Джейкоб задумчиво смотрел вниз, Девлин покачал головой:

— До этого все было тоже плохо, но не так. Теперь вампиры просто помешались — на вампиршах и их смертных слугах. Моя госпожа думает, это просто очередные игры, борьба за власть. Вампиры — собственники, они любят властвовать. Им, скорее всего, не нравится делить власть с вампиршами, они всячески ищут способы отодвинуть их на второй план.

Он вздохнул.

— Когда доходит до этого, не важно, насколько мы любим наших хозяек, мы любим их больше, если знаем свое место. Ты никогда не увидишь, как я перехожу черту, в том случае, если я могу подвергнуть опасности мою Дэнни. — Он глуповато улыбнулся в ответ на ироничный взгляд Джейкоба. — Леди Даниела, вот кого я имею в виду. — Он снова стукнул банкой с пивом о банку Джейкоба. — Твоя госпожа в эти дни здесь словно под микроскопом.

Джейкоб поднял голову:

— Что ты имеешь в виду?

— Не может быть, чтобы ты этого не знал. Как так получилось, что самая сильная вампирша в этом мире позволила простому смертному убить своего мужа? Как простой смертный смог убить второго по силе вампира без чьей-либо помощи? Единственное, что не дает им в голос заговорить об этом, — то, что леди Лисса сама убила за это своего слугу, да еще то, что власть имущие прекрасно знали, что лорд Рекс долгое время страдал от болезни Энную — вампирского варианта болезни Альцгеймера.

Джейкоб повернулся, закинув ноги на парапет, встал на мексиканскую плитку веранды, прислонившись к парапету.

— Ты знал Рекса?

Девлин покачал головой:

— Не слишком хорошо. Моя госпожа его знала… до того, как он изменился. — Он с беспокойством посмотрел на Джейкоба. — Она говорила, что он был сильным. Умным. Любил твою госпожу. Леди Дэнни говорила, что его любовь к леди Лиссе была так сильна, что почти компенсировала его слабость. Пока он не сдался. — Он повернулся и тоже оперся на парапет, копируя позу Джейкоба. — Леди Лиссу считают буквально неконтролируемой силой природы. Никто на самом деле не знает пределов ее силы. Никто. Единственный, кто, может быть, мог быть с ней наравне, — лорд Мейсон. Он, как и она, состоит из большего количества тайн и секретов, чем могут справиться переносчики слухов.

— А это плохо?

— Не плохо, а необычно. Но дело не только в этом. Леди Лисса важна для сторонников Совета, она — символ, она очень многое знает и на многое способна. Дэнни не строит на этот счет никаких планов. Лисса — не просто королева. Она главная сила Совета.

— Их мускулы, — вспомнил Джейкоб свою мысль.

— Именно. И Карнал и его свора будут строить свое королевство на иллюзии власти, используя кровь, чтобы сделать иллюзии реальностью. Береги спину своей госпожи, друг. Я хотел выпить с тобой пивка отчасти из-за того, что такие, как я, прикроют тебе спину, пока ты будешь делать свое дело.

Он выпрямился, взглянув на часы:

— Пора идти. Если сможешь, приходи сюда завтра около полудня. Будет собрание слуг, что-то вроде служебной планерки. Это хороший шанс для таких, как ты, новеньких, задать пару вопросов, получить пару советов о том, как облегчить себе службу. Ну и, конечно, мы развлекаемся, выпиваем, истории всякие рассказываем. — Он подмигнул, а потом посерьезнел: — Это хороший способ размяться перед балом и приемом после него. Если случится что-то серьезное, это случится либо там, либо там. Между нами, я предпочел бы вернуться домой сразу после бала.

Внутренний двор, где должны были проходить вечерние развлечения, находился в центре замка. Он был вымощен камнем и украшен вычурными фонтанами, сверкавшими в свете звезд. Зоны для развлечений были разграничены разноцветными лентами.

Слуги обоих полов, одетые как обитатели гаремов, танцевали изящный и соблазнительный танец живота, выполняли всякие акробатические трюки, услаждая взор неотрывно наблюдавших за ними вампиров. В разных углах музыканты и барды играли на флейтах и барабанах. Джейкоб даже заметил несколько карнавальных трюков — поглощение огня и все такое. Вдоль стен стояли палатки ювелиров и ремесленников, о которых говорила его госпожа. В углу он увидел кузнеца, у которого шла бойкая торговля разными видами клейм. Он довольно легко нашел свою госпожу. В центре оставалось большое пространство для членов Совета. Для них поставили оттоманки, а также добавили несколько подушек для тех, кого они соблаговолят пригласить для развлечения во время наиболее драматичных моментов вечера.

