Спускаемся вниз по лестнице. Радости — море, впечатлений — тьма. Выходим во двор, заворачиваем за угол донжона. Да, говорила я или нет, но все башни тут четырёхугольные, может быть даже квадратные. Извините, не мерила.

А за углом продолжается тренировка. Конечно, можно сказать, что Илин брат тренируется вместе со всеми. Поскольку каждый занимался, кто во что горазд. Или у них тут система такая. А-а, может быть, они отработали приёмы в строю, а теперь перешли на индивидуалку. Или как это у них называется?

А что делает туэрин Шолирр? О-о, изволит стрелять по мишеням в дальнем углу. Это чтобы перед всеми не позориться? Ноги сами понесли меня туда. Я и не заметила, как девчонки отстали.

Темноволосый мальчик… насколько он там старше своей сестры… как раз натянул закреплённым на поясе крюком арбалет, явно детский, изготовленный на заказ, прицелился и выстрелил. В центр мишени не попал, но вполне терпимо. Ещё бы ему промахнуться, она же шагах в двадцати. И чего мелочились, установили бы в пяти, все бы болты точно легли в центр. Я хмыкнула, наверно слишком громко. И стрелок и его учитель обернулись. Смерили меня взглядом.

— Вы та нэдина, что приехала с элгаром Альрондом? — спросил меня воин.

Я кивнула. Ну назвал нэдиной, вместо нэды, что теперь его на дуэль вызывать?

— Хотите стрельнуть? — новый вопрос.

— А это специальный игрушечный арбалет?

При этих словах Шола аж передёрнуло.

— Он изготовлен на заказ.

— А какая у него дальность?

— Восемьдесят шагов.

— Это всего или прицельно?

— Чего? — не поняли мою белиберду.

Я пустилась в объяснения.

— А-а, — наконец разобрался воин, — только зачем эта общая дальность вообще нужна?

— Ну как, — растерялась я, — вот враги бегут к крепости, это же лишний залп?

— Разве они не закрываются щитами?

— А из засады? — не сдавалась я.

— Так поступают только разбойники, — заявил брат Илы.

— Ну вы то, туэрин, и с пятидесяти по мишени не попадёте, — это я ему.

Мальчишка чуть на месте не подпрыгнул от возмущения. Да он сейчас… да он мне… щас задаст кузькину мать. Его наставник пожал плечами и подозвал двоих воинов. Те мигом отволокли мишень к стене.

— Столько будет достаточно?

— А сколько здесь?

— Ровно пятьдесят.

— Кто первый будет стрелять?

Решили, что по очереди, я не возражала. О-о-о.

— А крюк то один?

— Я натяну вам тетиву нэдина… простите не спросил, как вас зовут.

— Нэда Олиенн.

— Нэда?

Я молча кивнула.

— Меня зовут Ювэрр, я сорш гвардии туэра Нового моста.

Я опять кивнула. Сорш — это понятно, сержант, только не королевский, а дружины местного феодала.

— Прошу вас, нэда Олиенн, — воин передал мне заряженный арбалет.

Что ж, попробуем, не корову же проиграю. Бдынь! Болт вонзился в мишень. Кстати, представляла она собой расколотый вдоль чурбак. Верхние углы замазаны чем-то чёрным. Получалась голова, туловище, которое закрашенные края сужали к талии и ниже… к тому, откуда растут ноги. Чурбак уже изрядно пострадал, видно в него метали всё, что ни попадя, но пока ещё не развалился окончательно. Ничего, «Ты ещё крепкий старик, Розенбом!»

— Туэрин Шолирр, ваша очередь.

Выстрел. Мимо. Свисс ушёл в «молоко», точнее, воткнулся в «черноту» левее шеи.

Теперь опять я. Болт почти пронзил намалёванное чёрным «сердце». Мы сделали по пять выстрелов. М-да, если мальчик хочет научиться владеть арбалетом, ему надо тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться. Это ещё мягко сказано.

— Стрелять может научиться каждый, настоящий воин должен уметь владеть холодным оружием! — с пафосом провозгласил мой проигравший соперник.

У-у-у, как тут всё запущено.

— А вы умеете?

— Была бы ты мужчиной, я бы тебе показал!

Хотела я ему сказать… У тебя показалка ещё не выросла… да передумала. Или до него, дурака, не дойдёт, или начнёт варежками швыряться. Что мне тогда с ним делать?

— Судя по вашим успехам в стрельбе, вы и не знаете, как за меч браться.

И чего это я его так подначила? Мальчишка аж затрясся от злости.

