…Из тераев Моханти не вернулся. И никогда уже больше не вернётся: в джунглях всякое с человеком случается!
Однако и компания «Файервуд сапплайрз», основанная госпожой Джоти Моханти и Сомансундаром Анандом, не смогла полностью использовать подряд, предоставленный ей на три года. Со дня её основания прошло ровно два года, когда в Непале вспыхнуло восстание и развернулась вооружённая борьба против деспотического режима. Это произошло в 1950 году.
Свернув в Непале все дела, свои и своего бывшего мужа, она вместе с партнером Сомансундаром Анандом переехала в Канпур. Здесь из госпожи Моханти она быстро превратилась в госпожу Ананд…
И вот уже пять лет, как мистер Ананд основал компанию «Уттаранчал транспорт сервис»[33] по перевозке грузов из городов Северной Индии — Дели, Калькутты, Бенареса и Патны в столицу Непала — Катманду. Старые связи в Непале сохранились, и компания процветала. Неудивительно поэтому, что супруги сразу же были приняты в высших кругах Банкипура.
…Госпожа Ананд вспоминает, как, беседуя с ней, Баге не отрывал жадных глаз от её пышной груди. Ей даже стало как‑то не по себе… Казалось, все было сказано, но Баге чего‑то выжидал.
«Что ещё?»
«Да вот… эта ваша Бэла Гупта!»
«А она‑то при чем?»
«Да тут такое дело… Господин Хабиб, передавали мне, даже во сне каждый день видит Бэлу… Как, говорит, увижу её, сразу будто пьяный становлюсь».
«Неужели? Но… но в том деле, что предложил ты… больше всего опасаться надо именно Бэлы Гупты. Ясно?»
«Да ведь она же у вас в руках. Заставить её можете только вы».
«Я?»
«Вы! Иначе все дело застопорится. Пообещайте ей что-нибудь, ну, скажем, повышение по службе, подарок. Не мне вас учить — сами все знаете…»
Госпожа Ананд поморщилась: опять эта Бэла?
«Постарайтесь чем‑нибудь польстить ей в эти дни, — сказал Баге в заключение. — Потом видно будет!»
Госпожа Ананд криво усмехнулась:
«Значит, приласкать, как козочку перед закланьем?..»
Но хватит воспоминаний — надо действовать.
— Абдул!
— Я здесь, госпожа!
— Подавай машину!
Отчитываться не перед кем: мистер Ананд по торговым Делам уехал в Катманду.
— «Сатьямева джаяте», — вслух читает госпожа Ананд санскритскую надпись на государственном гербе, который изображён на красочно оформленном настенном календаре. — «Сатьямева джаяте», — повторяет она и смеется. — Правда побеждает… Правда…
…Значит, Бэле нужно будет льстить, перед Бэлой надо заискивать? Любопытно!
…А госпожа Ананд послала к Бэле своего секретаря Сукхмая Гхоша специально, чтобы нанести ей оскорбление… Гхош говорит: всех девчонок, приехавших на курсы, он быстренько приучит к порядку.
…Да, эта змея, даже если её и поприжать, вряд ли уйдет из общежития… А впрочем, может, и ушла бы, да куда ей податься? Где ещё найдёшь такую квартиру?
Машина плавно тормозит у ворот общежития. В ушах у госпожи Ананд звучат слова, сказанные Баге: «Постарайтесь чем‑нибудь польстить ей…»
Бэла Гупта удивлена неожиданным визитом: с чего это госпожу Ананд принесло в неурочный час? И ведь не куда‑нибудь, а прямо к ней. Снова пришла ругаться?..
— Дай воды, Бэла.
Рамратия и Муния тоже в растерянности… Нынче настроение у начальства, кажется, совсем другое — не то что в прошлый раз.
Напившись, госпожа Ананд не спеша вытирает платком губы.
— Ты была права, Бэла, — наконец произносит она. — Давление у меня действительно поднялось. За работой разве обращаешь на это внимание?
— А я как раз собиралась к вам, — говорит Бэла спокойно.
— Какое‑нибудь неотложное дело?
— Да, неотложное… Как явились эти девушки, ну, эти… на курсы… что ни день, новая проблема. Господин управляющий давно говорил: в устав надо внести дополнения.
