Дюмон хмыкнул, и Камерон счел это согласием.

— Вы не заметили в ней ничего необычного? — продолжал он, желая узнать, обратил ли Дюмон внимание на то, как дружески отнесся к девушке жеребец.

Дюмон пожал плечами.

— Закат влюбился в нее настолько, что бегает за ней, как собачонка, но я не вижу в этом ничего особенно важного.

Что ж, не стоит говорить ему, что Повелитель Огня принц Ибрагим предупредил Камерона о необыкновенной восприимчивости жеребца и о том, что по его поведению можно точно судить, достоин ли человек доверия.

— Животные обожают женщин, — пренебрежительно сказал Камерон. — Это следствие примитивности их природы.

Когда Поль улыбнулся и кивнул в ответ на эту галиматью, Камерону пришлось подавить вздох отвращения. Как мог он когда-то думать, будто этот глупец обладает магическим даром? Он быстро схватывал, но был поверхностен, его Огонь не проникал в глубь ни души, ни ума. При наличии топлива он вспыхнет — и прогорит, не оставив следа.

Ясон Камерон не собирался тратить зря драгоценное топливо. Настанет время, когда придется задуматься о том, как избавиться от этого человека, но пока Поль оставался его единственной связью с внешним миром.

«Однако если от него станет слишком много беспокойства, все может перемениться. Я ведь нанял Розалинду Хокинс без его помощи; я могу таким же способом нанять умеющего хранить секреты камердинера». Кто-нибудь из других Повелителей стихий может даже помочь в этом — например, здешний Повелитель Земли, нисколько не интересующийся борьбой местных магов и желающий лишь пестовать своих лесных животных, ухаживать за своим садом, готовить лекарственные травяные смеси и заниматься благотворительностью. А может, обратиться к господину Хо — Повелителю Воздуха. Уж он-то не испытывает нежных чувств к Саймону Белтайру — особенно после того, как последний изуродовал его во время ссоры из-за китаянки-рабыни.

«Можно было бы купить мальчишку-китайца, обучить его английскому, дать свободу, послать в школу. За то, что я дал бы ему свободу и обеспеченную жизнь, он был бы привязан ко мне крепче, чем если бы я приковал его цепью, и проявлял бы преданность мастифа».

Определенно подходящий план на будущее. Что же касается Поля…

«Если бы только удалось заинтересовать им Саймона! Они вполне заслуживают друг друга. Жаль, что подобная перспектива слишком опасна».

— Есть еще что-то, чему я должен уделить внимание? — спросил Ясон.

Поль покачал головой.

— Ваши стихийные слуги безупречны, а служащие конторы могут сообщить вам, какие доходы приносит бизнес, лучше меня. Когда вы собираетесь снова заняться моим обучением?

Он этого ожидал: Поль задавал этот вопрос каждую неделю.

— Когда вы овладеете Девятым Призывом, — ровным голосом ответил Ясон. — Пока этого не случится, нет смысла двигаться дальше, поскольку буквально все на следующем этапе требует владения Призывом или каким-то сходным заклинанием.

Поль надулся; такое выражение лица никак не украшало взрослого мужчину. Он не мог отрицать справедливость слов Мастера, Повелителя Огня, поскольку не раз читал то же самое в рукописных магических манускриптах. Если бы затруднения Поля были связаны со слишком вялым темпераментом, Камерон нашел бы для него другой путь к той же цели; но неудачи были исключительно следствием лени, нежелания пожертвовать хоть какими-то своими удобствами — даже одним-единственным изысканным обедом. Овладение же Призывом требовало семидневного поста и по крайней мере месяца полного сосредоточения. Поль попробовал добиться своего на скорую руку — из этого, конечно, ничего не вышло. До тех пор, пока он не поймет, что научиться Призыву можно лишь трудом и самоотверженностью, его будут по-прежнему преследовать неудачи.

А поскольку Ясон Камерон готов был поспорить на все свое состояние, что молодой человек никогда не найдет в себе сил выполнить все, что нужно для овладения Призывом, Поль Дюмон не имел ни малейшего шанса подняться выше подмастерья. Ирония ситуации заключалась в том, что в отчаянных попытках найти легкий путь он тратил гораздо больше времени и усилий, чем потребовалось бы для должного овладения Призывом.

