Он закончил и ушел в огромную армейскую палатку, где намечались проводиться следственные мероприятия, а я криво ухмыляясь, сказал Сергею:

- Система заложников в действии?

- Ага. - Странно довольным голосом сказал он. К нам подошел один из членов комиссии и спросил:

- Кто от администрации лагеря будет участвовать в допросах?

Вопрос поставил нас в тупик. На мое восклицание «А оно точно надо?», капитан кивнул и сказал, что таковы правила. И что при вынесении смертного приговора его исполнение возлагается на управление лагеря. Пришлось тоскливо соглашаться помощнику Василия идти в палатку и принимать участие в этом цирке. Довольные тем, что нас миновала эта участь мы с Сергеем пошли обратно в лагерь решать свою текучку.

У ворот к нам прицепился Владимир и спросил, что за балаган развернул свои шатры в лагере пленных. Отмахнуться от него не представлялось возможным, и я пояснил:

- Следаки приехали. Будут с каждым в отдельности разбираться. Должны за три дня уложиться, а потом им дальше на юг ехать. Там говорят толпы пленных.

- За три дня? - ужаснулся Владимир.

- А чего тянуть-то? - Удивился Сергей, уже переступая ворота лагеря, и пошутил: - Расстреляют и готово.

Мы прошли за проходную и направились в административный корпус. Владимир, пользуясь тем, что он с нами тоже проскочил и спросил почему-то у меня:

- А разве пленных расстреливают? Пожимая плечами, я сказал уже серьезно:

- Была бы это война с кем-то… ну не гражданская, то был бы обмен пленными. А так… С кем меняться-то?

- Ну не знаю. Их, наверное, надо просто под стражей держать… Я немного раздраженный его назойливостью сказал:

- Володь, слушай, ну не парь ты нас сейчас… У меня элеватор стоит. У меня стройка восьмого и девятого коттеджа стоит. У меня столько дел, господи помилуй… Сергей, останавливаясь и закуривая, сказал:

- Понятно, что не всех расстреляют. Остальных на каторгу на север. - Протягивая мне горящую спичку, Сергей добавил как, между прочим: - Тебя кстати тоже этим следакам в конце покажем. Пусть запросы пошлют. А то на нас в районе откровенно болт положили. Я твое дело уже подготовил и проверил… Немного нервно усмехаясь, Владимир спросил:

- И меня тоже на каторгу? Или расстрелять? Я хлопнул по плечу своего спасенного, и сказал:

- Не ссы. Я уже читал твое дело. Максимум что две недели работ за бродяжничество. Да и того не будет. Тебя ведь в таком состоянии подобрали… но даже если работы назначат, ты у нас при лазарете числился все это время. Зачтут…

Сказав «понятно», Владимир поблагодарил нас и направился в лазарет к Наталье, возле которой он днями напролет терся. Пропуская меня вперед в дверях в административный корпус, Серега сказал:

- Ты зря его так уж обнадеживаешь. Ни ты, ни я не знаем, кто он на самом деле. Вот отпечатки сверят, тогда узнаем.

- Да брось ты, Серега. - Отмахнулся я. - Он же, как теленок. Безобидный абсолютно.

- Ты просто не видел, как он стрелять умеет… - многозначительно вскинув брови, ответил тот. - А я на стрельбище, когда ездил с бойцами и его прихватил. Дай думаю, убогого позабавлю. Ага… я в шоке был. Он автомат держит, как родился с ним. Легко так… непринужденно. И стреляет он не так как наших на учениях учат… А так как это надо делать… Очередями лупит и словно лежит на прикладе не давая откинуть себя или задраться стволу. Так что хрен знает, что этот Владимир за птица.

Я покривился немного, но, входя в кабинет Василия, сразу забыл и о Владимире и о высказываниях Сереги.

- Ну, чего там? - спросил Василий, не отрываясь от докладной записки о работе просушки корнеплодов. Это я ему подал ее еще вчера и только вот к нашему приходу у него руки до нее дошли.

- Застращали всех. Даже нас. - Сказал я падая на диван. Сергей, положив папку на стол, аккуратно сел в кресло и обрадовал шефа:

- Им понадобился представитель администрации лагеря. Так что майора мы не скоро увидим. Выматерившись Василий с раздражением сказал:

- Тогда на дальние поля ты поедешь.