На ней было облегающее серебристое платье с запахом и длинным шлейфом, привлекавшим внимание к верхней части ягодиц. Разрез на платье сзади был достаточно глубоким, чтобы заставить мужчину задуматься: а правда ли, что ему посчастливилось увидеть там небольшую ложбинку? Волосы были причесаны им же самим, хотя она и перекинула их через плечо, подчеркивая ониксовое ожерелье и ониксовые сережки с бриллиантами. Платье облегало ее, словно вторая кожа, составляя одну линию от плеч до изящных лодыжек, на одной из которых красовался тонкий бриллиантовый браслет. На ногах у нее были сандалии, ремешки которых крепились на лодыжках. Одна рука свободно свисала вдоль тела, — она была вызывающе соблазнительна, как Клеопатра. Мужчины поедали ее глазами, хотя недостатка в прекрасных женщинах в этот вечер не было. Она просто выделялась.

Его внимание привлекло то, что происходило в центре площадки. Двенадцать слуг женского пола, обнаженные, встали на колени в круг. Чтобы усилить картину, изображавшую цветок в лучших традициях Айседоры Дункан, они наклонились вперед, вытянув руки и прижавшись лбами к камням. У них у всех были длинные волосы, различавшиеся лишь цветом, которые слегка раздувались ветром и были подстрижены в форме лепестков. Их спины были покрыты настоящими лепестками цветов. В центре круга, образованного телами, стояли двенадцать чернокожих мужчин плотной комплекции, также обнаженные. Они склонили головы, положив руки на плечи друг другу. Эта композиция напоминала цветок с белыми лепестками и темной сердцевиной.

Наконец он увидел Дебру. Она была одной из женщин-лепестков. Все другие женщины также принадлежали вампирам средних рангов. Было бы наивно надеяться, что целью данного художественного произведения было лишь потешить эстетический вкус зрителей.

Заметив, что слуги прибывших членов Совета опускались на колени возле своих уважаемых господ, он проскользнул в центр и опустился на колени рядом со своей госпожой. Ему страшно хотелось провести рукой по ее бедру, натянутому в шелк, почувствовать ее тело под тонкой тканью. И хотя после разговора с Девлином он прекрасно понимал, что этого делать не стоит, ему хотелось дотронуться до нее, дать ей понять, что он рядом.

Думаешь, я не чувствую твоего жара, когда ты входишь в комнату, сэр Бродяга?

В ответ он положил руку ей на ступню.

Она сидела, величественная, как истинная королева, такая прекрасная, что большинство мужчин и мечтать не могли когда-либо прикоснуться к ней, а он не мог не думать о том, как она спит у него на руках, мягкая и податливая, о том, как ее клыки впиваются ему в горло, о том, как изящна ее тонкая рука, лежащая у него на груди. Она была прекрасна.

Ты тешишь мое эго. Эго старой, очень старой женщины.

Вы — древность, моя госпожа. Древняя богиня. Из-за вас мир существует вечно.

Льстец. Веди себя как следует и прекрати отвлекать меня своими мыслями.

Он все свое внимание перенес на происходящее в центре. Лисса пригласила одного гостя. Рядом с ней на подушках оттоманки сидела леди Даниела. Девлин тоже был здесь, хотя и стоял, ожидая ее приказов, с внешней стороны круга, с гостями. Даниела наклонилась вперед, женщины вполголоса разговаривали о чем-то, касаясь головами. Подражая госпоже в легкости отношений с госпожой Девлина, — так большинство женщин относится к своим подругам — Джейкоб с интересом ее рассматривал.

Волосы Даниелы, в отличие от волос цвета воронова крыла Лиссы, были золотистого цвета. Золотые, как в сказках, украшенные лентами и бусинами. Она надела платье в римском стиле, из мягкого белого шелка. Фактура ткани подчеркивалась пересечением шелковых шнуров и кисточками из драгоценных камней, подходящими по цвету и фактуре к золотому вороту и сережкам-подвескам. Глаза у нее были глубокого синего цвета, они подчеркивали мягкую красоту ее лица. На лице же читалось необычное для вампира добродушие. Однако он знал достаточно, чтобы не недооценивать любого из них. Даже того, кто выглядел так, словно у него над головой птицы пели от счастья. Он подозревал, что каждый вампир самостоятельно работает над своей силой обольщения. Козырем Лиссы была ее таинственность. А козырем леди Дэнни — обезоруживающая прелесть.