Вечером накануне ритуала, Вильковест приказал вырвать из земли все цветы и утрамбовать в саду круглую площадку, на которой могла бы поместиться корова. Теперь колдун серебряным копьем начертил на земле ровную шестиконечную звезду и заполнил каждый луч непонятными рисунками. Один из них походил на эльфийский знак "свершение", но другие Эл'льяонт не узнал. После этого, Вильковест приказал эльфу встать в центр и начал читать заклинания, переходя от луча к лучу, сбрызгивая землю жидкостью из небольшого хрустального флакона.

— Свет долой! — повелел колдун. — Diehaan готова говорить.

Слуги погасили лампы, и удалились. Сад погрузился во тьму.

Эл'льяонт закрыл глаза и развернул ладони навстречу небу. Он попытался отрешиться от всего земного, сосредоточившись на ощущениях души, постарался изгнать из сердца сомнения, отдавшись на волю сиянию, исходящему от звезды.

И Diehaan заговорила.

Эльф вздрогнул, когда услышал тихий голос.

"Твоя жизнь будет яркой, словно вспышка на солнце, — прошептала Diehaan. — Твоя судьба: вести за собой людей, открывать новые дороги и менять судьбы. Ты сделаешь несчастными сотни эльфов и людей, но осчастливишь в тысячи раз больше".

Эл'льяонт задрожал. Свет Diehaan становился все ярче, проникал под кожу, касался внутренних органов, тянулся к сердцу…

"По твоему слову будут строиться новые отношения, возникать ранее не существовавшие связи, по твоему приказу будут разрешаться споры и конфликты, ты войдешь в историю как один из лучших правителей Ил'лэрии. Но всю жизнь будешь несчастен".

"Правитель?!" — мысленно воскликнул мальчик, и почувствовал, как ледяные лучи Diehaan сковали его сердце и уста. Больше он ни о чем не мог спросить, как не мог пошевелиться или даже вдохнуть.

"Ты проживешь необычную жизнь, — продолжила звезда. — Тебе будут завидовать, тебя будут пытаться убить, но ты умрешь своей смертью. Ты сам выберешь ее равнодушные объятья, когда познаешь истину. А пока… впереди великое будущее. У тебя много дел. Иди, маленький полукровка. Время пришло!"

Эл'льяонт судорожно вдохнул, и понял, что Diehaan закрылась. Он знал, что король и Вильковест ничего не слышали, и некоторое время просто молчал, вслушиваясь в тишину и собственное дыхание.

Фархат оказался прав. Он не просто полукровка, позорная смесь крови хомо обыкновениус и старшего народа, он эльф. Следующий правитель Ил'лэрии. И его время пришло. Неизвестно, что случилось со старшим народом за четыре года его отсутствия, и почему братья начали убивать человеческих детей. Он разберется. Он положит этому конец. И если для этого придется сместить или… убить Гланхейла… он сделает это.

— Я принимаю твое предложение, король, — твердо произнес Эл'льяонт. — Отныне мы союзники.

— Хорошо.

Правитель Сартра подошел к бывшему пленнику и положил руки ему на плечи.

— Повернись, сын мой, я сниму с тебя ожерелье.

Эл'льяонт повернулся к Фархату спиной и почувствовал, как исчезает последнее, что связывало его с прошлой жизнью. Теперь он знает свое предназначение. Теперь он свободен и волен действовать так, как подсказывает сердце.

— Все это нам только на руку.

Фархат ходил по библиотеке, заложив руки за спину, и улыбался. Впервые за долгое, очень долгое время он был счастлив. Наконец он чувствовал себя настоящим королем, всемогущим существом, держащим в руках ниточки судеб тысяч людей, практически богом!

— Все это нам только на руку, — повторил Фархат и прищурился.

Его первый министр сидел в кресле, сложив руки на животе, и слушал своего повелителя. Или делал вид, будто слушал.

С каждым днем старик нравился королю все меньше. Вильковест был жаден, охоч до власти, неуважителен и равнодушен ко всему, кроме личных нужд. Фархат жалел о моменте, когда его губы прикоснулись к фиолетовому, переливающемуся серебряными искрами, зелью, которое связало его жизнь с жизнью колдуна, однако выбора у его величества не было. Знай сартрский правитель тогда то, что знает сейчас, все равно поступил бы точно так же.

