Пауль расхохотался:

— Я же сказал, что Текк встретит их! И не надо ни бластеров, ни лишней крови! Пошли!

— А они?

— Побесятся еще немного, а потом уберутся восвояси. Им не справиться с чарами Текка.

С этими словами Пауль направил коня к дому, на крыльце которого путников уже поджидал невысокий крепко скроенный человечек.

Определение «человечек» пришло к Шеве совершенно случайно, но, как выяснилось спустя мгновение, оно как нельзя лучше соответствовало истине. Перед Шевой был именно человечек, потому что человеком в полном смысле слова загадочного Текка нельзя было назвать даже с большой натяжкой. Шева осторожно пожала протянутую ей когтистую лапку и с деланным спокойствием изучила взирающую на нее физиономию: большие круглые глаза, животные, но вместе с тем и человеческие, плоский, словно кошачий, нос, треугольную пасть-рот с нависающими над нижней губой клыками.

— Текк, — представил человечка Пауль. — Цверг из рода Текков.

— Прошу прощения, черный альв! — поправил юношу Текк. Он немигающе изучил Шеву, после чего сообщил — то ли Паулю, то ли самому себе: — А она боится меня!

— С чего ты взял? — с натянутым смешком протянула Шева.

— Он умеет читать мысли, — пояснил Пауль. — Порой с ним просто нет сладу! Так что ты нашла себе достойного собеседника.

— Она тоже обладает даром говорить сердцем? — полюбопытствовал Текк.

— Если верить ее словам, да.

Шеву разозлила бесцеремонность, с которой Пауль и человечек обсуждали ее способности. Как будто ее здесь и не было!

— Да, я умею читать мысли! — с вызовом сказала она. — И я умею делать так, чтобы никто не смог прочесть мои мысли! А кроме того, с чего ты решил, что я боюсь тебя?

— На тебя произвели впечатление мои зубки.

— Это правда, но впечатление еще не означает страх.

— Это тоже правда! — с неожиданно приятной улыбкой согласился Текк, и Шева поняла, откуда взялось его прозвище[7]. — Прошу вас, дорогая гостья, в наши покои. Чувствуйте себя как дома!

Шева приняла радушное приглашение, напоследок еще раз насладившись зрелищем разъяренных неудачей и обескураженных преследователей. Войдя в дом, она скинула меховую шубку, которую с ловкостью вышколенного дворецкого принял Текк, и устроилась в предложенном им кресле.

— Чай, кофе, вино, бренди, водка? — перечислил Текк.

— Откуда у вас… — начала было Охотница и осеклась. В этом Отражении, населенном великанами и карликами, все развивалось по своим законам, не следовало удивляться тому, что его обитатели, которые по идее не должны были ведать иного напитка, кроме пива, знакомы со вкусом отборного кофе или выдержанного коньяка. — Вина, — сказала Шева и совсем уж нахально прибавила: — Только не более чем двенадцатилетней выдержки и белого.

Текк улыбнулся:

— Думаю, у нас найдется пара бутылочек именно такого вина!

Карлик исчез и появился вновь. За ним шел Пауль. В руке Текка была темная запыленная бутылка, в другой — бокалы. Расставив все на столе, цверг опять исчез, чтобы вернуться с блюдом, полным спелых тропических фруктов.

— Теперь я понимаю, откуда здесь розы, — сказала Шева.

Текк протестующе покачал головой:

— Этого никто не понимает. А фрукты привезены из-за моря. Я знаком с одним пронырливым торговцем, и он снабжает нас с Ульвом всякими лакомствами. — Ловким тычком руки выбив пробку, карлик разлил вино по высоким изящным фужерам. — Угощайтесь.

Шева не без колебаний, но все же попробовала вино. Оно оказалось отменным. Шева так и сказала:

— Отменное вино!

— Ты не ожидала этого, правда? — с улыбкой полюбопытствовал Пауль.

Охотница не стала спорить:

— Да, я многого не ожидала. Все это странно.

— Что именно?

— Странный мир. Не находишь ли?

Пауль изобразил некоторую задумчивость, после чего мотнул русой головой:

— Да, полагаю, он отличается от того, каким он должен быть. Но это отличие существенно лишь для нас. Для Текка и тысяч других существ, населяющих его, он таков, каким должен быть.

