– Ну как там на Земле, Доктор, скоро ли помощь? Два года на Агарти не сахар, держимся, как можем, но…

– Два года? – Доктор открыл полуприкрытые глаза – Здесь прошло только два года?

– Ну да – кивнул Меренков – или вы хотите сказать, что на Земле…

– Иначе, капитан. Двадцать первый век разменяли недавно…

В кабине повисла тишина, все жадно смотрели на Журбина, а он, скользя взглядом по изможденным бледным лицам бойцов, старался подобрать нужные слова:

– Дома все хорошо. Севастопольский инцидент разрешился миром, войны удалось избежать, американцы убрались восвояси. Всколыхнувшийся путч вскоре утих, поменялось правительство, и может быть впервые за сорок лет мы зажили по-людски. Да вы и скоро сами убедитесь, удивитесь, как все здорово поменялось.

По лицам скользнули робкие, нерешительные улыбки. Имел ли он право сказать, что и сам не был за Периметром? Что Зона проглотила и держала в своих объятиях судьбы людей точно так же, как и далекая Агарти, и за эти десять лет он не пересекал черту Периметра. Что легче – видеть временами синее небо, зная, что выхода нет, или же сумрачный склеп чужого мира и все же надеяться? Все как-то заулыбались, смутившись нежданным переменам и странному повороту судьбы.

– Можно и мне полюбопытствовать? В разговоре со связистом, извините за бестактность, вы упомянули каких-то бесов, или мне послышалось? Бесы это такие рогатые и с хвостиками?

Бойцы бросали друг на друга косые взгляды, давя под взглядом Меренкова улыбки:

– Не совсем. Были бы у них эти самые рога, мы бы с ребятами знатно по ним настучали. Уж очень бы хотелось…

Кабину потряс приступ хохота, и Доктор даже начал сомневаться, туда ли он попал. Меренков вытер выступившие слезы, цыкнул на бойцов и продолжил, протискиваясь на сидение рядом с водителем:

– Бесы, сокращение от слова бесплотные. Обитатели Агарти, которых вы знаете как выворотников, хотя выворотниками они становятся только на Земле, обретая ощутимую оболочку.

– Как так? – удивился Доктор и любопытные кеноиды нашорошили уши, стараясь ничего не упустить.

– Не знаю – ответил Меренков, поглядывая на высящиеся каменные гребни – профессор Стержнев имеет догадки как это произошло, но делиться не спешит. Но его можно понять, столько дел, только успевай решать.

– Погодите, как здесь появилось обозначение Агарти? Я его слышал только от одного человека, Ионова…

– Как-то в форте «Дальний», расположенном на месте Первой Чернобыльской Зоны, вывалился человек. Сталкер не сталкер, в каком то странном защитном комбинезоне, он без конца бормотал это название. Так и стали все называть, с легкой руки научников, до этого определенного названия не было.

Он хотел добавить что-то еще, осекся, поднял руку, все стихли, прислушиваясь к шелесту из репродукторов.

– Саш, что в эфире?

Связист снял дугу наушников и, оторвавшись от приборов, хмуро обронил:

– Стрельба. Пятый и семнадцатый не успевают. Пробую докричаться, но в эфире сейчас такое творится…

Меренков скрипнул зубами, скомандовал:

– Наружу! На прибывших насели бесформы, пули против них бесполезны. Водитель – лампы на максимум!

Бойцы посыпали наружу, а капитан, помогая выбраться Доктору, протянул сверкнувший сталью автомат:

– Я знаю, вы человек мирный, но тут выбирать не приходится. Стрелять умеете?

– Приходилось – кивнул Доктор.

– Тогда все просто – нажимайте на курок и стреляйте. Меткости не требуется, главное не пугайтесь.

Едва Доктор спрыгнув вслед за Меренковым, мягко приземлился в толстый слой пепла, как над головой на всю мощь вспыхнули лучи рефлекторов, прорезая муть небес и выхватывая растянувшуюся цепь бойцов.

– Берегите патроны! – проорал Верес, выглядывая из-за камня и перещелкивая опустевший магазин – Полина, уверена, что мы попали по назначению? Обидно пропасть, и не попасть!

Хмурый Хронос могучим движением забросив Полину на уступ, методично поливал узкое ущелье огнем из зажатого в другой руке автомата. Пули с визгом рикошетили от копошащейся черной волны и не нанося урона улетали в холодный рассвет.

– Откуда я знаю! – рявкнул у него над ухом подствольник и граната, прочертив огненную линию, взорвалась острыми брызгами в сгустке крабоподобных существ – «окно» вешал Шухов, с него и спрашивай!

