Эти две лаборатории объективно находились даже не в нашей подземной высотке. До их комплекса надо было еще по подземке ехать довольно далеко в сторону самой «чаши». Они были самым близким к установке обитаемым модулем общего гнездилища. Когда я выехал в их сторону я думал что обратно меня привезут уже в наручниках. Мол, чего суешься не в свое дело. А может ты шпион? Но выйдя из поезда на приемную станцию я был радушно встречен одним из ведущих специалистов лаборатории и препровожден в их рекреационный комплекс.
- Ваш запрос получен. Мы не вправе передавать информацию внутренними каналами, но можем ознакомить вас здесь. А вы уже Сергею Игнатьевичу ответите на все возникшие у него вопросы. - сказал спец и я даже неловко почувствовал себя. Пытаясь оправдать свой интерес я сказал:
- Специалисты из института спецматериалов привезли образцы. Нас пинают чтобы мы начали тесты на пригодность. У нас нет имитаторов подобных условий. Сергей Игнатьевич подтвердил, что у вас есть готовый полигон для тестирования. Мне надо ознакомится с условиями чтобы наш ВЦ подготовил модели поведения материалов. А данных нет… Покивав, начальник лаборатории сказал:
- Это не отдельный полигон. Мы просто собираемся экспериментировать с материалами по месту их так сказать назначения.
- В смысле? - недопонял я.
- Собираемся преобразовать их в энергетический импульс отправить туда, получить обратно и синтезировать используя свойства самого базового пространства или материи как вам угодно… Я не знаю сторонником, какой теории вы являетесь…
- А такой диапазон температур нужен именно для синтеза?
- Точно. Наше пространство не переваривает, когда в нем из ничего создают что-то. И реагирует на это температурными колебаниями. Металлы и прочие объекты сейчас мы без усилий преобразовываем и возвращаем. Сложная органика нам не дается. Она выгорает, перемерзает, просто испаряется. С ней происходит немыслимое вплоть до неправильно собранной ДНК. Среди наших специалистов, есть мнение и оно уже нашло некоторое подтверждение, что если при преобразовании скажем сложной органики вкупе с большим объемом простой, но стойкой по физическим характеристикам жидкостью, то этот разбавленный пакет энергии уйдет и вернется и может быть воспроизведен без существенного повреждения для органических соединений.
Я еще многое чего услышал в тот день занимательного и невероятного. И не только от специалиста лаборатории. По возвращению я доложил Сергею Игнатьевичу о результатах поездки и он кивнув промолвил:
- Все правильно. И Кстесс прав, и этот твой собеседник прав. Это моя интуиция говорит… и я так чувствую что весь этот их проект это шанс Кстессу реабилитироваться. Если у него получится, то он докажет все. И даже то, что Большого первоначального взрыва не было.
- Я понял одно. - признался я. - Они собираются туда человека запустить. Уничтожить его здесь преобразовать в электронный поток, продавить его туда поймать обратно и восстановить. И цинично рассмотреть, а что получилось… и получилось ли.
- Ну почему человека-то? - искренне удивился Сергей Игнатьевич. - Собачек сначала пошлют. Но потом да… пошлют и человека. Ведь это Альберт все… Это последняя ступень отделяющая нас от бога. От звания Создателя. Мой босс поднялся со своего кресла и пройдясь по кабинету сказал:
- Это все… и бессмертие. И мгновенные перемещения. И созидание из Ничего… - задумавшись Сергей Игнатьевич добавил: - Мне надо поговорить с Поляковым. Это слишком серьезный шаг для человечества. Он мудрее меня. Это он доказал что там нет времени. Что сигнал ответный идет с задержкой только преодолевая рубеж. Кому как не ему понимать последствия которые повлечет за собой…
Я не скажу что мой босс выглядел шибко взволнованным. Он просто ушел в себя причем как-то очень глубоко. Покидая кабинет он попросил меня найти его, если будут вызывать из Москвы. Голос его был даже скорее печальным, чем озабоченным.
