Пока будет жив Рамон, будет существовать скрытая угроза власти Яна.

— Ты вовремя, — наконец произнес глава. — Отведи это ничтожество в подземелье и запри его там.

Рамон замешкался, но посмотрев в каком состоянии находится его друг, решил, что чем раньше он его отсюда уведет, тем скорее он окажется в безопасности, подальше от рук Яна.

— Хорошо…

Рамон вывел Богарта из зала и темными узкими проходами повел его в подземелье. Ян никогда не прибегал к тому, чтобы в качестве наказания запирать там кого-то из клана. Сегодня был случай из ряда вон выходящий. Каменная лестница была скользкой и неровной, поэтому Рамону приходилось поддерживать Богарта, чтобы тот обессилев не упал и не повредил себе еще чего-нибудь. Ему и так досталось.

Наконец спустившись Рамон, остановился, поддерживая Богарта под руку.

— Могу я теперь узнать, что случилось? — глаза Рамона были серьезными, как всегда, но в голосе слышалось беспокойство.

Богарт глубоко вздохнул и посмотрел на друга.

— Ян ищет нефилима…

— Это знают все, я имею ввиду…

— Я понимаю, что ты сейчас хочешь сказать, но позволь мне продолжить, — перебил его Мирослав. — Нельзя, чтобы она попала к нему в руки ни под каким условием. Кажется, наши предположения оправдались… Ян затевает что-то другое, но допустить того, чтобы Ланге успел воспользоваться этой ситуацией тоже нельзя… — Богарт на секунду замолчал и отдышавшись снова продолжил. — Могу я тебе попросить кое о чем?

— Конечно…

— Найди ее и спрячь, так чтобы ни один демон ее не нашел…

Рамон в раздумьях сжал губы, смотря на Мирослава.

— Подожди, не хочешь ли ты мне сказать… — тут глаза Рамона округлились и он отстранился от Богарта, как от сумасшедшего. — О нет… Как такое могло случится? Ты идиот, да? Не говори ничего… Я знаю, что идиот… Из-за нее ты сейчас в таком состоянии и ты просишь чтобы я ее спрятал?

— Да, я тебя прошу об этом как друга… — выдохнул Богарт. Его серые ледяные глаза потемнели а лицо стало каким-то жестким, а черты грубыми.

— Из-за нее одни проблемы.

— Рамон.

— Что? Ты понимаешь, что она представляет большую угрозу для нас всех? А на данный момент ее существование и твоя нелепая симпатия к ней две самые большие проблемы. Если так будет идти дальше, то тебя ликвидируют, а потом скажут, что это произошло во время борьбы с Темными. И Яну все поверят, а даже если и не поверят, то ему никто ничего не скажет, потому что все его боятся.

— Рамон! — не вытерпев, крикнул Мирослав. — Все что я у тебя прошу это спрятать Софью.

Рамон, нахмурился и подошел к Богарту, заглядывая в глаза, словно пытаясь удостовериться в том, что это окончательное и бесповоротное решение. Он перевел дух.

— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Но не разумнее было бы тебе бежать?

Богарт горько усмехнулся:

— Неужели ты думаешь, Ян допустит это, после того как он узнал, каким способом заманить Софью в ловушку?

— И что теперь? — удрученно поинтересовался Рамон, поправляя взлохмаченные светлые волосы.

— Я найду способ, обещаю… Только спаси ее…

Рамон вышел из подземелья, заперев там Мирослава. В его мыслях царила суета и сомнение.

А ведь Ян знает, что делает и умеет доставить боль.

Запереть друга за решеткой, вместо того, чтобы помочь бежать.

«Я найду способ, я обязательно что-нибудь придумаю», — твердил про себя Рамон.

Теперь нужно составить план как действовать, чтобы уловка Яна не сработала. Было конечно очень безрассудно отправлять с Богартом Рамона. Он ведь знал, что Мирослав в любом случае все расскажет ему.

Или Ян самый настоящий глупец или он намного хитрее и умнее, чем кажется.

Но как бы то ни было, Мирослав нажил себе врага и провалиться в самый Тартар, если глава клана не сделает все возможное, чтобы раскрасить его дни в черный цвет.

