила дыхание, когда Дамион вытащил из кармана нож.

Руки Линн непроизвольно сжали рукопись. На изящной рукоятке ножа сверкнули побелевшие суставы пальцев Дамиона, он бросился на любовницу, сгорбленные плечи говорили о мучительной борьбе любви, горечи и патологического гнева. В полутьме, оборвавшись в коротком, жутком хрипе, резко прозвучал крик Кристины.

Несколько мгновений в репетиционной стояла полная тишина, затем раздались аплодисменты присутствующих и бурные комплименты режиссера. Мнимая жертва убийства вскочила на ноги и торжествующе улыбнулась, длинные волосы восхитительно сияли серебром в резком свете юпитеров.

Линн медленно выдохнула задержавшийся в груди воздух. В какое-то мгновение ее настолько захватила сила игры Дамиона, что она уже готова была увидеть кровь, хлынувшую из горла Кристины, хотя репетиция шла без декораций и с минимальным реквизитом.

Юпитеры выключились, в зале зажегся верхний свет. Линн нашла стул и села в стороне, терпеливо ожидая окончания репетиции. Режиссер собрал на сцене съемочную группу и делал свои замечания, бурно жестикулируя и повышая голос.

Дамион выглядел усталым, но внимательно выслушивал советы режиссера. Его партнерша казалась менее сосредоточенной. Она тесно прижалась к нему, по-хозяйски обвила рукой за талию и была целиком погружена в созерцание чеканного профиля Дамиона, не обращая внимания на происходящее вокруг. Он обнял ее за плечи, однако, как заметил пристрастный взгляд Линн, явно не придавал особого значения своим действиям. Где бы ни блуждали его мысли, они явно были далеко от Кристины.

Линн закрыла глаза и строго-настрого приказала себе не искать признаков скуки там, где их нет. Она работала у Дамиона уже десять месяцев и за это время имела возможность наблюдать его любовные интрижки по крайней мере с тремя партнершами из разных фильмов. Кристина Митчелл была его последним увлечением, и до этого дня их роман пылал с ослепительной интенсивностью.

Снова взглянув на Дамиона, Линн уже не сомневалась, что его красивые черты омрачены скукой. Сердце дрогнуло от слабой надежды, но потом она нахмурилась, сердясь на собственную глупость. Если Дамион утрачивает интерес к Кристине, то это еще ничего не значит. Ей надеяться не на что. Едва ли он готов заметить, что Линн живая женщина, только потому, что она дышит воздухом и наделена всеми положенными атрибутами своего пола, которые находятся у нее на нужных местах.

В телесериале, где Дамион исполнял главную роль, недавно появилась новая звезда, Тиффани Брандон, экзотическое существо с черными волосами, огромной грудью и крошечным интеллектом. Судя по привычкам Дамиона, он скорее направит свои чары на Тиффани, чем на Линн, собственного менеджера, на которую обращал до сих пор не больше внимания, чем на исправную мебель.

Режиссер отпустил актеров, Дамион оглядел маленький зал и, едва завидев Линн, весело махнул рукой, спрыгнул с низкого помоста и быстро подошел к ней.

— Привет, малышка, — произнес он, взъерошив в небрежном приветствии ее короткие каштановые кудряшки. — Как там наши дела?

— Хуже, чем обычно по пятницам. Совсем меня одолели. Бухгалтер взбешен из-за расходов, сделанных в последний месяц, твой агент звонил семь раз, представитель рекламного агентства требует, чтобы ты обязательно присутствовал на премьере нового фильма; мой стол завален почтой от поклонников. Однако я все держу под контролем.

Он ободряюще похлопал ее по плечу.

— Вот это мне и хотелось услышать. Черт побери, Линн, у тебя просто фантастическая работоспособность. Не понимаю, как я мог раньше без тебя обходиться.

У нее вспыхнули щеки.

— Ты талантливый актер, Дамион, и я с радостью избавляю тебя от рутинных хлопот. Если мне удастся умело организовать дела, у тебя останется больше времени для творчества.

— Я восхищен твоими намерениями, милая моя. Надеюсь, что ты никогда не уйдешь от меня, иначе не представляю, как смогу без тебя выжить. — Его губы растянулись в знаменитой улыбке, от которой у миллионов зрителей замирали сердца, а глаза потемнели и приобрели умопомрачительный оттенок темной синевы. И в этот момент он выглядел раз в семь сексуальней, чем на фотографиях, хотя, казалось бы, такое вообще невозможно.

Линн кое-как сумела ответить на его улыбку, в тысячный раз удивившись, как ей удается сохранять веселый вид, когда сердце просто разрывается от тоски. Видно, годы, потраченные на овладение актерским ремеслом, все же не прошли для нее даром.

— Так, значит, ты приехала взглянуть на мою репетицию? — спросил Дамион. — По-моему, все прошло неплохо. За две недели я натаскал Кристину, и она наконец-то верно сыграла последнюю сцену.

— Да, все выглядело нормально. Ты просто великолепен, Дамион. Но я приехала не только ради репетиции. А привезла тебе киносценарий. Я… ну… не знала точно, вернешься ли ты сегодня домой, а агенту необходимо срочно знать твое мнение. Рукопись прибыла самолетом из Лос-Анджелеса пару часов назад. Я уже просмотрела ее и считаю, что тебе нужно немедленно ее прочесть. Агент прав — абсолютный динамит и как раз для тебя.

— Завтра утром взгляну, но черт побери, Линн, как я устал! Этот безумный график начинает меня раздражать. — Он зевнул и томно потянулся.

— Охотно верю, — признала она, с отчаянием подумав, что даже его зевок жутко сексуален. Просто безобразие, что под простой, хотя и соблазнительной оболочкой скрывается столько эротики и актерского таланта. Нет ничего удивительного, что Дамион Таннер уже получил двух «Оскаров» и «Золотой Глобус». И что рейтинг его телесериалов парит в заоблачной выси. Телевизионные волны просто раскаляются, когда несут в эфир его изображение.

Она молча наблюдала, как он пролистал первые страницы сценария. Но через пару минут захлопнул его и потер ладонью глаза.

— Тяжелый день? — посочувствовала она.

— Вообще-то не хуже остальных. Черт, как я буду рад, когда театральный сезон закончится. Порой мне кажется, что репетиция пьесы на Бродвее и одновременное участие в телесериале слишком тяжелы даже для меня.

— Тебе не мешает как следует отдохнуть, Дамион. Ведь ты так много работаешь.

— Знаю, но что поделать? На меня такой спрос, малышка. Я всем нужен.

— Особенно мне. — Голос Кристины Митчелл ворвался в их разговор. Глаза подернулись чувственной поволокой, когда она прижалась к Дамиону. — Нам разве не пора уходить, милый? Ты уже несколько часов говоришь с Линн и совсем забыл про свое обещание показать мне новый ночной клуб.

— Правда? Ах да, действительно, забыл. Впрочем, отчего бы нам и не сходить туда? Я слишком взвинчен, чтобы уснуть, и слишком устал, чтобы читать.

Кристина запустила пальцы за распахнутый ворот его рубашки, и с лица Дамиона исчезли скука и усталость, хотя и не появилось радости.

— Пошли отсюда, — грудным голосом сказала Кристина, положив голову ему на плечо.

— Ладно. — Дамион опять зевнул. — Через минуту пойдем. Не торопи меня. — Он поднес к губам ее руку и рассеянно поцеловал кончики пальцев.

Линн судорожно вздохнула и отвела взгляд, делая вид, что разглядывает опустевшие подмостки. И внезапно решила, что ей пора домой.