— Ну, если ты, Бэла, будешь надеяться, что начальство само все решит, ты ничего не добьёшься. Поступай как считаешь нужным. Не сиди сложа руки… Да, вот ещё что. Гхошу я запретила являться сюда, больше он приходить не будет. За Анджу и Манджу не сердись на меня: мистер Ананд возил их тогда к врачу. Я и раньше не баловала его, а теперь вовсе запретила… Изредка, конечно, он будет наведываться сюда, но только чтоб засвидетельствовать тебе почтение. Он же твоим дядей себя считает. Бэла, говорит, такая бяка… Ха–ха–ха! — И госпожа Ананд весело смеется.
На лице у Бэлы застыла вежливая улыбка.
— А ты, кажется, самого директора околдовала, — будто не замечая её холодной вежливости, продолжает госпожа Ананд. — Столько, говорит, забот свалилось на бедняжку!
Не забыла госпожа Ананд и о старухе с дочерью.
— А уведомление я им прислала, чтобы приструнить… Припугнуть иногда не мешает… Рамрати за отпуск деньги выдай, а старуха, может, сама уйдет? Возраст все‑таки. Тогда и к врачу ходить незачем.
В сопровождении Бэлы госпожа Ананд проходит в дворницкую. Был выходной, и все девушки, приехавшие на курсы, сидели по своим комнатам. Не было только Рукмини.
Старшие по возрасту — все трое разом, будто сговорившись, — подобострастно приветствовали начальство.
— К ногам вашим припадаем, мэм–сахиб, — сразу же запричитала Кунти. — Если не разрешите разводить по ночам костёр, комары проклятые совсем заедят нас. Комар, он только дыма боится. Прикажите, милостивица наша…
— Приказываю здесь не я, а госпожа Бэла. С нею и говорите…
— А госпожа Бэла говорит, без вас не может…
Госпожа Ананд недовольно морщится. Задержав взгляд на задорно улыбающейся Гаури, она невольно вспоминает высказывание господина Даса — того самого… И слова Баге о бесценном товаре.
…Надо бы спросить, как звать эту резвушку…
….По всему видно, Бэла нравится девушкам. Ну нет, она вышибет из них эту блажь!.. Стоп! Стоп!.. Не надо волноваться, не надо резкостей.
…Да, Баге прав. Смотрятся все очень аппетитно. При одном только взгляде на эти лакомые кусочки старые сластолюбцы слюной изойдут. Как на подбор, одна другой краше!..
«Что это вдруг приключилось сегодня с госпожой Ананд? — мелькает в голове у Бэлы. — Чудно! И разговаривает так, будто у самой тети Рамалы училась».
— Дорогая Бэла! — прочувствованно говорит госпожа Ананд на прощание. — Ты бы угостила как‑нибудь дядю печеньем своего приготовления, а? Бедняжка каждый день твердит: «Такое печенье только Бэла приготовить может».
И, махнув на прощание рукой, госпожа Ананд захлопывает дверцу. Лимузин плавно трогается.
— Что там ни говори, а душа у неё добрая, — растроганно шамкает Муния, когда лимузин госпожи Ананд скрывается за поворотом. — Чистая и добрая!
— Тоже мне нашла чистую, — огрызается дочь. — У такой на языке мёд, а вот что под языком?
— Хватит с меня, наработалась! — недовольно ворчит старуха. — Жалованье не прибавят — возьму расчет. Это я вам говорю!
К Бэле неслышно подходит Вибхавти.
— Что случилось, Вибха?.. Пойдемте ко мне.
Девушка следом за Бэлой проходит в комнату.
— Да тут вот, сестрица…
— Ну, что там у тебя, рассказывай.
— Да все эта Кунти… Она… очень… она какая‑то не такая.
— Что значит не такая?
— Нехорошая она, и привычки у неё дурные. Вы бы перевели её в другую комнату… Она спать по ночам не даёт.
— Чем же она занимается? Может, курит тайком?
От возмущения лицо у девушки полыхает густым румянцем.
— Нет… хуже… Она с нами спать укладывается. То со мною, то с Чандрамохини… А между собою они с Рукмини такое говорят — от стыда сгореть можно.
Бэле тотчас приходит на память происшествие, случившееся в общежитии медицинских сестер. Там тоже одна не давала покоя соседкам.
— Ладно, Вибха, пришли ко мне Кунти, — помолчав, тихо произносит Бэла. — Впрочем, не надо, ступай… Рамрати! Позови Кунти Дэви!
Минут через пять является недовольная Кунти.
— В вашей комнате четверо?.. Да, тесновато. Сделаем так. Вы с Рукмини переселитесь в соседнюю комнату. Она пока пустует. Я сейчас скажу, чтоб её открыли.
