— Быстрее! Пойдем к Харальду!

Тот покачал головой:

— Я не могу. Мое место здесь.

— Что значит — здесь?

— Это мой полк, я должен сражаться здесь.

— Ты с ума сошел? Ни тебя, ни меня вообще не должно быть на этом поле! И самого поля не должно быть! И этого мира! Все это лишь прихоть Арктура! Неужели ты намерен плясать под его дудку?

— Я как все. Это мой мир, и я намерен разделить его судьбу.

— Дурак! — в отчаянии крикнула Шева.

В этот миг цверги, стоявшие справа, зашевелились.

— Осторожно! — завопил один из них.

В мерный рокот шагов врезались сухие резкие звуки. Десятки гигантских стрел и камней обрушились на фаланги мертвецов, даруя смерть по второму разу. Над самой головой Охотницы оглушительно свистнуло, огромная стрела черным вороном взвилась в небо и обрушилась на первые ряды врагов, образовав брешь, которая тут же заполнилась новыми воинами. Шева бросила взгляд на Пауля, надеясь, что тот передумал, но лицо юноши выражало непреклонность. Тогда Шева оставила его и бросилась туда, где должен был стоять Харальд.

Она бежала вдоль кажущегося бесконечным строя, где людей сменяли карлики и великаны, с которыми соседствовали облаченные в серебряные доспехи эйнхерии. Она бежала, подбадриваемая криками, ибо воины считали ее вестницей победы. Она бежала, подстегиваемая грохотом гигантских стрел и камней и мерными звуками поступи приближающейся фаланги воинов Хель. Она бежала, выкрикивая имя Харальда.

— Я здесь! — Сильные руки подхватили Шеву и втащили за стену щитов. И вовремя, потому что из-за спин мертвецов вылетела туча стрел и с хищным стуком обрушилась на ряды живых.

Харальд прикрыл Шеву собственным телом. Две стрелы ударили его в плечо и в бок, оставив вмятины на пластинах доспеха.

— Я искала тебя! — выдохнула Охотница.

— Вижу. — Рука Харальда нечаянно прижала мешок с котом. Баст взвыл дурным голосом, протестуя против столь бесцеремонного обращения. Харальд отдернул руку. — Что это?

— Кот! — засмеялась Шева. На душе у Охотницы было так легко, словно с нее свалился тяжелый камень.

— Я не подбрасывал тебе кота!

— Знаю. Ведь ты — не Арктур.

Шева заглянула в голубые глаза Харальда, словно желая найти там подтверждение. Харальд отвел взор:

— Не знаю.

— Что значит — не знаю?

— Не знаю, и все! Да и какое это имеет сейчас значение! Держись!!!

Фаланги мертвецов достигли своей цели и обрушились на врагов. Все потонуло в грохоте, рожденном соприкосновением металла. Мечи с лязгом сталкивались друг с другом, копья вонзались в навершия щитов, змеиные языки стрел искали бреши в броне. На землю пали сотни убитых, закричали раненые. Ряды живых подались назад, но сдержали удар. Могучие эйнхерии с безумным смехом лезли прямо на копья врагов — смерть не страшила их, ибо она даровала возвращение в Валгаллу. Етуны, со свистом раскручивая над собой дубины, бросали их вниз, скашивая сразу по десятку мертвецов. Рядом сражались цверги, полагавшиеся не столь на силу, сколь на ловкость. Они фехтовали с изощренностью завзятых рубак и использовали свой малый рост, поражая противника под щитом. Но яростнее всех бились люди, мечтавшие о славе и о ждущей их Валгалле. Впереди неистовствовали берсеркеры с пеной на окровавленных губах. Не отставали от них и прочие воины, чуть более осторожные, но не менее отважные. Серые тела мертвецов устлали изрытую тысячами ног землю, но натиск их не ослабевал. Их было неисчислимо много, и им было совершенно нечего терять, ибо ни к чему бояться смерти тому, кто уже мертв. Ударные отряды ратников Хель то там, то здесь вклинились в утратившие стройность ряды живых. Чудовищные змей и пес пробили гигантские бреши, разрывая строй обороняющихся на три неравные части.

Но все это мог оценить лишь Сурт, с наслаждением создателя взиравший на ужасающее полотно битвы. Сражавшимся, в их числе и Шеве, очутившейся в самой гуще схватки, было не до этого. Держа в одной руке щит одного из павших воинов, а в другой — меч Сурта, Охотница сражалась в одном ряду с Харальдом. Она отбивала выпады врагов, наносила ответные удары, не забывая при том об осторожности. Было бы глупо сложить голову в битве, разыгранной буйным воображением Арктура. Более чем глупо!

