Закрыв глаза, она позволила ему кружить ее в танце, позволила его рукам и давлению его тела направлять ее. Он прекрасно танцевал. Великолепно занимался любовью. Он был тем, на кого она могла опереться. Она вообразила, как они выглядят вдвоем, словно на крышке музыкальной шкатулки, развевающиеся с каждым движением фалды его фрака и подол ее платья.
Она не пыталась читать его мысли, но и не закрывалась от него. Она просто еще глубже погружалась в него, мимо всех возможных слов, чувствуя, как его чувства водоворотами проносятся в ее душе, пока он кружил ее в танце.
Когда часы показывали одну минуту десятого, все остальные тоже могли присоединиться к ним. Сначала это сделали члены Совета, — сжав губы, выполняя свои обязанности чисто формально, выбрали себе партнеров из числа вампиров. Вскоре зала запестрела разноцветными платьями, замелькали лица. Но она не обращала на это никакого внимания: единственное, что она хотела видеть — лицо Джейкоба. Она летала, все остальные словно витали вокруг нее как цветки вишни.
— Мой отчим так однажды делал, много, много лет назад. Ты помнишь? Я стояла под ветвями, а он стряхивал на меня лепестки. Словно розовый снег. Они порхали вокруг меня, медленно ложились на землю.
Безопасность защитника, страсть любовника…
Когда она протянула руку, чтобы коснуться пряди его волос, свисавшей на лоб, Джейкоб мягко взял ее за руку, еще ближе прижимая ее к себе. Прижался губами к ее пальцам.
Моя госпожа, я чувствую, что вы не похожи сами на себя. Возможно, нам нужно уйти как можно раньше…
Белое и черное. Она моргнула, и все вокруг стало черно-белым. Рай стал адом. Ее охватило пламя, отгоняя прочь спокойное и тихое воспоминание. Чувственные ощущения превратились в страстную, иррациональную злость.
Сцепив пальцы на его руке, не заботясь о своей силе, она сощурилась, ее глаза заволокло красным:
— Я не твоя слуга Джейкоб. Не смей приказывать мне, что мне делать.
У Джейкоба надулись желваки, но он смог продолжить танец, не останавливаясь ни на мгновение. Еще чуть-чуть, и она сломает ему пальцы. Это его не беспокоило. Это прекрасно отвлечет его от той волны страха, которая его захлестывала. Они находились под пристальными взглядами всех окружающих, многие вампиры уже смотрели на него так, словно были готовы тут же разорвать его на части. Девлин прекрасно и очень живо описал то, что обычно происходило со слугами мужского пола, которые оказывали излишнее влияние на своих хозяек. Будут ли они так же безжалостны и к слуге леди Лиссы? Он вдруг понял, что, если наступит внезапный приступ, он станет единственным, кто сможет ее, защитить. Если они заберут ее у него…
Состояние резко ухудшится. Настроение будет меняться почти мгновенно. Когда это начнется, следует ждать физического припадка: он последует вскоре после эмоционального… Это — финальная стадия заболевания, болезнь будет развиваться быстрее, чем во все предыдущее время…
Он должен был позвонить мистеру Ингрему. Сегодня вечером, пока помогал ей с платьем, он знал, что должен был это сделать. Он просто отказывался верить… он сглупил. Мобильный телефон он носил в кармане пиджака.
Вокруг них оставалось много свободного места. Он знал, что обычно все, наоборот, придвигались как можно ближе к ней, чтобы иметь честь сказать ей пару слов. Вместо этого пустое пространство между ними и другими танцующими было заполнено враждебностью и подозрениями.
— Могу я к вам присоединиться?
Джейкоб обернулся — она все еще сжимала его руку, а он успокаивающе прижимал ее к себе за талию. Он стоял лицом к лицу с вампиром, которого еще ни разу не видел за все три дня собрания.
Он был на несколько сантиметров выше Джейкоба. Гладкая кожа выдавала в нем обитателя Среднего Востока, а миндалевидные глаза были цвета янтаря. Не карие, не золотистые, а именно цвета расплавленного янтаря, такого необычного, что Джейкоб был уверен, — мужчина никак не сошел бы за смертного до изобретения цветных контактных линз. Длинные волосы цвета полированной меди схвачены сзади черной лентой. На нем был черный фрак, белая рубаха и шарф из белого шелка, завязанный как галстук. Заколка в виде грифона из янтаря и золота подходила к печатке с рубином, которую он носил на левой руке. Вместо брюк на нем были сидящие в облипку бриджи и высокие отполированные ботфорты.
