"Знаю, слез моих ценность ничтожна. Губы немы - устали от слов…"
Перед смертью Стэвир был очень одинок.
Ветер задумчиво скатал пергамент, медленно затолкал его в футляр, но выпускать из рук не спешил. Он ни за что не стал бы читать во второй раз, но необыкновенный талант Стэвира и память Ветра сыграли злую шутку: читать, разбирая полустершиеся знаки, уже не было нужды, он помнил каждое слово.
В первый раз он встретился с рукой Стэвира и был вовлечен в водоворот его образов. Обидно, что ему попался не прекраснейший "День Ниаканн", не грозный "Царь горы" или хотя бы "Легенда о Драконе", а именно эти горькие слезы уходящей жизни.
- Вижу, тебе не хочется выпускать из рук столь редкую ценность.
За всем этим возникновение Серого осталось незамеченным, но Ветер ждал подобного.
- Рука Стэвира - вот что имеет подлинную ценность, - он протянул пергамент Серому. - Мне кажется, этот свиток не зря оказался на виду. И если ты желаешь обвинить меня в воровстве… - пожал он плечами.
- О нет, - синие глаза откровенно насмешливо воззрились на Ветра. - Чувство меры мне давно уже не изменяло. С некоторых пор. Но это, - он бережно принял свиток, - действительно не просто так оказалось на виду. И предназначалось для тебя. В дар. Однако я и представить не мог, - плавно указал он на кресло у камина, - что ты позволишь своему любопытству зайти так далеко и сам набредешь на это сокровище. Определенно, ты отличаешься незаурядной смелостью. В очередной раз Нимоа указывает на тебя.
- Смелостью? Скорее, безвыходностью положения. На что же еще указывает Нимоа? - устало спросил Ветер, опускаясь в кресло.
Пока Серый не проведет его сквозь лабиринт всех своих загадок, добиться сути от него невозможно.
- Неужели ты не замечаешь очевидного сходства?
- Какого?
- Удивительно, как это ты, с необыкновенной прозорливостью читающий в людских сердцах, остаешься глух к голосу своего собственного.
Ветер промолчал. Помедлил с продолжением и хозяин.
- Ты ведь не только читал? Нечто большее, да? - И в голосе Серого, и в глазах появилась непонятная жадность. - Ты чувствовал? Или видел? - с нажимом спрашивал он.
И то, и другое. И еще больше. Но Ветер молчал.
- Я так и думал, - как мановением руки унесло странное беспокойство хозяина. - Поверь, твоя "Жемчужина" рождает во мне те же чувства. Во всяком твоем творении есть отзвук подобного чародейства, малый или большой. Но Стэвир не отважился открыть людям свой секрет, свою дорогу к обретению могущества.
- И ты думаешь… Стэвир?..
- Ты думаешь, Нимоа так щедро одарил его от рождения? Тогда откуда взялся "День Ниаканн"? - продолжал Серый, отметая запоздалые попытки Ветра прервать его. - Откуда все знают о Слезах Нимоа? Кто, как не он, воспел, приоткрыл секрет? Поверь мне, настоящую Легенду о Жемчужинах служители Драконов хранят с древнейшей поры, видя в ней всего лишь величайшее иносказание… и так далее, не станем утомляться их бреднями. Они превратили ее в миф, но мы-то знаем, что все это чистейшая правда! И Стэвир знал. С его приходом она зазвучала не только в здешних коридорах, а для всех, и Драконы стали ближе простому человеку…
- Те времена слишком давно ушли, чтобы ты мог с уверенностью…
Серый взмахнул рукой, жестко обрывая Ветра.
- Мне ведомо многое. Служители с особым тщанием ведут тайные летописи, и не только в этом Святилище, повсюду. Так что мне известно больше, чем тебе и любому другому, потому что, в отличие ото всех, я знал, что искать в непрерывной вязи слов. Так вот, старая вера ко временам Стэвира уже пережила свой расцвет, но ведь ты учен и, несомненно, знаешь, что именно в те годы все вернулось вновь, и даже сверх того! Это ведь тогда стали вырезать охранных Драконов под сводами зданий, над дверями. Всюду, где в голову взбредет. Служители не препятствовали, видя в этом свою величайшую удачу, они торжествовали. Но это продлилось недолго.