Вернувшись в ВЦ я доложился начальнику центра и передал что лаборатории готовы к приему материала на тестирование и в нашей помощи они не нуждаются. Начальник ВЦ только обрадовался и предложил спецам из Москвы напрямую общаться с лабораториями. Это он зря. Через минут двадцать ему уже объяснили что уровень секретности не позволяет приглашенным специалистам работать с лабораториями без посредников. Объяснили и чуть выговором не наградили. А я чуть крайним не стал. В общем во искупление моих несуществующих грехов тяжелую телегу с термосами я катил лично на отправку.
А через неделю нам дали ответ какой из предоставленных материалов больше всего подходит под поставленные перед ним задачи. Работников «спецматериалов» отправили восвояси и наверняка сразу же на синтез машины какого-нибудь новосибирского завода полетел внеочередной военный заказ на чудовищное количество килолитров дряни у которой даже названия то нет, только цифровой код.
Мы снова впали в полудрему и занимались только разбором проведенных экспериментов. Катя откровенно скучала будучи ненужной для функционирования своей лаборатории. Сама она пробовала взять на себя часть работы, но быстро поняла, что потеряла сноровку и работает медленнее своих лаборантов. Чтобы не позориться, вообще плюнула на разбор материалов и почти весь день проводила где-то недалеко от меня.
Вечерами снова ставшими свободными мы поднимались на четвертый уровень и просто тратили время за слабоалкогольными напитками и просмотром новых фильмов.
Так продолжалось наверное всего неделю, или дней восемь. Уже поступили первые партии заказанной жидкости и эксперименты шли полным ходом, когда один из охранников принес мне в бар записку.
Этого охранника я заприметил еще только мы с Катей распили первый бокал. Он не отрываясь смотрел на меня и я вспомнив его по тиру махнул ему рукой. Он улыбнулся мне ответив жестом руки. Буквально стоило отойти Кате к бармену попросить сделать звук погромче, как он резко встал подошел ко мне и насильно вложил мне в руки плотно скрученную бумажку.
- Это тебе. - сказал охранник и отвернулся что бы вернуться на свое место. Когда вернулась Катя я сказал ей.
- Мне надо не на долго уйти.
- Куда? - удивилась Катя. - Сейчас самое интересное будет.
- Я сейчас вернусь. - сказал я и направился в туалет.
Я не знаю какое чувство подсказывало мне что эту записку стоит спустить в унитаз и не читать. Но Катя была неправа когда называла меня нелюбопытным. Сидя на стульчаке я развернул записку и прочитав только первые строчки понял что судьба не даст мне умереть тихой спокойной жизнью, в окружении детей от Кати.
«Привет дружище. Я не поверил своим ушам когда от охраны узнал, что ты в этой паучьей норе тоже сидишь. Расхваливая какого-то Альберта Коха и как он умеет стрелять, и что в конце недели на соревнованиях ты опять в финале с инструктором по стрельбе останешься, они меня очень удивили. Я и не знал, что ты стрелок. Сначала и не подумал что про тебя. Мало ли вас таких… Но описание точно совпало. Я рад что ты близко хоть и по другую сторону решетки и поговорить с тобой нам будет проблематично. Передаю записку с надежным охранником, будь так добр угости его выпивкой. Он тоже когда-то стены расписывал.
Смеюсь. Вот ведь судьба. Свела нас вместе снова и не где-нибудь, а на Диком поле. Я помню как ты меня спас. Я ничего не забыл. Будет возможность навести меня. Кстати тут еще один твой приятель. Передает привет и просит за что-то его простить, мол ты сам поймешь. В.»
Это мог быть только Вовка. И не подписался он на случай если записка попадет не туда куда надо. Но как его могло сюда занести?
Я ничего не знал про тюремные этажи. Да и не надо мне было о них знать. Я даже не задумывался о том чтобы интересоваться ими. Ну зачем они мне? А вот теперь пожалел что так редко пил с охранниками предпочитая компании своих товарищей по лаборатории. К кому теперь обратится? Как добиться встречи? Как пройти? Как получить пропуск? Решительно я вышел из туалета и залпом выпив свой коктейль сказал Кате:
