Мне привиделся странный сон. Я сидел в кресле посреди небольшой комнатки, за стенами которой шумело море. Передо мной пластался на низеньких ножках роскошно накрытый стол. Чего здесь только не было! Жареное мясо, запеченная в тесте рыба, дичь мешались со сладостями и истекающими соком фруктами. Венчал это великолепие здоровенный хрустальный кувшин с темно-пурпуровой влагой. Окружавшие кувшин свечи в серебряных шандалах преломляли вино алыми и черными бликами. Что ж, подобное видение было не в пример тем мерзостям, что посещали меня прежде. Устроившись поудобнее, я приготовился насладиться им.

Грохотало море. Рев волн взлетал по эллипсоиде и падал басовитым рычанием. В мерном шуме почти полностью тонули все звуки и шорохи. Лишь изредка до моего слуха долетало негромкое потрескивание пожирающего свечной воск огня. Я сидел и ждал. Чего? Наверно, приглашения к пиру.

Сзади послышались тихие шаги. Мне захотелось обернуться, но я не сделал этого. Если подкрадывался враг, он не сможет причинить мне вреда. Блаженны умирающие во сне. Шаги достигли кресла и замерли. Я против своей воли напрягся. И в этот миг на мое плечо легла рука. Вздрогнув, я пробудился ото сна.

Но ничего не изменилось. Я не мог поверить своим глазам. Я сидел в той же самой комнате, перед роскошно сервированным столом, и мое плечо ощущало прикосновение твердой руки.

— Леда? — негромко, боясь спугнуть наваждение, сказал я.

— Не угадал!

Я резко обернулся. Передо мной стоял Гумий. Облаченный в потрепанное рубище мага, он и внешне выглядел неважно — осунулся, оброс, на лбу чернела ссадина. Я молча оглядел его, он столь же пристально изучал меня.

— Ты изменился, — сказал бывший товарищ после долгой паузы. Я понял, что он заметил исчезновение сверхсути.

— Ты тоже. Что происходит?

— У меня к тебе дело.

— Вот как! — Я усмехнулся, чувствуя, что становлюсь хозяином положения. — Вообще-то я дал зарок не иметь более с тобой никаких дел. Ведь это именно по твоей милости я нахожусь здесь вместо того, чтобы владычествовать над Землей.

— Ты находишься вовсе не там, где полагаешь, — сказал Гумий.

— Тогда где же я?

— Здесь лишь твое сознание, а сам ты по-прежнему сидишь в заточении на планете, куда тебя перенесла Леда.

— Ты знаешь о ней?

Гумий кивнул.

— Да.

— Откуда? Вы были связаны?

— Нет. Клянусь! — Говоря это, Гумий приложил руку к груди. Он подошел к столу и сел напротив меня. Складки его одежды распрямились, и я обратил внимание на то, как он исхудал. — Нет. Я знаю о случившемся, но не имею к этому никакого отношения. Я был выведен из игры сразу после битвы у Замка, когда меня захватили в плен Кеельсее и Арий.

— Арий? — я изобразил удивление.

— Да, это именно он скрывался под маской Отшельника. Они схватили меня. По какой-то причине Кеельсее решил подарить мне жизнь, но я мало что выгадал. Демон Хатфур, твой верный слуга, похитил мою душу.

— Я рад, что и с тобой не все в порядке.

Гумий сделал вид, что не обратил внимания на мои слова.

— Я упросил Хатфура позволить мне переговорить с тобой. Он разрешил, и тогда я выбрал это место. Это одно из фантомных отражений Земли.

Я знал это, но почему-то не захотел сознаться в том, что знаю.

— Значит, все, что стоит передо мной, лишь иллюзия?

— Да. Но она сотворена со знанием дела. Угощайся, ты получишь удовольствие.

Я скривил губы.

— Пить воображаемое вино…

— Попробуй! — настаивал Гумий. — Оно тебе понравится!

— Ну хорошо… — Я взглядом велел Гумию наполнить хрустальный бокал. Мой бывший товарищ с похвальной поспешностью исполнил приказание. Вино пахло солнцем, цветами и чуть кисловатой прелью. Я осторожно пригубил.

— Хиосское сладкое, пятилетней выдержки.

— Я выбрал твое любимое! — заискивающе пробормотал Гумий.

На моем лице появилась милостливая гримаса. Но я не собирался прощать предателя ради одного бокала вина. Напротив, я был склонен быть жестоким.

— Так, значит, твою душу похитил демон.

— Именно. А так как демон связан со своим господином на подсознательном уровне, я оказался невольным свидетелем всех твоих злоключений.

— От вас не отдохнешь даже на этой далекой планетке! — театрально вздохнув, посетовал я. — Ну, и что тебе нужно?

— Я понимаю, Русий, что, может быть, не вправе просить об этом, но я умоляю тебя приказать демону освободить мою душу и позволить ей вернуться в тело.

— Ты действительно не вправе. — Я со смаком прихлебнул вино и брезгливо посмотрел на Гумия. — А кроме того, мне кажется, ты напрасно затеял всю эту возню. Прошло немало времени; и твою оболочку наверняка сожрали грифы.

Гумий оскалил крупные белые зубы. В его улыбке было нечто хищное, чего я прежде не замечал.

— Нет, мое тело в полной сохранности. Кеельсее спрятал его в одной из усыпальниц на берегу Мертвого моря.

— Однако он стал сентиментален!

— Я и сам не ожидал от него такого.

— Так ты хочешь, чтобы я поговорил с Хатфуром?

Гумий кивнул.

— Он здесь?

— Да, да…

— Пусть покажется.

В тот же миг по правую руку от Гумия возник маленький кривоногий человечек, облаченный лишь в набедренную повязку. Существо было неимоверно волосато, а из его рта торчали два огромных клыка, размером с указательный палец. Это был мой любимец — демон Хатфур. Увидев меня, Хатфур радостно осклабился. Я молча кивнул ему, а затем поднял вверх руку, обратив ее ладонью к себе. Этот знак приказывал демону убраться. Однако Хатфур остался на месте. Он был в курсе моих дел и знал, что я лишился былого могущества. Теперь я мог надеяться лишь на его преданность, но никак не на покорность.

— Уходи, — велел я. — Когда понадобится, я вызову тебя вновь.

На этот раз демон повиновался. Он исчез, и я бросил на Гумия торжествующий взгляд.

— Ты попал в пренеприятное положение!

Гумий кивнул головой, выражая согласие. Я откинулся на жесткую неудобную спинку кресла и сделал вид, что смакую вино. Гумий выжидающе смотрел на меня. Я мог отказать ему и в тот же миг очутиться в своей темнице. Я сознавал, что в самом деле нахожусь именно там, но иллюзия была великолепной. Я решил не торопиться с ответом и вдоволь насладиться своей ролью. Поэтому для начала я осведомился: — У нас есть время?

— Да. Я поставил заслон, никто не обнаружит, что твое сознание покинуло тело.

— Прекрасно. Что ты знаешь о тех, кто меня захватил?

— Ровно столько же, что и ты.

Ответив, Гумий посмотрел на меня, ожидая, что я скажу, но я безмолвствовал. Гумий нуждался в моей помощи, потому я был вправе ждать объяснений. Гумий понял, чего я добиваюсь.

— Русий, — начал он нерешительно, — ты должен извинить меня за то, что случилось тогда…

— Когда тогда?

— В той битве у Замка.

— Я прощаю тебя, но погибла девушка.

— Я знаю. — Гумий попытался изобразить скорбь. — Я и сам не понимаю, что тогда на меня нашло. По-моему, я испугался, что нам не справиться с той грандиозной задачей, которую ты поставил.

— Это не довод. Ты мог уйти раньше, но ты выбрал именно тот момент, когда я более всего нуждался в твоей помощи.

— И ты выпустил бы из меня кишки.

Я хотел возмутиться, но не стал делать этого, признав тем самым правоту Гумия. Я действительно выпустил бы из него кишки, попробуй он удрать от меня.

— Допустим. Но в любом случае ты выбрал крайне неудачный момент. Рухнуло все то, что я строил долгие годы.

— Это была единственная возможность освободиться от зависимости, я не мог упустить ее.

Я призадумался. Мне всегда казалось, что Гумий не воспринимает наши отношения как зависимость. Я старался быть с ним на равной ноге, хотя сила моя была несоизмеримо больше той, которой обладал Гумий. Он был моим старым приятелем, и я делал все, чтобы сохранить нашу дружбу. Благодаря мне он обладал такой властью, какой не имел ни один человек, живущий на Земле. И ради минутной слабости он отказался от этой власти! Я не мог ни понять, ни принять этого. Я так и сказал: