И ей очень хотелось, чтобы Эдриан тоже узнал, что такое быть любимым.

Но сначала она должна решить последнюю задачу.

Бенедикт ворвался в номер гостиницы и быстро огляделся в поисках Лилианы. Она сразу отослала Полли, и та удалилась с недовольным фырканьем.

— Я выехал сразу, как только получил вашу записку. — Бенедикт поднес ее руку к губам.

— Благодарю. — Лилиана отняла у него руку и указала на стул.

— С вами все в порядке? Ничего не случилось? Вы ужасно бледны, Лили. Что-нибудь выпьете? Может, вина?

— Со мной все в порядке.

— Эдриан здесь? — прошептал Бенедикт. Она покачала головой.

В его карих глазах вдруг отразилось странное торжество. Он снова огляделся вокруг и наклонился к ней.

— Между вами непреодолимая пропасть, не так ли? Меня это не удивляет, дорогая, и я должен что-то сделать, чтобы вам помочь… Только скажите, чего вы ждете от меня.

Лилиана посмотрела на человека, сидевшего напротив, за которого должна была выйти замуж, если бы его почему-то не опередил Эдриан. Она никогда его по-настоящему не видела, никогда не замечала этот странный блеск в глазах, манеру сжимать губы. Он никогда не делал ничего такого, что можно было бы счесть предосудительным, но Лилиана твердо знала, что он пытается их развести, уничтожить их счастье, к которому они с Эдрианом так стремились. Господи, до чего же надо быть наивной, чтобы не видеть, что он хочет отомстить ей за ее брак с Эдрианом! Вот почему мать так из-за нее беспокоилась.

— Лили, вы кажетесь совершенно больной, позвольте мне заказать для вас немного вина.

— Нет.

— Тогда скажите, чем я могу вам помочь. — Он накрыл ее руку ладонью, и Лилиану передернуло от отвращения. — Вы знаете, ради вас я готов на все, даже укрыть вас от моего брата, если понадобится.

— Вы можете сделать одну вещь, Бенедикт. — Она выдернула руку из-под его ладони. — Я хочу съездить в Килинг-Парк…

— Конечно. Где ваши вещи? Там вы будете в безопасности.

— Там есть портрет, который мне нужно увидеть.

— Портрет?!

— Да, в вашей семейной галерее. Я часто любовалась им, когда была ребенком.

— Лилиана! — нервно засмеялся Бенедикт. — Портрет из вашего детства? В такое время?

— Для меня это очень важно. Я должна кое в чем убедиться.

— Кое в чем? В чем именно? Простите, но сейчас я вряд ли могу это сделать, принимая во внимание ваши отношения с мужем…

— Пожалуйста, я должна его увидеть. Какой в этом вред?

С подозрением глядя на нее, он барабанил пальцами по столу, и она почти видела, как в его мозгу прокручиваются тысячи причин для отказа.

— Ладно, — наконец согласился он. — Если вам так нужно взглянуть на портрет, я вас отвезу. Но полагаю, вы останетесь в Парке. Если Эдриан приедет за вами, я не хочу, чтобы он нашел вас здесь одну.

Господи, как люди одной плоти и крови могут быть так жестоки друг к другу?

— Он не приедет за мной, — ответила Лилиана. — И тем не менее я должна увидеть портрет.

Бенедикт нахмурился и снова наклонился к ней.

— Что бы вы ни рассчитывали найти, Лили, этого недостаточно. Я пытался вас предостеречь, говорил, что он не заслуживает доверия, что в конце концов погубит вас…

— Портрет, Бенедикт. — Ей больше не хотелось слушать этого негодяя.

Пока они ехали в Парк, он убеждал ее оставить Эдриана и продолжал уговоры, когда они уже шли по длинному коридору в семейную галерею. Лилиана попросту игнорировала его, думая только о портрете и замирая от страха — вдруг ее предположения ошибочны? Но ведь это не плод ее воображения! Она резко остановилась.

Вот он! Правда, не такой большой, каким она его помнила, краски потемнели от времени, однако мужчина на нем все тот же. Самоуверенный и гордый, каштановые волосы откинуты назад, карие глаза, казалось, заглядывают ей в душу.

Точная копия Эдриана: его лицо, его плечи, его руки. Эдриан — воплощение своего деда… Своего деда с отцовской стороны.