— Не дрожите так, мессир Шол, я вас не съем.

— Да ты… Да я…

Ну вот, опять началось.

— У вас ведь есть тренировочные мечи, которые нам подойдут, — это я уже Ювэрру.

— У туэрина Шолирра свой собственный, а вам нэда, даже не знаю, что подобрать.

— Так давайте посмотрим.

И мы отправились в сарай.

Наверное, всё-таки в оружейку?

Нет, на оружейную комнату этот большой чулан явно не тянул. Да и свален тут был всякий хлам. Во всяком случае, на мой взгляд. Что тут было? Посечённые, пробитые доспехи, зазубренные мечи и секиры, вринны и копья без рукоятей. Всё это «добро» было покрыто налётом ржавчины, но пока ещё не сгнило. Бо́льшая часть была довольно аккуратно разложена по стеллажам, а оставшаяся — внушительной кучей свалена у входа.

— Надо бы разобрать, — буркнул Ювэрр, пнув в сторону нагрудник, лежавший прямо на дороге.

Почему это барахло валялось здесь? А у вас дома разве нет вещей, которыми можно пользоваться, но вы это не делаете уже давно. Ну, например куртка с порванным карманом, можно ещё куда-нибудь надеть, на природу, например. Вот только карман зашить руки не доходят, да и на шашлыки вы с компанией уже лет десять, как не выезжали. Или футбольные бутцы, которые пылятся не один год. Или рыболовные снасти, или охотничье ружьё.

А у милых дам? У-у-у, тут вообще мрак. Это уже вышло из моды. А к этому нет подходящих туфель (сломался каблук, надо ремонтировать). А это платье ещё можно носить, но для этого надо немножечко похудеть. Ну как же так, три гардероба одежды и совершенно нечего надеть! А ещё муж зануда, всё ноет и ноет, почему я не ношу шубку, купленную в прошлом году. Но ведь она давно вышла из моды. А зачем он её тогда покупал. Откуда ж мне знать, зачем ТЫ это сделал?

А детские игрушки и вещи. Что, ни у кого не хранятся? Да мало ли может быть всякой всячины…

Но вот попробуйте выкинуть всё это барахло, как делают каждый раз под Новый Год итальянцы. Да не пройдёт и двух месяцев, как вам что-нибудь из этого старья непременно понадобится.

Что-то мы отвлеклись.

Так вот, и в этом сарае скопилось ПОКА не нужное оружие. Ну и что, что это не пограничье, да и замок, судя по всему давно не осаждали. Пусть лучше всё это барахло валяется, а то придёт пора собирать и вооружать ополчение, а в замке ни одной лишней ржавой железки. Лишней — это потому, что своё личное оружие леворские воины хранят и содержат сами. Оно у них всегда под рукой.

Мы с соршем прошли вдоль стеллажей в дальний угол. Воин поднял повыше свою лампу. Её он подхватил ещё там, в небольшом предбаннике, где были табурет и стол. А на нём — письменные принадлежности и книга. Наверно какой-нибудь журнал учёта или приёма-сдачи, или ещё чего-то подобного. К чему гадать?

— Подержите, нэда, — Ювэрр сунул мне светильник.

Я вытянула обе руки, чтобы свет падал сбоку, а не на спину, и воину было хорошо видно, а он тем временем принялся ворошить прислонённый в углу к стенам деревянный хлам. Тяжёлая эта лампа зар-раза. Да-а, какую-то металлическую фигнюшку удержать не могу, а взялась драться на мечах с мальчишкой и старше себя, и выше ростом, пусть только на полголовы. И чего я только решилась на эту авантюру, на что рассчитывала? Но я ведь ЗНАЛА, что шанс есть.

И именно с этой, слегка помятой бронзовой лампой, почти как у Аладдина, я и провернула впервые этот фокус. Раньше, просто как-то руки не доходили, да и времени поэкспериментировать не было. Вот я держу светильник на своих вытянутых детских ручонках, они слегка подрагивают. А вот если их напитать, совсем немного своей второй мужской сущностью? Они будут сильнее?

Ну давай, моё второе Я или первое, не будем считаться славой, помоги мне. Красно-оранжевый язычок пламени стал тусклее, а по телу заскользили холодные и тёплые струи. Непередаваемое впечатление, аж озноб прошёл с головы до пят. Мне показалось, или кожа рук действительно потемнела. Они стали не загорелей, а серее что-ли. Или это моё второе «внутреннее» зрение дало о себе знать? Сейчас проверим.