После Олега, вдова Игоря, Ольга, приходила (947) в Новгород и уставила дани и погосты по Мсте и Луге.

Через сто лет (970) новгородцы, не удовольствуясь, видно, посадниками, захотели опять иметь у себя князя и пришли просить его у Святослава. «А не то, сказали они ему, мы найдем себе князя в другом месте». «Да кто к вам пойдет», возразил Святослав и, действительно, старшие сыновья, Ярополк и Олег, отказались. Тогда новгородцы, по совету Добрыни, попросили себе Владимира, рожденного от сестры его, ключницы Ольгиной, Малуши.

Когда Владимир, после смерти отца Святослава, услышав об убийстве брата Олега, бежал к варягам, то Ярополк прислал в Новгород своих посадников (972).

Вернувшись с вспомогательными северными воинами, Владимир прогнал их с помощью новгородцев и нанятых варягов, овладел Киевом и отмстил старшему брату смертью за смерть среднего брата Олега (980). Став великим князем, он сохранял свою власть над Новгородом, полностью зависевшим от него.

Описывая введение христианской веры, летопись говорит, что Владимир дал Новгороду архиепископа: пришел в Новгород архиепископ Иоаким (которому приписывается особое сказание), разрушил капища, изрубил Перуна и велел бросить в Волхов. Его поволокли веревками, били палками по дороге к реке; никому не велено было принимать его. Отправился из Пидьбы рано утром местный житель продавать горшки в город и, увидев плывущего по реке идола, оттолкнул его шестом. «Ты, Перунище, пил и ел до сыти, а ныне плови уже проче. И плы с света в окромешное». Ходила еще в народе молва, что Перун, плывя под мостом, бросил новгородцам палицу и как будто завещал им междоусобные распри.

Ко времени введения христианства принадлежит народная пословица: Путята крести мечом (в Новгороде), а Добрыня огнем.

Владимир, вследствие беспрерывных войн с печенегами, приходил в 996 году в Новгород «по верховные вои».

Он посадил здесь старшего сына Вышеслава, а потом Ярослава (988), который сидел прежде в Ростове; Ростов, следовательно, новгородский город, находился уже в его распоряжении.

Ярослав женился на дочери шведского короля Олафа, Ингигерде (1019), и дал по условию родственнику ее Рагнвальду Ладогу (Альдейгаборг) с данями.

Он княжил тридцать с лишним лет в Новгороде, и под конец отказался платить определенную с новгородцев дань своему отцу.

Владимир на старости велел было уже «теребить путь» и «мостить мост», чтобы идти на сына в Новгород, но его внезапная кончина отвратила законопреступную войну (1018).

Ярослав должен был повести ее с двоюродным своим братом Святополком, который начал княжение в Киеве избиением братьев. А между тем новгородский князь только что рассорился перед тем с новгородцами. Призванные им на помощь норманны причиняли насилие жителям и женам их. Новгородцы встали и избили их на дворе Парамона. Ярослав озлобился, лестью призвал к себе в Ракому нарочитых мужей и иссек их. В эту самую ночь получил он известие от сестры Передславы о происшествиях в Киеве и на другой день обратился, плачущий, с просьбой о помощи к остальным новгородцам. «Аще, княже, братья наша иссечена суть, можем по тобе бороти». Ярослав собрал тысячу варягов, кроме других воинов.

Подойдя к Киеву, они остановились на берегу Днепра и стояли три месяца. Воевода Святополка ездил на противоположной стороне и укорял новгородцев: «Что пришли, плотники, с хромцем своим? Мы поставим вас хоромы нам рубити». Новгородцы, раздраженные, решили переправиться, оттолкнули свои лодки и сразились. Победа осталась за ними. Святополк бежал, и Ярослав стал великим князем киевским (1016).

Через год Святополк возвратился с польской помощью, под предводительством тестя своего, Болеслава Храброго, который победил Ярослава на берегу Буга, и тот бежал в Новгород; он хотел было бежать еще дальше, за море, но новгородцы удержали его, с посадником Коснятином, сыном Добрыни, и изрубили его ладьи, сказав: «Хотим еще биться со Святополком и Болеславом». «Начаша скот собирати от мужа по четыре куны, от старост по десяти гривен и от бояр по осмнадцати гривен». Наняли варягов и пошли к Киеву. На берегах Альты они одержали решительную победу над Святополком, оставленным перед тем за измену и Болеславом. Ярослав, заняв киевский стол, оделил воинов, старостам дал он по десяти гривен, смердам по гривне и всем новгородцам по десяти гривен.