- А чего там делать? - удивился тот.

- Дороги посмотри. Уже третий раз грузовики застревают. Трактор приходится посылать. Если надо пиши заявку, я грейдер мощный выпрошу из района. А если терпимо, то тогда подождем, пока все закончится и начнем приводить в порядок. Я щебня закажу.

- Щебень не поможет. - Уверенно сказал я. - Он в глину вминается чуть дождь и по нему грузовики пройдут. Несколько ходок и снова не проехать. Нужно подушку песка сделать хоть небольшую. И отводы воды.

- Откуда ты такой умный… - небрежно сказал Василий.

- У нас на лагерь столько бывших строителей, что умным быть не надо. Надо уметь спрашивать. - Ответил я, не обижаясь.

- Тогда отставить. Сергей, занимайся своими делами. На дальние поедет наш прораб…

Я пожал плечами и согласно кивнул. В конце концов, комендант я или просто мимо проходил?

С дальних полей я вернулся только к девяти вечера. Грязный, злой с таким слоем глины на кузове машины, что отмывать ее я сам не решился. Отогнал на мех двор и попросил когда придет с полей техника вместе с ней отмыть и мой тарантас. Голодный я побежал домой, где выслушал от Насти очередной разнос, что она стирает, настирывает, а я вечно как свинтус приду и брошу непонятно где одежду.

Переодевшись и на ходу хватая с тарелки холодные сырники, я отвечал, что мне некогда и все такое. Потребовав, чтобы я возвращался не позже двенадцати, Настя проводила меня до дверей и просила передать привет Василию. Я угукнул и побежал в лагерь.

- Грейдер! Грейдер мне! - Шумно ворвался я в кабинет Василия: - Там реально не дорога, а болото! Причем наши водилы уже три дороги раскатали и все в болото превращены!

- Хорошо. - Сказал Василий, что-то у себя отмечая в ежедневнике.

Заметив его помощника майора на диване рядом с Русланом я, обращаясь к нему, ехидно так спросил:

- Господин следователь, а вы что же тут с нами делаете?..

Я хотел еще проехаться по поводу того, что он весь день прохлаждался в палатке в лагере военнопленных, попивая холодный лимонад, но он необычно резко сказал мне:

- Отвали Артем.

- Чего случилось? - Спросил я, садясь напротив него в кресло. - Как там все прошло? Андрей скорчил недовольную рожу и ответил жестко:

- Даже говорить не хочется… - но, подумав, он сказал мне, видно остальным он и так уже все рассказал: - Из двадцати пяти допрошенных расстреляно… двадцать пять.

Я невольно посмотрел на Василия занимающегося бумагами на столе, а тот, почувствовав мой взгляд, поднял голову и вопросительно кивнул, мол, а чего ты хотел.

- Нереально. - Покачал я головой.

- Абсолютно реально. - Сказал майор и добавил: - Завтра я туда не пойду. Вот не загоните.

Василий с удивлением посмотрел на него, мол, прикажешь мне самому идти? Понимая начальника без слов, Андрей просто пожал плечами.

- Я больше, не собираюсь, чуть ли не лично командовать расстрельной командой. Лейтенант, которого я назначил, только после угрозы ареста совладал с собой и начал командовать процедурой. Чокнуться можно. И ведь все же расстрелянные из тех, кто ранен был. Нахрена мы их вытаскивали?

Досада была настолько неприкрытой, что я искренне ему посочувствовал. Командовать расстрелом и даже присутствовать при нем мне не доводилось, и я не был уверен в своих силах.

- Тогда ты пойдешь, Сергей. - Сказал Василий, и Серега встрепенувшись в своем кресле только обиженно посмотрел на шефа. Понимая своего второго помощника, Василий добавил: - Руслана я туда не пошлю. Он у нас натура впечатлительная. Тёма по должности не подходит. Комендант не относится к руководству режимом. Не начснаба же посылать? Он тоже, вроде как, не при чем. Только ты и остаешься. Вздохнув, Сергей ничего не сказал и просто кивнул.

Мы весь остаток вечера старательно не думали о произошедшем. Боялись даже упоминать о расстрелянных. Одно дело погиб в бою. Другое дело вот так. Вывели на край лагеря, построили и тупо расстреляли. А потом тебя твои же товарищи в общей яме и закопали. Обидно…