– Уже представила. – Она начала расстегивать блузку. – Ты будешь представлять вместе со мной?

– Проклятие! Да я представляю это каждую минуту.

Арчер неохотно отвернулся и подошел к щербатой раковине. Если бы он продолжал смотреть, как она раздевается, то взял бы ее прямо здесь, словно она куплена за двадцать долларов.

Открыв кран, Арчер понял, что горячей воды нет и бритье станет весьма неприятной операцией. Поморщившись, он достал из сумки единственное лезвие, присланное Эйприл Джой. Несколько болезненных движений, и усов как не бывало.

Тщательно ополоснув раковину, Арчер достал из бездонной сумки простые, но ужасно дорогие черные спортивные брюки и белую шелковую рубашку. Амулет на массивной золотой цепи, видимо, следовало носить с расстегнутой до пупа рубашкой. Интересно, догадывалась ли Эйприл, сколько неприятностей доставит эта цепь пышной растительности на его груди? Зато туфли утвердительно ответили на этот вопрос, ибо оказались малы ему на два размера.

Наверное, Эйприл от души смеялась, представляя, как он в них втискивается, поскольку знала все, в том числе и размер обуви, и то, что он не станет привлекать к себе внимание куском золота на волосатой груди. Одевшись, Арчер решил, что его вид подходит к нынешнему облику Ханны, олицетворяющему деньги и необузданную чувственность.

Когда он повернулся, та яростно сражалась с молнией на юбке. Он видел Ханну обнаженной, целовал каждый дюйм ее тела, но сейчас земля качнулась под ним. Так на него подействовали ее грудь под узким топом и бесконечно длинные ноги.

– Почему они ставят на юбки эти молнии, – ворчала она. – По-моему, проще натянуть проклятую вещицу без них.

– Дай попробую. – Голос Арчера заставил ее поднять голову, и она сразу поняла, насколько сексуально выглядит.

– Мне жаль твою бороду, – сказала Ханна, поворачиваясь к нему спиной.

– Почему?

– Мне нравилось ощущать везде ее прикосновения.

Арчер сжал зубы, стараясь отвлечься от того, чего сейчас хотелось больше всего на свете и против чего она вряд ли стала бы возражать. Он со всей осторожностью застегнул молнию, и Ханна разгладила юбку ладонями.

– Из чего она сшита? На вид и на ощупь шелковая, а не мнется.

Арчер быстро отвел глаза от длинных пальцев, скользящих по бедрам, обтянутым дорогой тканью.

– Понятия не имею, что это за материал. Ты когда-нибудь носила контактные линзы?

– Нет.

Он протянул ей коробочку, затем достал свою и продемонстрировал, как это делается. Ханна критически оценила результат: его серые глаза превратились в мутно-голубые.

– Оригинал мне нравится больше.

– Постараюсь запомнить, – сухо ответил Арчер, – Пока ты возишься с линзами, дай мне свой парик.

Стараясь не думать о кошмарном состоянии раковины, она принялась вставлять линзы и справилась с одной, когда в дверь забарабанили.

– Эй, приятель, мне тоже надо пописать.

Арчер прорычал несколько словечек, которые заставили Ханну поморщиться. Закончив процедуру, она взглянула в мутное зеркало. На нее смотрела пара карих глаз.

– Надень, – сказал Арчер, возвращая ей парик.

– Ты не перестаешь удивлять меня. – Ханна с изумлением уставилась на искусно уложенную французскую косу.

– Подожди, ты еще увидишь, что я могу делать с косметикой.

– Ты шутишь?

– Это ты решишь через несколько минут.

Ханна стояла, затаив дыхание, пока он накладывал ей макияж, а посмотрев на себя в зеркало, только восхищенно охнула. Как и ее новая одежда, макияж заявлял о дорогостоящем сексе. Очень дорогостоящем. Очень эротичном.

– Да, ты не шутил.

Арчер молча смотрел на юбку, плотно обтянувшую ее соблазнительные ягодицы, когда она склонилась над раковиной. И, не успев осознать, что делает, запустил руку ей между ног.

Ханна вскрикнула, почувствовав, как его пальцы сдвинули узкую полоску трусиков и начали ласкать ее. Это продолжалось до тех пор, пока она не затрепетала.

– Если ты не хочешь, то я не буду настаивать, – прошептал Арчер.

– Не будешь настаивать?

