Виктория взяла компаньонку за руку.

— Ох, мисс Итеридж, я и представления не имела об этом. Простите меня. Мне не стоило бы шутить по такому поводу. — Она оживилась, как, всегда не задерживаясь на неприятном. — Я уверена, что он вас не стоил, кем бы он ни был. — Потом, чтобы приободрить компаньонку, сказала: — Я заметила, что вы небезразличны викарию.

Мисс Итеридж заулыбалась.

— И я вообразила себе то же самое. Надеюсь, что так оно и есть. Я знаю, что его жена недавно умерла, и он кажется такими одиноким и так нуждается в женском обществе!

— Разве не чудесно, если в Блам-Касле состоится свадьба? — Виктория пришла восторг от этой мысли. — Я прямо-таки вижу, как вы входите в гостиную в наряде невесты.

— А теперь хватит поддразнивать меня. Проверю-ка я, как там с ужином, да спрошу у кухарки, все ли готово. — Мисс Итеридж решила удалиться.

— Вы просто убегаете от правды, мисс Итеридж. На кухне все готово. Я сама убедилась в этом не более получаса назад. Так что не уходите, а я даю слово больше не приставать к вам.

Мисс Итеридж послушно вернулась.

— Я все думаю: что, если эта ужасная особа попробует испортить ваш бал? — мисс Итеридж высказала вслух то, что не выходило у Виктории из головы.

— Обещаю, что не допущу ничего подобного, — сказала Виктория с большей убежденностью в голосе, чем в душе.

Не успела она закончить фразу, как шум первой подъезжающей кареты эхом отозвался под сводами зала.

В течение следующего часа Виктория была слишком занята, приветствуя гостей, чтобы думать о мисс Ловетт. Но когда прибыл лорд Хардвик, она не удержалась от вопроса:

— А где же ваша подруга? Она изменила свое намерение присутствовать на вечере?

— Нет, она еще не готова выезжать. У нее собственный экипаж. — Хардвик издал тяжелый вздох. — Френсис так любит мелодраматичные эффекты. Скоре всего она приедет последней, иначе кто-нибудь пропустит ее появление. — Не желая больше обсуждать бывшую любовницу, Хардвик сменил тему и промолвил, склоняясь к руке Виктории: — Моя дорогая, в этом платье вы само очарование. Как будто передо мной расцвел ослепительный цветок. Несколько недель назад вы показались мне маленькой школьницей, но сегодня вы вскружите голову любому мужчине.

— Это вы мне вскружите голову, сэр, если не прекратите хвалить меня. — Виктория кокетливо улыбнулась Хардвику. — Хотя ни одна женщина не может отказать себе в удовольствии выслушать комплименты.

Часы пробили девять, когда дверь распахнулась, и в зал вплыла Френсис Ловетт. Даже Виктория была поражена красотой этой женщины. На ней было изумрудно-зеленое платье из тонкой, как паутинка, ткани, которое облегало ее так плотно, что подчеркивало каждый изгиб ее тела. Ряд белых кружев изящно обрамлял до дерзости низкое декольте. Ее роскошная грудь была почти полностью обнажена. Шею обвивало колье из изумрудов и бриллиантов, которое, должно быть, обошлось какому-то джентльмену в круглую сумму. Первым побуждением Виктории было узнать, не лорд ли Хардвик оплатил эти драгоценности. Все смолкли, когда Френсис Ловетт, здороваясь, протянула руку лорду Бламу. Даже будучи прекрасной актрисой — а она и в самом деле была талантлива — Ловетт не смогла скрыть разочарования, которое промелькнуло в ее взоре, когда она, обведя взглядом комнату, обнаружила, что все вокруг выглядит празднично.

Это не ускользнуло от внимания Виктории, пристально наблюдавшей за ней.

— Что-то не так? — с приторной любезностью осведомилась Виктория. — Вы как будто недовольны. Ловетт взяла себя в руки и учтиво ответила:

— Напротив, все в этом зале выглядит в высшей мере превосходно.

— А разве у вас были основания ждать иного? — выразила удивление Виктория, не в силах скрыть издевки в голосе.

Обе дамы стояли с таким видом, как будто были готовы ринуться в бой. На щеках Виктории постепенно разгорался румянец. Лорд Хардвик и Мейнард поспешили подойти к ним.