— Расскажи мне о нем, — попросила Шева.

Пауль задумался, на этот раз — непритворно.

— Рассказать? Это не так-то просто.

— А ты попробуй!

— Думаешь, этот мир — дело рук Арктура?

— Не знаю, — честно призналась Шева. — Быть может. Но не исключено, что Арктур ни при чем.

— Признаться, я заподозрил, что здесь дело нечисто, сразу, едва переместился в это Отражение. Мои впечатления были примерно такими же, как и твои. Зеленое солнце, непривычного цвета растительность, странные существа вроде Текка или Хрейдмара[8]. Человек так уж устроен, что ему трудно поверить в реальность существ, столь отличающихся от него и в то же время сходных с ним. Но в первое время мне было не до наблюдений. Как я уже говорил, меня пленил конунг Огмунд, и я стал его рабом. С ошейником на шее я пас скот, познавая здешние премудрости. Поначалу мне пришлось притвориться немым. Постепенно я освоил речь людей Севера и в один прекрасный день сбежал от хозяина, став сначала искателем приключений, а потом и Волком, каким являюсь сейчас. К тому времени я уже имел представление об устройстве этого мира. Тебе приходилось сталкиваться с преданиями северных людей?

— Нет, — сказала Шева.

— Они полагали, что мир состоит из нескольких плоскостей. Верхняя — мир богов, или Асгард. Средняя — Мидгард, в свою очередь делящийся на Верланд, или землю людей, Етунхейм, или землю великанов, и Альвсхейм — владения карликов. Ниже лежит Хель, что-то вроде преисподней. Все эти земли связывал гигантский ясень Иггдрасиль. Это вкратце о том, как древние обитатели Севера представляли себе свой мир. Очутившись здесь, я неожиданно понял, что примерно так все есть и на самом деле. Существуют три плоскости, условные конечно. Плоскости связаны между собой незримыми переходами, воспользоваться которыми может далеко не каждый. Ты оказалась как раз на границе между Асгардом и Верландом рядом со мной, и я не знаю, вышло ли это случайно или кто-то намеренно так устроил. Думаю, этого мы никогда не узнаем. Но могу с уверенностью сказать, что если этот мир создан чьей-то могучей волей, то обладатель этой воли весьма осведомлен в древних преданиях обитателей Севера. Тебе следует навести справки, возможно, твое Управление вычислит шутника. Если же этот мир существует сам по себе, у меня нет объяснений. Я уже готов поверить, что так все когда-то и было, но с течением времени люди забыли значительный кусок своего прошлого.

— Так не было.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Я получила достаточно информации прежде, чем перенеслась сюда.

— Значит, кто-то сочинил прекрасную сказку! Хотя не думаю, что туземцы согласятся считать себя сказкой. Я прав, Текк?

— Совершенно прав, друг мой Ульв! — Карлик улыбнулся, продемонстрировав острые клыки.

— Хорошо, давай по порядку. Итак, здесь есть люди. Много?

— Я их не считал, но думаю, что немало.

— Передо мной сидит карлик… — задумчиво протянула Охотница.

— Альв! — поправил Пауль. — Текк не любит, когда его называют карликом или цвергом.

— Не люблю! — подтвердил Текк.

— А боги? — вспомнила Шева. — Неужели они и впрямь существуют? Я повстречала тут одного типа. Он назвался Локи. Еще я видела великана…

— И не поверила своим глазам, — подхватил Пауль, — потому что великана не могло быть по той простой причине, что великанов не бывает?!

Шева помедлила и решила согласиться:

— Да.

— Напрасно. Мир вообще устроен так, что порой трудно отличить реальность от вымысла. Тем более, когда речь идет об этом мире. Здесь есть боги, но они отличаются от того Бога, в которого верят в мое время. Эти боги больше похожи на людей. Они уязвимы, чувствуют боль, душевные муки. Мощь их далеко не безгранична, они, наконец, смертны. Но при всем этом они обладают куда большими возможностями, чем человек, етун или альв. Хотя и альвы, как ты уже убедилась, тоже не лыком шиты!