Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Ну что ж, если вы готовы… — Камерон откашлялся, чувствуя некоторое смущение.

«Не смогу же я заставить ее скучать сильнее, чем те древние профессора, чьи лекции она слушала в университете».

— В соответствии с той системой, которой все мы придерживаемся вслед за Пифагором, магическая сила сосредоточена в созданиях четырех стихий. Если человек — или, возможно, иное материальное существо, но в данный момент мы будем говорить только о людях, — пожелает приобщиться к магии, сделать это он может только через посредство духов той стихии, которая ему подчиняется.

Роза, делая записи, кивнула.

— А можно поинтересоваться: есть другие существа, которым доступна магия?

— Наверняка я знаю только о дельфинах и китах — среди них встречаются маги. Им, конечно, доступна лишь магия Воды. Ходят слухи еще о некоторых видах: например, снежном человеке Гималаев или лесных людях Северо-Запада, но тут я ничего не могу утверждать. Если они и существуют, то ведут очень скрытный образ жизни и почти никому не попадаются на глаза. Считается, что они всячески стараются избегать контактов с людьми.

— Мне кажется, — сказала Роза, задумчиво покусывая кончик карандаша, — что если они и пользуются магией, то именно с целью скрыться от людей. Поэтому о них и нельзя ничего точно узнать, правда?

Камерон кашлянул.

— В этом что-то есть, безусловно. Впрочем, вернемся к теме, которую рассматривает repp Александр Метцигер, чей почерк вы так осудили. — Роза очень мило покраснела. — В магической природе каждого человека обычно смешаны все четыре стихии. В большинстве случаев их пропорция бывает абсолютно одинаковой; такие люди не обладают магическими способностями. Человек может использовать магию, только когда в нем нарушается равновесие, потому что только тогда он оказывается достаточно близок к духам стихий, чтобы общаться с ними и ими повелевать.

Роза быстро записывала все это в своей маленькой книжечке, и Камерон сделал паузу, что дать ей время.

— Может быть, это своего рода компенсация — вроде острого слуха, которым обладают слепые? — неуверенно проговорила Роза.

— Великолепно! Да, очень подходящая аналогия. Вполне возможно, что из-за недостатка в его магической природе одной стихии маг делается особенно чувствителен к другой. С таким нарушением равновесия связана определенная опасность: вы оказываетесь уязвимы для духов стихии, которой в наибольшей мере лишены. Чаще всего это бывает та из них, которая противоположна вашей собственной.

— В какой мере равновесие может нарушаться? — спросила Роза. — Насколько… насколько чувствителен к одной стихии может оказаться человек?

— Очень сильно — настолько, что лишь Мастер бывает способен найти в маге — или потенциальном маге — следы других стихий, — ответил Камерон. — В этом-то и состоит причина того, что никто не может повелевать больше чем одной стихией. Если у вас оказывается избыток чего-то одного, остальные составляющие не достигают уровня даже среднего человека. — Камерон нахмурил брови и попробовал найти аналогию. — Представьте себе квадратный стол, на котором лежат мраморные шарики. Если наклонить его в одну сторону, шарики скатятся только к этому краю. Примерно так же, к счастью, устроена магическая природа человека.

— Почему «к счастью»? — спросила Роза. Камерон ожидал такого вопроса.

— Потому что духи стихий — ревнивые создания. Они никогда не потерпели бы необходимости делить мага с другими. Даже если бы нашелся человек, избыточно одаренный в двух сферах, ему следовало бы посоветовать избрать одну, иначе духи двух стихий постоянно ссорились бы друг с другом, бесполезно тратя время и энергию и постоянно нарушая его планы.

— Кажется, духи похожи на капризных детей, — заметила Роза с улыбкой; она, конечно, и не подозревала, что Камерон видит выражение ее лица.

Он фыркнул.

— Именно такие они и есть. — Ему на ум пришло другое сравнение, гораздо менее вежливое. — Вот, собственно, и все, о чем пишет repp Метцигер в том разделе, который вы пожелали пока пропустить.

Роза состроила гримасу.

— И для этого ему понадобилось сорок страниц? — недоверчиво переспросила она.