Ярослав часто приезжал в Новгород, получал отсюда помощь, и сам помогал, например, преследуя ограбившего Новгород в 1021 году Брячислава полоцкого.

В 1030 году он основал Юрьев (Дерпт) для собиранья дани с ближайших берегов Варяжского моря.

В 1032 году он посадил здесь своего старшего сына Владимира, а епископом поставил Луку Жидяту, от которого сохранилось поучение.

Владимир ходил отсюда на емь (в южной Финляндии) в 1042 году, а Улеб на Железные ворота.

В 1043 году Ярослав посылал Владимира на греков — последний норманнский поход, закончившийся неблагополучно.

В 1045 году Владимиром был заложен знаменитый собор Св. Софии, имя которой вскоре стало тождественным с Новгородом.

Там и лежит этот ее основатель, умерший еще при жизни отца, в 1052 году, вместе с матерью своей, норманнской княгиней Ингигердой, которая умерла, вероятно, также в Новгороде в 1050 году.

В благодарность за оказанные услуги, Ярослав (скончавшийся в 1054 году), дал, вероятно, новгородцам, вместе с правом избирать себе князей, разные льготы, что касается до самоуправления и самосуда, на которые до позднейшего времени они ссылались.

Оставаясь с древними обширными владениями и распространяя беспрестанно свои пределы, не допуская у себя никакого дележа, не позволяя князьям иметь даже частную собственность. Новгородское избирательное княжество не подверглось общей участи — мельчать и слабеть, подобно прочим. Бояре, оставаясь на месте, стали вскоре землевладельцами и приняли большее участие в управлении общественными делами.

Дань с обширных владений и выгодная торговля, которую вели новгородцы с Данией, Готландом и вообще всеми берегами Балтийского моря, с севером и западом, доставляя нужные товары, особенно драгоценные меха, служила источником богатства, копившегося год от года, более и более в дому Святой Софии. Купцы и люди житые составили значительное сословие.

Знакомство с немецкими соседями доставляло Новгороду различные житейские сведения, подобно как Киев заимствовался ими от греков из Царьграда.

Князья новгородские были, по преимуществу, предводителями в новгородских походах.

Вместе с князьями деятельное участие в управлении приняли, с одной стороны, архиепископы, а с другой посадники. Веча решали дела.

Все должности были выборные.

Новгородцы продолжали свои походы, главной целью которых были финские племена, окружавшие их со всех сторон.

Некоторые походы предпринимались вольницей, которая в этом отношении наследовала обычай древних норманнских витязей.

Во время кончины Ярослава (1054), Изяслав, старший после Владимира сын его, находился в Новгороде и был, вероятно, наречен князем, свидетельство о чем заключается в послесловии к знаменитому Остромирову Евангелию: «написах же Евангелие се рабу Божию наречену сущу в крещении Иосиф, а мирьски Остромир, близоку сущу Изяславу князю. Изяславу же Князю тогда предръжащу обе власти, и отца своего Ярослава, и брата своего Владимира. Сам же Изяслав Князь правляаше стол отца своего Ярослава Кыеве, а брата своего стол поручи правите близоку своему Остромиру Новегороде».

Остромир ходил отсюда на соседнюю, к западу, чудь (1055) и был убит на сражении, в котором пало много новгородцев. Вслед за Остромиром на чудь ходил сам Изяслав и взял город Солнечную руку (?).

В 1064 году ушел из Новгорода на юг молодой, удалой сын умершего здесь Владимира, Ростислав, с сыном посадника Остромира, Вышатой, Пореем и другими новгородскими молодцами, покорил там Тмуторакань, разнес страх и ужас русского имени по всем окрестным странам, в Крыму и на Кавказе, и умер через два года, отравленный греками, оставив трех сыновей, столько же впоследствии славных Ростиславичей.