Все стало на место. Все так, как она и предполагала. Глядя на портрет, Лилиана удивлялась, почему Эдриан никогда не замечал этого сходства. Но ведь он был совсем юным, когда умерла его мать, а после ее смерти мальчика отослали из дома.

— Что тут происходит, черт возьми? Она повернулась на голос лорда Килинга.

— Добрый вечер, милорд, — невозмутимо поздоровалась она.

— Что вы здесь делаете? — Маркиз скользнул взглядом по Бенедикту, который будто сразу уменьшился в размерах.

— Я попросила лорда Бенедикта привезти меня сюда, потому что очень хотела увидеть этот портрет. Лорд Килинг угрожающе нахмурился:

— Теперь, полагаю, вы его увидели! Бенедикт, отвези ее туда, где нашел. — С этими словами маркиз направился к двери.

— Я заметила сходство между вашим отцом и одним из ваших сыновей, — бросила ему вслед Лилиана.

Маркиз замер, потом медленно повернул голову и злобно уставился на нее.

— Бенедикт, оставь нас.

— Отец…

— Оставь нас! — рявкнул тот.

Бенедикт подскочил, словно его дернули за веревочку, и неуверенно посмотрел на Лилиану.

— Я буду ждать вас в гостиной, — пробормотал он и исчез.

Однако Лилиану маркиз ничуть не испугал, и она спокойно выдержала его взгляд. Инстинктивно она чувствовала, что он не меньший трус, чем Бенедикт.

— Я хотела сказать, милорд, что ваш сын Эдриан очень похож на вашего отца, вы согласны?

Тот, даже не взглянув на портрет, скрестил руки на груди.

— Чего вы хотите?! — грозно осведомился он.

— Я хочу сказать правду вашему сыну, — без колебаний ответила Лилиана.

— Вы на редкость жалкое создание, — презрительно бросил лорд Килинг. — Этот портрет нарисован после его смерти. Конечно, он похож на него. Кого, вы думаете, использовал художник в качестве натурщика?

Она посмотрела на портрет, и лорд Килинг зловеще ухмыльнулся.

— Наверное, вы считаете себя очень умной? Признайтесь, это он послал вас? Он послал свою маленькую незадачливую женушку просить за него? Уходите, пока не сделали из себя посмешище! — И он двинулся прочь.

Лилиана быстро вытащила из ридикюля сложенный лист пергамента.

— Возможно, это заинтересует вас, милорд! — крикнула она ему вслед, но поскольку лорд Килинг не остановился, развернула лист и прочла: — «Моя любимая Элисон…»

Маркиз резко повернулся и взглянул на нее через плечо с такой ненавистью, что Лилиана вздрогнула.

— Вы просто дура, — процедил он.

Уже стемнело, когда Джулиан наконец добрался до Лонгбриджа. Он не мог отказать себе в удовольствии выпить пару стаканчиков с женой владельца магазина в Килинге. Света в господском доме не было, только в окне западного крыла мерцал слабый огонек, но Джулиан упрямо постучал три раза, ибо не испытывал никакого желания спать под звездами. Ответа не последовало, и он начал спускаться по лестнице, размышляя, что ему теперь делать.

Вдруг дверь за его спиной открылась. Джулиан повернул голову и увидел стоявшего на пороге Макса со свечой в руках.

— Лорд Кеттеринг? — удивленно воскликнул он.

— Макс! Слава Богу! — Джулиан с облегчением улыбнулся и взбежал по лестнице. — Полагаю, Олбрайт уехал, но все же надеюсь, что ты позволишь мне здесь переночевать.

Хлопнув дворецкого по плечу, он прошел за ним в холл, и Макс быстро закрыл дверь.

— Он не уехал, милорд. Но осмелюсь сказать, его светлость не ждет гостей, — прошептал Макс, когда они шли по коридору.

— К несчастью, я поехал не по той дороге, оказался на полпути отсюда и решил найти приют у моего старого друга. Значит, он тут? Он уже вернулся?

— Нет, милорд. — Дворецкий выглядел очень встревоженным. — Его светлость уже два дня никуда не выезжал, Он в Золотой гостиной, — пробормотал Макс.

Два дня в Золотой гостиной? Это совершенно не похоже на Эдриана. А впрочем, Эдриан теперь сильно изменился. Джулиан вдруг ощутил нечто близкое к панике — он сразу вспомнил Филиппа, утерявшего душу, хотя тело его продолжало существовать. Он попытался отогнать эту мысль, упрекая себя за нелепую сентиментальность, но тревога не проходила.