Его появление взволновало собравшихся, с облегчением Джейкоб заметил, что это отвлекло их от того неприемлемого выбора, который сделала его госпожа.
Лисса с удивлением посмотрела на них обоих. Джейкоб сжал пальцы у нее на талии, успокаивая ее, ожидая ее решения. Но ее разум был в полном беспорядке. Стараясь привести мысли в порядок, чуть замедлить их бег, он сам сбил себя с толку. Он еще не научился делать этого, ему только несколько раз удавалось это, да и то лишь с ее помощью.
Ее энергия проникла в него, успокоила, дала ему связь с разумом его госпожи без каких-либо видимых трудностей. Почти как рука художника, мастера, направляющая руку своего ученика по холсту, она дала ему возможность окружить своими мыслями мысли госпожи и предохранить их от ударов о стенки ее собственного разума.
Единственный вампир, который может быть ей равен… у которого столько же тайн, как и у нее…
Джейкоб встретился взглядом с лордом Мейсоном. Мейсон каким-то образом понял, что происходило. Он не сомневался, что Томас приложил к этому руку. И хотя у него не было времени рассуждать, почему и как он это сделал — например, о том, как Мейсон смог залезть к нему в голову и в голову к Лиссе, — Джейкоб немедленно принял решение доверять Мейсону, считать его союзником. Он увяз во всем этом с головой, а ее жизнь была гораздо важнее его собственного я.
Ей нужно как можно скорее уйти отсюда.
— Моя госпожа? — во взгляде Мейсона проскользнул намек на понимание, прежде чем он с присущим вампирам безразличием перестал смотреть Джейкобу в глаза. Джейкоб передал ее руку ему; она ослабила хватку, хотя она и не высказала своей воли по этому поводу. Она неотрывно смотрела на Мейсона. Джейкоб чувствовал, как ее разум борется, стараясь преодолеть приступ.
Затем у нее в голове словно сработал выключатель. Она тяжело вздрогнула — так сильно, что он чувствовал ее дрожь кончиками пальцев, прежде чем убрал руку с ее талии. Он заставил себя отступить, позволив Мейсону занять свое место.
Лисса моргнула. Еще раз. И еще.
— С удовольствием, лорд Мейсон, сказала она в конце концов.
Слава Богу. Джейкоб с облегчением выдохнул, содрогнувшись почти так же сильно, как и она.
— Просто Мейсон, Лисса, этого достаточно. Мы-то знаем, какой фарс все эти титулы. — Он коротко кивнул Джейкобу, отдав ему свою трость:
— Твой слуга уйдет отсюда?
— Да, — она взглянула на Джейкоба. — Благодарю за танец, сэр Бродяга. Ожидай моих дальнейших указаний вместе с остальными слугами.
Джейкоб поклонился ей и отошел. И хотя он не имел мысленной связи больше не с кем в танцевальном зале, смена настроения была абсолютно очевидна. Зазвучал одобрительный смех и удивленный шепот. Теперь всем казалось, что она просто тянула время до прибытия Мейсона, танцуя со своим слугой: прекрасное представление, развлекшее всех присутствовавших вампиров. Она на самом деле заставила их думать, что она выбрала смертного…
— Так похоже на леди Лиссу… Она знает, насколько это смешно, вся эта чушь про вампирш, которые влюбляются в своих смертных слуг… Весьма умно с ее стороны позволить лорду Мейсону так эффектно появиться… Прекрасное представление…
Ему следовало бы вздохнуть с облегчением и наслаждаться тем, как все славно вышло, как прекрасно лорд Мейсон спас положение. Ну так почему у него было такое ощущение, словно Малачи насквозь проткнул его грудь дротиком? Почему ему хотелось зарычать на всех танцующих вампиров?
Когда он прошел мимо Девлина. даже не остановившись, тот посмотрел на него так, словно кричал: «Это что, черт возьми, было?»
У своей госпожи он прекрасно научился быть загадочным. Он передал Девлину трость на хранение, но не остановился, словно шел куда-то выполнять приказ своей госпожи. У него был третий знак. Она, в конце концов, могла говорить с ним мысленно.