Доверия сухой старик, которому только Ярдос знает, сколько лет, у Фархата не было, и король всерьез опасался, что он просто пешка в изощренной шахматной партии, которую затеял колдун. Мотивы, которыми руководствовался Вильковест, предлагая сартрскому правителю помощь, оставались неизвестными. Не получится ли так, что первый министр превратится в первого короля объединенных земель?

Фархат не озвучивал свои мысли, и тайно предпринял кое-какие шаги по поиску "противоядия", которое разорвет связь между его жизнью и жизнью дрессировщика. Вильковеста следовало уничтожить раньше, чем он найдет способ уничтожить своего повелителя.

— Не знаю, правда ли эльфы убивают детей, — потер руки Фархат, — но мы воспользуемся этим обстоятельством. Слухи появились очень вовремя. Скажи честно, уж не ты ли их распустил?

— Я не распускаю слухи, мой король, — оскалился колдун, — я делаю дела. Эльфы действительно пошли в атаку, можете мне поверить. Теперь у полукровки есть не только цель, но и стимул поскорее ее достигнуть.

— Он рвется в бой, — хохотнул Фархат. — Требует, чтобы его отпустили, спешит повидаться с ил'лэрийским правителем Гланхейлом.

— Гланхейл пока не знает о том, что творят его поданные.

— Думаешь? — поднял брови Фархат.

— Уверен. Но это неважно. Поезжайте с полукровкой, мой король. Соберите войско, представьте мальчишке людей как охрану, и как парламентеры двигайтесь через Миловию к стране эльфов. Тем временем, следуя нашему плану, отправьте основные силы через Арканы. Сохранить тайну не получится, поэтому пустите ложный слух, будто отправляете войско с единственной целью: оказать сопротивление эльфам, если те вдруг взбунтуются и не пойдут на переговоры, а возьмутся за луки. Войско прибудет к Каюри и без труда пройдет через это королевство к самой границе с Ил'лэрией. Вы тем временем заключите союз с Ви-Элле и, если получится, О-шо. К тому времени они сами будут искать союзников, чтобы усмирить старший народ. Объединившись, да еще с полукровкой, которому предначертано стать следующим правителем Ил'лэрии, вы покорите эльфов, а там…

— Все так, — Фархат задумчиво посмотрел на Вильковеста. — Ты приготовил заклинания от драконов?

— Ваша армия получит столько магии, сколько потребуется, — уверил колдун. — Ни один солдат не погибнет в лапах летающих тварей. Или мой король не доверяет своему министру?

— Доверяет, — солгал Фархат. — Поэтому берет тебя с собой.

— С вашего позволения, — склонил голову Вильковест, — я плечу на драконе.

— Позволяю. Мы двинемся не по тракту, а по прямой, будешь указывать путь. Заодно пусть миловийцы увидят нашу силу, пусть думают, будто на мою сторону перешли истинно свободные.

— Вы должны помнить, мой король, что эльф считает нашу миссию мирной.

— Я объясню это своим гвардалам, но если миловийцы нас не пропустят? Король Миловии считает себя благодетелем всего Аспергера, мнит, будто без его защиты мир рухнет. Мы можем сотрудничать с остальными королевствами только через миловийцев, и чтобы подойти к Ви-Элле, должны перейти через южные миловийские Провинции. Проклятый Иженек думает, будто вправе решать судьбы соседей! Он объявил меня врагом и запер в собственном же королевстве!

— Осмелюсь напомнить, мой король сам напал на Миловию.

— Это было больше двадцати лет назад, и не может служить поводом для обособления! Вот увидишь, Иженек не пропустит наше войско через свою территорию. Он не поверит в парламентеров, тем более, мы таковыми и не являемся.

Фархат сжал кулаки.

— Я не могу взять с собой меньше тысячи, а этого достаточно, чтобы заподозрить агрессию и отказать в проходе.

— Будет стычка на границе, — откликнулся Вильковест. — Не страшно. Эльф поймет необходимость малой жертвы ради всеобщего блага.