— Мисс Ловетт, наконец-то вы здесь. Я хочу напомнить, что при последней нашей встрече вы обещали мне танец, — радостно приветствовал актрису Мейнард, предлагая ей руку и уводя, прочь.Виктория уставилась на них, изумленная тем, что Мейнард предпочел общество Френсис Ловетт ее обществу. Она-то предполагала, что он торопился ей на выручку.

Хардвик даже не сделал попытки скрыть улыбку, угадав, о чем она думает.

— Что ж, мисс Блам, похоже, что на вас возложена неприятная обязанность танцевать со мной. Тур вальса?

На них было устремлено множество глаз, и Виктория почувствовала, что ей не остается иного выбора, как последовать за Хардвиком в бальный зал и постараться сделать хорошую мину при плохой игре.

— На мгновение я подумал, что вы готовы вступить в крайне неприличную перебранку со своей гостьей. Что произошло между вами? — Хардвик положил руку на тонкую талию Виктории и повел ее в танце. Он был искусным танцором, и Виктория с легкостью следовала за ним.

— Мисс Ловетт и на сей раз, использовала запрещенные приемы, сэр, хотя я не желаю обсуждать эту проблему с вами. — Она хотела сказать: «А самая большая проблема в том, сэр, что поскольку по какой-то нелепой причине мисс Ловетт ревнует вас ко мне», но, конечно, не сказала ни слова.

— Должен заметить, Виктория, что мне доводилось видеть, как люди шли на виселицу, но и тогда выражение лиц у многих из них было веселее, чем у вас сейчас. Если вы сию же минуту не поднимете глаза и не улыбнетесь мне, окружающие могут подумать, что у нас любовная ссора.

Пораженная в самое сердце, Виктория взглянула прямо в глаза Хардвику, который ответил ей озорным смеющимся взглядом. Ему доставляет удовольствие ее огорчение, промелькнуло у нее в голове.

— Это смешно. Мы вовсе не любовная парочка. Так как же мы можем ссориться? Между прочим, это вам натянули нос, потому что Мейнард увел вашу даму. — Ну, вот она все и сказала и ничуть не жалеет! Ни капельки!

Но, вместо того чтобы рассердиться, Хардвик закинул голову и расхохотался.

— Так вот о чем вы думаете? По-вашему, мисс Ловетт моя любовница?

— А разве не так?

— Моя дорогая, наши пути разошлись еще перед моим отъездом из Лондона.

Не обезоруженная его заявлением, Виктория огрызнулась:

— Тогда почему она и сейчас живет в Стоун-хаусе?

— Мы все еще друзья, и она приехала отдохнуть от городской суеты. Она считает, что деревенский воздух благотворно действует на ее здоровье.

— Она беспокоится вовсе не о своем здоровье. Вы просто слепой дурачок, если не замечаете, что она до сих пор имеет виды на вас.

В это время мимо них, кружась, пронеслись Френсис и Мейнард, который что-то нашептывал ей на ухо. Френсис громко рассмеялась.

Это привело Викторию в еще большую ярость. Не о ней ли шепчутся эти двое? У нее появилось сильное желание указать им обоим на дверь.

Вальс кончился, и Хардвик повел Викторию к двери.

— Думаю, что вам не помешает глоток свежего воздуха. Может, выйдем на минутку в сад?

Сначала Виктория хотела возразить, но затем уступила и последовала за ним. Не успели они оказаться за дверью, как Хардвик заключил Викторию в объятия.

— Весь вечер я мечтал об этом! — воскликнул он. В первый момент Виктория хотела уклониться, но в памяти воскресло упоительное ощущение от их последнего поцелуя, и, к великому изумлению, она подставила лицо для поцелуя. Его губы, дразня, слегка коснулись ее губ, и он прошептал:

— Вы и представить себе не можете, как страстно я желал еще раз отведать сладость ваших уст.

Его поцелуй, сначала легкий, становился все жарче. Виктория почувствовала, что могла бы умереть в его объятиях от затопившего ее блаженства. Когда наконец Хардвик оторвался от ее губ, она с трудом могла вздохнуть. Хардвик удовлетворенно улыбнулся, глядя на нее.

— Могу поклясться, что вы довольны, дорогая.

— А вот и нет, — попыталась выдержать характер Виктория, но в голосе у нее не было и следа былой воинственности.

— Может, тогда стоит попытаться еще раз? — подтрунивая над ней, предложил Хардвик.