Волк сидела в сфере, свернувшись калачиком. Под глазами появились мешки, да и вообще она стала представлять жалкое зрелище. Человеческая душа затухала, уже не было сил сопротивляться и она решила принять демона.

Похоже, единственное ради чего здесь ее держали — это дождаться пока она умрет, окончательно обессилев.

Сны преследовали ее каждую ночь.

Время от времени ей становилось страшно, казалось, какие-то голоса ее одурманивают своим сладким пением, а она никак не может выбраться из этих пут. Два раза она просыпалась с криками. Это уже был необратимый процесс. Еще немного и Воины сами того не понимая сделают из нее нефилима, о котором и подумать будет страшно.

Шум в голове и постоянная бессонница.

«Я схожу с ума!» — думала она про себя, обхватив ладонями голову.

Олаф все также презрительно посмеивался над ней, наблюдая, как она мечется и не может найти покоя.

Любые попытки заманить этого верзилу и заставить ее выпустить не увенчались успехом.

Он считал себя победителем, если не героем. Но это было не долго.

Был уже вечер. Волк в общем-то свыклась с мыслью, что ей придется оставаться здесь до тех пор пока от нее не избавятся как от ненужной вещи.

Часы торопливо тикали. Это наверное единственное, что находилось в этой комнате кроме самой сферы и стула, на котором уместился Олаф.

Надо сказать, он добросовестно выполнял свою работу, не спускал глаз с Софьи ни на секунду. Другой бы на его месте уже давно махнул рукой и ушел, нет же этот громила сидел до последнего, и говоря до последнего нужно понимать это в самом прямом смысле.

Софья сидела на коленях, уставившись тупым взглядом в пол. Сфера, в которой она была заключена переливалась светло-голубым светом, пока она не заметила, как на ее поверхности стали появляться едва различимые полоски, словно мелкие трещинки.

Олаф сидел абсолютно спокойно, пока тоже не заметил, что с защитой что-то не то. Но к этому моменту трещинки в куполе стали больше и послышался звук пульсирующей энергии.

Однако громила сидел не шевелясь, пока вслед этому земля под ногами не стала ходить ходуном и известь не посыпалась прямо ему на голову. Он буквально подпрыгнул и попытался по рации связаться с другими, но ничего не вышло. Из маленького черного аппарата доносилось только шипение.

Со стороны двери раздались какие-то крики, Олаф замешкался, раздумывая как поступить.

Его глаза испуганно смотрели на Софью, которая не без удовольствия смотрела на ужас, поглотивший охранника.

Комната содрогнулась, и бетонный кусок отлетел в сторону, снеся стул, с которого только что встал Олаф. В стене выходившей на улицу образовалась огромная дыра, стекла в окнах разлетелись градом по полу.

Олаф перекинулся взглядом с Софьей, удостоверяясь, что она до сих пор ему не опасна. Но в его глазах царило самое настоящее сомнение и страх.

Сфера озарилась алым светом, и яркой волной накрыла все помещение. Волк закрыла уши, пока принизывающий писк не прекратился.

Когда она огляделась, то обнаружила обугленное тело Олафа. Его поджарило словно кусок мяса. Софья с сарказмом улыбнулась. Свое обещание она выполнила, пусть даже с чьей-то помощью.

Свежий воздух врывался через проем в стене. Нужно было бежать пока не поздно и никто не спохватился. Не успела эта мысль возникнуть у нее в голове, как в дверях показался Зак.

Волк секунду помедлила, а затем, сорвавшись с места выпрыгнула наружу сквозь дыру.

Приземлившись на заснеженный асфальт, словно кошка она побежала как можно дальше, и совершенно не разбирая дороги. Что-то зашелестело рядом и она растворилась в воздухе…

Софья повалилась на землю, больно ударившись коленями об мелкие камушки.

Бурая листва уже покрылась первым снегом и тонкой коркой льда. Из рта выходил пар.

Кругом была тишина, свежий воздух ударил в нос, и сразу закружилась голова.

Волк осмотрелась. Рядом с ней стоял высокий светловолосый парень, который внимательно за ней наблюдал.