Но судьба берегла Шеву. Пару раз Охотница лишь чудом ускользнула от ударов копья. Затем случилось что-то странное со стрелой — пущенная прямо в упор отвратительным мертвецом, стрела эта неожиданно отказалась поразить цель, причудливым нырком обогнув Охотницу и пронзив стоящего за ней эйнхерия. Судьба определенно берегла Шеву, Или же кто-то другой принял на себя бремя судьбы.

Шум битвы перекрыл оглушительный вопль. Это змей и пес, словно соревнуясь друг с другом в мощи и свирепости, разорвали фаланги живых. Мертвецы хлынули в бреши, заходя за спину отчаянно сопротивляющимся врагам. Пали тысячи людей, богов, великанов и карликов, а также тех, кто некогда были людьми, богами, карликами и великанами, а сейчас лежали, пятная поле Вигрид серыми язвами доспехов. Те, что способны были еще держать оружие в руках, перемешались между собой, сплетясь в единый клубок, исторгающий острую сталь, крики и кровь. Над Шевой вдруг выросла гигантская голова змея, прозывавшегося Ермунгандом. Узнав Охотницу, змей с плотоядным шипением устремился к ней. С клыков его стекала ядовитая пена. Охотница рванула излучатель, но тот запутался в складках одежды и не желал появляться на свет. Вдобавок Охотница запнулась о труп и упала, лишившись возможности бежать, как делали прочие, оказавшиеся на пути змея.

«Не самая приятная смерть!» — только и подумала Шева, невольно зажмуриваясь…

В звон стали врезался яростный вопль змея. Шева открыла глаза. Харальд, чей плащ был совершенно изорван, а доспехи покрыты кровью и желтой змеиной слизью, яростно полосовал древоподобное тело Ермунганда мечом. Шева в оцепенении следила за тем, как воин раз и два увертывался от бросков уродливой головы. Но третий выпад оказался точен. Хотя змей и лишился глаза, выколотого мечом Харальда, зубастая пасть ухватила дерзкого и с ужасающей легкостью разорвала его надвое. Шева закричала. В тот же миг откуда-то сбоку возник Локи, метким ударом клинка расплескавший второй глаз чудовища. Гигантское тело забилось в агонии, выкашивая целые полки мертвецов и живых. Локи схватил Шеву за руку и потащил ее прочь — туда, где гордо реял черный стяг Одина.

— Спасибо! — выдавила девушка, когда они оказались в относительной безопасности.

— Не за что, женщина с рысью! — блестя белозубой улыбкой, ответил красавчик. — Что ты ищешь здесь, на этом поле?

— Человека!

— Какого? Их тут много, выбирай любого! — захохотал Локи, ловким ударом расчленяя на две половинки преградившего им путь воина в серых доспехах.

— Того, кто способен сотворить все это!

— А, его! Он здесь, он где-то рядом! — Локи повел глазами, словно желая найти Арктура. — Рядом… Я думал, ты уже нашла его!

— Нашла! Но не знаю, он ли это был!

— Был? «Был» о нем не скажешь! К нему подходит лишь «есть». Потому что он всегда есть и всегда будет. А вот и он!

— Где?

Локи указующе протянул вперед руку с мечом. В этот миг пред ним неведомо откуда выросла Смерть, держащая в руке громадный пятифутовый меч, изогнутый тонким полумесяцем. Сталь тонко свистнула, и рука Локи, отделившись от плеча, упала на землю. Красавчик вскрикнул, лицо его залила мертвенная белизна. Он попытался что-то сказать, но новый удар снес ему голову.

Отпрыгнув в сторону, Шева наконец-то сумела извлечь излучатель. Смерть с улыбкой опустила меч, всем своим видом выражая, что не намерена враждовать с Шевой.

— Приветствую тебя, женщина с рысью! Ты нашла время посетить наш славный пир?

Шева зло оскалила острые зубки:

— Ты помешала мне, Смерть! Помешала найти Человека.

— Да, я не хочу этого! Что будет со Смертью, когда на землю сойдет Человек? Прочь отсюда, женщина с рысью! Тебе не место там, где назначено разыграть последнюю партию в золотые тавлеи!