— Он излагает все более подробно — можете прочесть сами, если захотите. В частности, он перечисляет свойства каждой стихии, сообщает, как можно определить, есть ли в магической природе ребенка то нарушение равновесия, которое сделает его подходящим подмастерьем, и как магическая природа человека отражается на его личности. — Камерон помолчал, выжидая, пока пройдет головокружение. — Все это полезно знать. Если вы станете внимательно наблюдать за человеком, то сможете определить его магическую природу, не прибегая к другим средствам, кроме собственного разума и пяти чувств.

— Вы так и поступаете? — дерзко поинтересовалась Роза. Камерон коротко рассмеялся.

— Нет, — вполне правдиво ответил он. — Мне это не нужно. Я — Повелитель Огня, и такие вещи для меня делают саламандры. Чтобы определить магическую природу человека, им достаточно одного взгляда.

Лицо Розы снова сделалось задумчивым.

«Она о чем-то размышляет. Это может оказаться интересным. Не собирается ли она спросить меня, какова ее магическая природа и может ли она стать магом?»

Но Роза задала совсем другой вопрос:

— Может ли Мастер-Повелитель одной стихии быть наставником подмастерья, в магической природе которого преобладает другая?

— Да, это интересный вопрос. — Камерон некоторое время его обдумывал. — В теории… Не вижу, почему бы и нет. Более того, вы узнаете из книг, которые будете читать, что в прошлом некоторые великие маги так и поступали. Предмет один и тот же, разные только заклинания и испытания. Единственное неудобство заключается в том, что, если подмастерье попадет в беду, Мастер не сможет приказать духам его стихии вернуться на место.

— Вы подчеркнули «не сможет приказать». А сможет ли он сделать что-то другое, чтобы избавить подмастерье от последствий ошибки?

Боже, как быстро она все схватывает!

— Если его власть над духами собственной стихии достаточно велика, возможно, ему удастся с их помощью принудить духов стихни подмастерья оставить того в покое. — Камерон покачал головой, забыв, что девушка его не видит. — Впрочем, я не стал бы пытаться проделать такое с любыми духами, кроме сильфов. Они — самые покладистые и снисходительные и реже остальных впадают в ярость. Гномов разозлить трудно, но в гневе они неумолимы, а с ундинами я, по очевидным причинам, и вовсе не мог бы справиться.

— Понятно. — Роза снова взялась за книгу. — Спасибо, Ясон. Вы избавили мои глаза от большой нагрузки. Что же до остальных перлов мудрости герра Метцигера… Как бы мерзко они ни были написаны, я справлюсь.

Камерон снова откинулся в кресле, а Роза возобновила чтение; однако Повелитель Огня продолжал обдумывать вопрос, который она задала.

Стихией Розы был Воздух; саламандра не стала бы говорить об этом, если бы в ней не было заметного магического потенциала. Не провести ли ему эксперимент, который упомянула Роза, и не попытаться ли обучить ее самому? Это, безусловно, сняло бы проблему, встающую, когда подмастерье становится Мастером и или учителю, или ученику приходится искать себе новый дом. Повелитель Огня и Повелитель Воздуха вполне могли бы жить в одном доме без всяких осложнений.

«Могу ли я это сделать? И следует ли? Кто может от такого пострадать? Думаю, она не настолько глупа, чтобы впутаться в настоящие неприятности. Единственная проблема — сможет ли она пройти испытания, поскольку в этом я не смогу помочь ей, как помог бы, будь ее стихией Огонь».

Этот вопрос занимал Камерона весь вечер и даже наполнил собой его сны в ту ночь.

Глава 8

Поверив в реальность магии, Роза каждое утро просыпалась в предвкушении новых открытий; ее энтузиазм нисколько не умеряло сознание того, что Ясон Камерон — человек опасный и, возможно, неуравновешенный и что ей в любой момент могут грозить неприятности. Это ничего не значило, может быть, даже заставляло ее испытывать возбуждение: ничто так не подчеркивает радость жизни, как привкус опасности. Однако в то утро Роза проснулась в менее приподнятом настроении, н тому имелась причина. Сегодня, как сообщил ей накануне Ясон, в поместье должен вернуться Поль Дюмон. Камерон снова попросил Розу не раскрывать Дюмону ее вновь обретенных знаний о магии, и она охотно подтвердила свое согласие. Поль тоже олицетворял опасность, но это была опасность не такого рода, с которой Розе хотелось бы заигрывать. Она с подозрением относилась к движущим им мотивам и к его морали; он представлялся ей скользким типом.

40
{"b":"18220","o":1}