– Да. Ты не обязана подчиняться моей руке и кричать от удовольствия.

– Ты уверен?

– Нет, – покорно согласился Арчер.

Тут в дверь снова постучали, и он с проклятиями отступил, протянув Ханне короткий розовый жакет.

Он сидел на ней отлично. Теперь она выглядела как грешница экстракласса, которая по карману лишь королям или мафиозным принцам.

Арчер удивленно присвистнул. Эйприл Джой превзошла себя, за это он готов был простить ей свои туфли, казавшиеся ему испанским сапогом.

– Жемчуг придется снять, – поразмыслив, сказал он. – Женщина, которая выглядит так, как ты сейчас, не может появиться в грошовом ожерелье.

Ханна состроила ему рожу, но все-таки сняла дорогой ее сердцу жемчуг, с грустью передала его Арчеру, а взамен получила крошечную дамскую сумочку на длинном плетеном ремешке и с золотым вензелем.

– В ней паспорт.

– Паспорт?! – испугалась она.

Вместо ответа Арчер открыл замок и распахнул дверь туалета. Мужчина, нервно меривший шагами коридор, начал было ругаться, но, увидев Ханну, замер с открытым ртом и даже забыл о пиве, распиравшем его мочевой пузырь. Он глазел на нее до тех пор, пока она не исчезла за дверью, выходящей в переулок.

Арчер злорадно подумал, что этот человек надолго запомнит прекрасное видение, но если его попросят описать ее, то ему на ум придет лишь умопомрачительное покачивание женских бедер.

– Вы сногсшибательны, миссис Саут, – улыбнулся Арчер.

– Благодарю вас, мистер…

– Саут.

– Мы женаты?

– Так сказано в паспортах.

Он вытащил из кармана футляр:

– Посмотри.

– Настоящие? – воскликнула Ханна.

– Не исключено.

Если учесть, что Эйприл Джой покупала все на его деньги, то кольца определенно были настоящими. Каждые истраченные десять центов наверняка доставляли ей наслаждение.

– Хочешь, чтобы я отдал их в оценку?

Лишившись дара речи от потрясения, Ханна молча уставилась на открытый футляр. Обручальное кольцо (судя по всему, платиновое) украшал серебристо-голубой бриллиант в форме маркизы весом не менее трех каратов, обрамленный бесцветными трехгранными бриллиантами поменьше, но тоже довольно крупными.

– Я не могу его носить, – сказала Ханна, проглотив комок в горле.

– Не тот размер? – Арчер взял ее левую руку и без труда надел кольцо. – Идеально. Пойдем, дорогая, мы же не хотим опоздать на самолет.

Но Ханна не двинулась с места.

– Сначала объясни, что происходит.

– Все очень просто. Мы летим за «Черной троицей».

С воздуха Гонконг походил на сверкающее белое видение между синим океаном и черной землей, но в реальности оказался бодрящим кошмаром. Шум. Движение. Смог. Толпы. Суета. Быстрая китайская речь бурным потоком заполняла высокие ущелья городских улиц. Покой тут можно было обрести лишь за стенами особняков, в личных оазисах соразмерности, изящества и тишины.

Смена правительства, названная переворотом, не уменьшила ни богатства, ни амбиций Гонконга. По вечерам город все так же сверкал неоновыми вывесками многочисленных казино, перед гигантским оборотом которых бледнел даже Лас-Вегас.

Многочисленные пешеходы стремились обогнать толпившиеся на проезжей части личные машины, такси, мотоциклы, велосипеды, на фоне выхлопных газов здания казались особенно белыми, повсюду к небу поднимался голубой дьм от жаровен, это уличные торговцы готовили разнообразную еду для неослабевающего людского потока.

Хлопнув таксиста по плечу, Арчер указал на тротуар, и, несмотря на оживленное движение, тот моментально перестроился в крайний ряд и остановился. Ханна всю дорогу старалась не смотреть в окно. Лесные деревни она не любила, но в городах быстро начинала испытывать нечто вроде перегрузки, и тогда ей хотелось простора.

– Мы почти на месте, – сказал Арчер, надвигая на глаза ковбойскую шляпу.

Он приобрел ее в Гонконге у одного из уличных торговцев, мудро отказавшись от усыпанных бриллиантами «Роллексов», с которыми продавец был готов расстаться за смехотворную цену. «Сэр, сэр, очень маленький наличный деньги», – приговаривал он.