– Ты мне напомни – Верес крякнул под весом взбирающегося по плечам Понырева – а то вдруг я забуду.

Хронос вспрыгнул на камень, вздернул разведчика следом и поставив рядом помог удержать равновесие.

– Вы так всегда прыгаете? Хрена се… в тяжелой экзе да порхать по скалам.

Постулатовец посмотрел на него безликими линзами маски и вдруг прижал палец к губам. Верес замолчал, переводя замерзающее в стылой мгле дыхание, наблюдая как в горловину вползает новая волна химерных существ. Не успели они вывалившись из «окна» прийти в себя, как эти текучие, меняющие форму существа затопили появившихся перед ними людей и моментально переработали. Даже следов не осталось. Интересно, сколько им потребуется времени, чтобы достичь уступа? Тот факт, что в экзе можно прыгать несомненно, плюс. В этих условиях особенно. Если как следует разогнаться и сигануть на ту сторону, то можно перепрыгнуть не успевших сомкнуть кольцо существ и уносить ноги. Неважно куда именно, желательно повыше, а определениями сторон света и поисками Севастополя, если только он находится здесь, можно заняться потом. Кто знает, сколько до него придется добираться, и главное куда. Может быть не один месяц, а тут, куда не кинь оком одно сплошное пепелище. Хотя стоп, что это? Стрельба? Откуда бы ей здесь взяться. Но сквозь скрежет вгрызающихся в камень бесформов были отчетливо слышны далекие очереди. Совсем рядом был кто-то еще. Неважно кто именно, но главное у них еще есть патроны, и пока что они держатся. Настроение немного приподнялось, но тут камень вздрогнув ощутимо осел, а копошащиеся внизу бесформы значительно покрупнели.

– Полина, что будем делать? Разговор с Шуховым я решил отложить на потом. В виде признательности.

– Надо пробиваться – обронила Полина, наблюдая как с острой клыкоподобной вершины спускается Понырев.

– Ага, теперь хоть знаем куда. Кстати, кто были те двое, которых переработали эти… елки… они стали еще больше!

Едва Полина высунула голову, как снизу раздался визг, и уступ с хрустом прошил ряд зияющих отверстий. Разведчик отдернул ее к основанию, прижал к себе и напоролся на насмешливый взгляд:

– Ты выбрал не самое удачное время для приставаний!

– Что это было? – прохрипел разведчик, игнорируя насмешку «гласа Постулата».

– Металл – коротко констатировал Харон, выковыривая из экзоскелета шарик и протягивая Вересу.

– Охренеть, с каждым днем все радостнее жить! Мне кажется, или он из такого же метала, как и экза?

– В таком случае у них теперь приличный запас пуль. Надо уходить, с той стороны их мало, еще можно перепрыгнуть!

Полина кивнула подоспевшему Поныреву, и прижимаясь к основанию они поползли на другую сторону. Верес опасался, что сорвавшиеся из-под ног сколки выдадут их маневр. Но иззубренная седая скала была прочнее всех известных ему пород, ветер вылизав ее со всех сторон, давно стер мелкие камешки в пыль. Ноги по щиколотки увязали в вездесущем пепле, приглушая движение. Прислушиваясь к редеющей стрельбе, они обогнули скалу, обнаружив, что с другой стороны существ почти не было. Узкую колышущуюся ленту можно вполне было перепрыгнуть, если не задавать вопросов о том, насколько быстро они движутся. Не спрашивая разрешения, Харон сгреб в охапку Полину, Понырев закинул разведчика на спину и присев сделал гигантский прыжок. Усиленная пневматика ног приняла на себя удар от соприкосновения с твердью и, отбросив Вереса в сторону, он покатился кубарем по черной земле. Разведчик отплевывая пепел вскочил на ноги, а рядом уже приземлился Харон, бережно прижимая к выщербленной царапинами броне драгоценный «глас Постулата». Они кинулись в сторону канонады, сзади раздался пронзительный визг – бесформы обнаружили ускользающую добычу. От ускорения ветер засвистел в ушах, и вскоре перед ними раскинулся очередной массивный гребень, вершина которого озарялась вспышками выстрелов. Незнакомый отряд был загнан в подковообразный изгиб и огрызался от наседающих разжиревших существ короткими очередями. Над самыми головами что-то ухнуло и с пронзительным визгом врезалось в громадную скалу, разбивая ее вдребезги. Отброшенные взрывной волной они покатились по земле и рухнули в какую-то рытвину. Когда Полина подняла кружащуюся голову, то чуть не обомлела вторично. На нее, крепко сжимая в объятьях тонкий стан, смотрел перепачканный пеплом Лист.