- Теперь даже редкий талант Стэвира не помог бы им подняться, - ввернул Ветер, уже понимая, чего хочет Серый и намекая на несостоятельность его надежд. - Все это тени прошлого. Времена изменились. И я не Стэвир.
- О нет, - непостижимые глаза снова искрились насмешкой. - Я не столь наивен. И ты действительно не Стэвир. Он не был так глуп, не бродил по дорогам, не имея крыши над головой, не услаждал кого попало, искал восхищения сильных и мудрых, способных оценить его дар, искал их привязанности. Не он служил Жемчужине, а она ему.
- Как ни странно, мои губы еще не устали от слов, хотя я тоже прожил немало, бродил без крыши над головой, услаждал кого попало и давно перестал искать дружбы сильных, - невесело усмехнулся Ветер.
- Он тоже пережил свой расцвет, как и древняя вера в Детей Нимоа, и принялся неуклонно скользить вниз. Это закон. Некуда было двигаться, нечего больше желать. У него и так было все. Он не смог смириться. Ты как раз на этой вершине, но способен пойти дальше, куда не нашел дороги Великий Стэвир. Тебе выбирать.
- Это не умаляет моего восхищения Стэвиром, - отмахнулся Ветер от последних слов. - И если я пойман не для того, чтобы заменить его, то хотел бы знать, в чем причина.
- Не пойман, а приглашен, - нахмурился Серый. - Мы, наконец, дошли до сути. Вижу, ты упрямо не хочешь оглядываться вглубь тех времен, однако придется. Иначе тебе не постичь моих стремлений.
Он снова наполнил кубки "Слезами Нимоа" и сделал приглашающий жест.
- Возможно, мой рассказ окажется продолжительным.
Ветер пригубил не раньше самого хозяина.
- Я вижу, ты кое-что знаешь о нашей тайной методе.
- Ты знаешь обо мне почти все. Я думаю, не ошибусь, - предположил Ветер, - что тебе также известно, откуда взялась моя осведомленность.
Серый кивнул.
- Конечно. Сефанес. Из Святилища под Бельстом. Беглый слуга Дракона. Мы искали его, и след привел к тебе. Второй раз я столкнулся с Вольным Ветром, и это я в благодарность позаботился, чтобы тебя не тронули.
- Так Сефанес говорил чистую правду? Мне казалось, что он все-таки немного безумен.
- Но ты помог ему.
- Он был напуган, собственная смелость с каждым днем приводила его во все больший ужас, и я скрыл твоего слугу у давнего знакомца. Однако вы все равно его отыскали, годом позже.
- Ты хорошо его спрятал, но взаперти им овладело истинное безумие. Он сам себя выдал, и не твоя в том вина.
- Если все, им сказанное, чистая правда, то не мудрено.
- Сейчас ты сам узнаешь, сколько правды было и в речах его, и в нем самом. Думаю, что половина. То, что он счел нужным открыть. И еще кое-что узнаешь… Почему мне так претит быть главным слугой Дракона, их единственным господином, и почему мне так нужна твоя помощь, дабы навсегда упразднить это уродливое порождение человеческого отчаяния.
Этот новый поворот Ветер принял с изумлением и приготовился внимать.
Серый начал издалека. С тех самых времен, когда слава и могущество служителей Драконов были огромны. Любой истинно важный шаг свершался людьми лишь после приношения в Святилище. К Драконам шли с мольбами и вопросами. А правители и дети их почитали за честь иметь наставниками ученейших мужей из Святилищ. Случалось, что служители одолевали долгий путь из-за нужды в их руководстве. Ничто не делалось без ведома Драконов, ничто не ускользало от их взора.
Это время - золотая пора. Как раз тогда поднялось Витамское Царство, вожди горги и дурги на юге объединились в первые союзы и заложили, наконец, свои поселения, перестав терзать окрестный люд бесконечными набегами. Серединные народы вместе с витамами дали отпор воинственным и диким в своей жестокости либийцам, край владений которых сползал все дальше к югу. Их темные чародеи, способные повелевать людьми и ураганами, вынуждены были отступить перед такой несметной силой. Тогда люди впервые поняли, что между войнами иногда наступает мир. Именно тогда в самом сердце земель Западного Материка появились первые зачатки Вольных Городов, предназначенные для свободного обмена между всеми народами. Великая эра перемен.