«Надеюсь, мне удастся избавиться от него без… неприятностей».

К счастью, у Дюмона не осталось ни одного родственника, с которым он еще не испортил отношений. Он разругался со всеми, кто мог бы проявить беспокойство, исчезни он без всякого предупреждения. Более того, большинство его родственников именно этого от него и ожидали. Когда Камерон впервые повстречал Дюмона, тот был ловким мошенником и картежным шулером. Передергивание карт обычно являлось последним средством остаться на плаву, поскольку даже в относительно цивилизованном Сан-Франциско нечистые на руку игроки рано или поздно получали пулю в лоб или нож под ребра.

Поль не мог знать, о чем думает Камерон, но пристальный взгляд Повелителя Огня явно нервировал его. Он продолжал что-то бормотать — главным образом приводя оправдания тому, что до сих пор не в силах успешно совершить Призыв, — и Камерону это надоело.

«Пожалуй, пришло время заставить его удалиться».

Достаточно было одного произнесенного шепотом слова, чтобы лампы в кабинете вспыхнули ярким светом, так что тень больше не скрывала Камерона.

Дюмон вздрогнул и сбился на середине фразы. Правда, мгновение спустя он вновь овладел собой, но Камерон заметил страх в его глазах прежде, чем маска скользнула на место.

— Мне… Мне нужно еще написать несколько писем от вашего имени, — сказал Дюмон, и его голос еле заметно дрогнул, хоть лицо и оставалось спокойным. — Если вы отдали мне все распоряжения, я могу быть свободен?

Камерон любезно кивнул, и Дюмон поспешил выскользнуть из кабинета. Догадывался ли он, что саламандры Камерона следили за каждым его шагом по поместью? Знал ли, что каждое зеркало в доме было глазами его господина?

Впрочем, какое это имело значение?

«Я опять грешу высокомерием. Пора напомнить себе, чем это чревато».

Камерон встал, подошел к стене, протянул уродливую, покрытую шерстью лапу, отдернул занавес, скрывающий зеркало, и решительно посмотрел в желтые глаза отражения.

В глаза зверя.

Высокомерие довело его до такого состояния, заставило его попробовать магию, чуждую Повелителю Огня. Высокомерие превратило его руки в лапы, а лицо — в морду получеловека-полузверя; элегантная одежда скрывала человеческое тело, покрытое серой шерстью, и позор Камерона — хвост. Он смотрел на свое отражение до тех пор, пока его не затошнило, и лишь тогда позволил занавесу упасть.

Заклинание, к которому он прибег, должно было бы служить Повелителю Земли. Однако ни один Повелитель Земли никогда не позволил бы себе бросить такой вызов природе, какой по своей гордыне и надменности бросил Камерон, прибегнув к ужасному, святотатственному заклинанию, обнаруженному на средневековом пергаменте, принадлежавшем кому-то из магов Франции. Если бы Повелитель Земли пожелал испытать чувства волка, он вселил бы свой дух в тело настоящего зверя; он никогда не стал бы пытаться превратить собственное тело в волчье.

Однако Ясон был горд своей силой, уверен в собственной власти, а потому, как глупец, прибег к древнему ликантропическому заклинанию, чтобы сделаться луп-гару.

Существует две разновидности вервольфов — те, кто превращается в волка при определенной фазе луны, и те, кто может принимать вид волка или человека по собственному желанию. Первое Ясона не привлекало, однако второе оказалось большим соблазном.

Для успешного превращения требовалось — среди прочего — надеть на себя пояс из волчьей шкуры, и Камерон собственноручно убил зверя; он сам собрал все прочие необходимые ингредиенты — в их качестве сомневаться не приходилось. Раздевшись догола и повязавшись поясом, он точно выполнил ритуал — опыта в правильном применении заклинаний ему было не занимать.

Однако произошла ужасная ошибка…

Камерон медленно опустился в кресло; суставы его гнулись не так, как у человека, и было трудно сохранять равновесие. Может быть, со временем он привыкнет…