В обратном переводе с ломанного тупым «rusci» человеческого языка:

…Из электропатефона, произведенного дружественной Советскому Союзу фирмой «Телефункен», доносились веселые разухабистые звуки заграничного джаз-оркестра.

На письменном столе, застеленном газетой ОГПУ «Красный Ворон» (Шутка. Это я Михаила Булгакова «Роковые яйца» цитирую. Уважаю Михаила Афансьевича! Помню, чтобы достать билет на «Дни Турбиных», я перед МХАТ двое суток в очереди стоял. Наш он брат, артиллерист. (На самом деле, военный доктор. Прим. переводчика) застеленном многотиражкой «На Страже Балтики!» Краснознаменного Балтийского Флота, лежали:

наструганный неровными шматками кусок старого, желтого, как свечка, сала, обсыпанного крупной серой солью;

наискосок взрезанная финкой с наборной рукояткой буханка ржаного хлебушка, за семьдесят копеек;

очищенная сизая головка репчатого лука;

распотрошенная тарань, с тщательно выломанной бессовестным чекистом икрой;

две карамельки «Раковая шейка».

Возглавляла натюрморт вытащенная Лацисом из сейфа бутылка армянского коньяка марки «ОС», с выдержкой тридцать лет, заложенного в дубовые бочки еще купцом Шустовым в преддверии трехсотлетия дома гражданина Романова.

Мы с чекистом мирно ужинали и беседовали о геополитике…

— Но скажите мне на милость, чем вам Финляндия-то не угодила? Нет, я — конечно, все понимаю. Мрази еще те! Как вспомнишь Выборгскую резню, когда финские «лахтари» аккуратно расстреливали всех русских подряд, и красных, и белых…(Гнусная русская пропаганда. Прим. переводчика) Но, кроме финнов, что, у на нет больше добрых соседей? Вот, например, эстляндцы… Юденич им независимость завоевал, а они в благодарность его армию в концлагеря загнали, где господа офицеры благополучно от тифа и перемерли…(Гнусная русско-коммунистическая пропаганда. Прим. переводчика).

— И до эстляндцев доберемся, дайте нам только срок… — махнул рукой пьянеющий на глазах лифляндец Лацис. — Какая в попу разница — те чухна белоглазая, и те тоже чухна… Вот только до Нарв…ик…

— Что до Нарвы?

— Н-ну Вы же артиллерист… Какая дистанция от Белоострова[16] до Нарвской заставы?

— А мне на далекую Нарвскую заставу насрать… я у самой Московской живу! А во-вторых, откуда у финнов тяжелая артиллерия?!

— У финнов тяжелой артиллерии нет. А вот у англичан — есть.

Я потер руками лицо, мгновенно трезвея:

— Что, так серьезно?

— Серьезней некуда. Хуже, чем в 1927 году![17] Финны ведут себя как сопливый мальчишка, задирающий здорового мужика… причем этот мальчишка знает, что у него за плечами стоит целая кодла гопоты…

— А что, англичане так любят финнов?

— Преимущественно раком… На финнов англичанам, собственно говоря, насрать. Хотя… как сказать! Никель, марганец, двадцать целлюлозных заводов…

— А это — порох…

— Ну да! Еще и лес… Но это все ерунда. Наши эксперты полагают, что англичане подпишутся на ввод войск в Финляндию, с целью её якобы защиты от СССР и Германии, только для того, чтобы оккупировать попутно Швецию!

— А что, Швеция им так сильно нужна?

— Да нахрен бы она кому вообще сдалась! Если бы не железнорудные месторождения Кируны, если бы не шведская шарикоподшипниковая промышленность! Оккупируй англичане Швецию — и завтра же погаснут доменные печи Рура и в Германии все перестанет крутиться…

— Да на что нам фашистская Германия?! И пусть себе сливает воду!

— Да нам Германия нужна только как противовес Антанте! Не будь немцев, на нас завтра бы дружно навалились… плутократы. А пока они завязли в очень странной позиционной войне, потихоньку нас с немцами стравливая…

— А кто для нас хуже — немецкий Антикоминтерновский Пакт или англо-французский Союз?

— Для нас? Оба хуже.

Продуктивную беседу нарушил телефонный звонок.

Лацис, не вставая, потянулся к аппарату:

— Але… нет, это не квартира. Это вообще-то, тюрьма… Кто говорит?! Да, он здесь…

И, протягивая мне трубку, чекист с удивлением произнес:

— Валерий Иванович, но это, похоже…Вас!

Недоумевая, я прижал теплый эбонит телефона к относительно здоровому левому уху (Правое ухо у меня вообще не слышит. Стоход,[18] контузия… Помню, на Соловках, старый военный лекарь, прижав холодную блестящую штучку к моему уху, все бормотал: «Ох, не нравиться мне Ваша, сударь, барабанная перепонка…тем более, что её, судя по всему, там и нет!»)

— Але! Это кто?

— Это я…

— Аня?! Как ты до меня дозвонилась?

— Да вот так… с этого телефона какая-то твоя новая профурсетка мне позвонила и сказала, что ты задержишься, по делам! Да только наш Нестор, он же физик! И давно приделал к нашему аппарату такую свою штучку с механическим цифровым табло, которое номер определяет, откуда последний раз звонили! (Как утверждает наш консультант, инженер доктор Ц. Устиллипукки, на Ленинградском Оптико-механическом заводе проводились в середине тридцатых годов многочисленные разработки механических приборов для вычисления координат…вероятно, на их основе и могла бы быть исполнена подобная разработка, но — увы! маниакальная секретность Советов не позволяет ничего утверждать достаточно точно. Прим. Редактора[19]).

— А…да, помню, что-то такое он мастерил на кухне… а что, разве его АОН (непонятное слово. прим. переводчика) всё-таки заработал?

— Заработал, заработал, не сомневайся, милый… Так ты где? — голосок Анюты источал нежнейший яд.

— Э-э-э… я в Крестах…

— И у вас там, слышу, веселенькая музычка играет, да? И ты вроде как…пьяный?

— Да ты что! — лицемерно возмутился я.

— А ну, не ври мне!! Я тебя насквозь вижу!! В тюрьме он, скажите?! Да что ты меня за дуру-то держишь?!

— Анечка, солнышко, не заводись…

— Я тебе не заведусь! Ты у меня сам, кобелина, заведешься и без порток побежишь!..Ну ладно… П-п-пей.(Произнесено это было ей как «Ёшь твою мать!» У Анюты и отец, и оба дядьки — потомственные питерские алкоголики, то есть, тьфу, пролетарии…Хотя, это наверное одно и тоже. И она очень болезненно относится к употреблению мною горячительных напитков). Смотри там, если сильно пьяный, то лучше домой не ходи, у своего приятеля и заночуй, а то у нас во дворе хулиганья развелось, как грязи. Но…

— Что, родная?

— Ежели я узнаю, что ты был у какой-нибудь прости господи… я ей, шалаве, все волосы выщипаю! И даже на голове!!! А тебя я просто убью! Смотри у меня…

— Да, родненькая… уф. — осторожно, будто хрустальную, я положил трубку на рычаг аппарата.

— Жена? — с изрядной долей солидарности спросил меня Лацис.

— Угм. Да зачем Вы домой мне звонили, да еще через какую-то даму?!

— Да я хотел Ваших домашних успокоить, вот и попросил секретаршу…

— Спасибо. Успокоили. Особенно ваша секретарша помогла: «Да он уже совсем скоро домой пойдет! Уже практически выходит, по крайней мере, из меня…»