— Господи, Лизи! Что вы там делаете?!

Ноги дернулись, как показалось сыщику, слегка раздраженно.

— Не могу достать… — глухо донеслось из щели.

— Какого дьявола вы там ищете? — пораженно воскликнул Ричард, стреляя в наиболее ретивого из пигмеев.

— Каракатица! Я ее уронила!

Ричард едва удержался от крепкого словца. Несмотря на критичность ситуации, у него в голове внезапно прозвучал спокойный голос Узника, советовавшего не полагаться на фигурки чрезмерно. «В конце концов они всегда подводят!» — говорил он. Сейчас чрезмерные упования на фигурку или страх навсегда потерять ее могут стоить им всем жизни.

Осознав это, Ричард кинулся вперед и схватил Лизи за ноги. Он потянул девушку на себя, не обращая внимания на возмущенные крики, и вскоре разозленная красавица оказалась в его объятиях.

— Что вы себе позволяете?! — сверкнув глазами, потребовала ответа Лизи.

— Мы не можем здесь оставаться! — как можно тверже сказал Ричард. — Поднимайтесь наверх!

Но в этот момент он увидел, как глаза девушки меняют цвет.

— Я ее достала! — торжествующе воскликнула она. — Ну, теперь они у меня…

Но закончить Лизи не успела, взгляд ее исполнился ужаса.

— Осторожнее!

Ричард развернулся, чтобы увидеть несущегося на него птичьего всадника, но сделать уже ничего не успевал. Столкновение было неизбежно, и дротик смотрел прямо в грудь англичанина. Пигмей был уже в нескольких футах от своей жертвы, а бульдожье лицо дикаря исказила гримаса иступленного восторга… чтобы в следующее мгновение взорваться кровавыми брызгами. Звук выстрела из «Шарпса» долетел мгновением позже. Страуса и его мертвого наездника отбросило в сторону.

— Быстрее наверх! — крикнул Ричард оцепеневшей от ужаса девушке.

И Лизи сдалась. Она позволила подсадить себя на первый из валунов и с завидной прытью устремилась наверх. Знаком приказав Томбе следовать за госпожой, Ричард окинул взглядом поле боя. Больше трех десятков трупов птиц и примерно столько же пигмеев устилали пространство перед лагерем. Но птичьих всадников не убывало, казалось, их ряды никогда не иссякнут. А оборонять стоянку было уже некому. Сомалийцы карабкались на камни следом за трусливыми бабуру, хорошо еще, что не бросили карабины. Вдобавок ко всему внезапно захлебнулся грохот митральезы.

— Проклятье! — взревел не своим голосом журналист. — Заклинило патрон!

Лагерь пал. Оставшиеся в живых спасались позорным бегством. Лишь ритмичный грохот «Биг Фифти» вспарывал горячий дневной воздух через каждые несколько секунд.

Ричард выпустил оставшиеся патроны в сторону набегавших врагов и последовал за отступившим отрядом. Едва он оказался на недосягаемой для страусов высоте, винтовка Александра тоже умолкла.

Лишь на самом верху сыщик позволил себе отдышаться. Быстро оглядевшись, он с удовлетворением заметил, что все его спутники целы и невредимы. Меркатор и Александр были близки к вершине. Аристократ даже захватил с собой оружие и сумку. Карабкаться с ними было вдвойне тяжело, но юноша не сдавался. Ричард наклонился, подал ему руку и втянул на плоскую вершину валуна.

А снизу уже торопились следом за ускользавшей добычей маленькие и ловкие охотники. Даже отсюда было видно, что подъем им дается намного легче, чем беглецам. Видимо, сказывалась долгая практика.

Александр, не успев отдышаться, принялся перезаряжать винтовку.

— Будьте любезны, сэр, — вежливо попросил он, не прерывая занятия, — зарядите мой револьвер.

Ричард, не говоря ни слова, раскрыл сумку товарища и быстро нашел россыпь патронов сорок пятого калибра. Александр, не оборачиваясь, бросил свой массивный «Кольт». Сыщик откинул барабан и уже примерился вставить первый патрон, как в глаза ему бросилась гравировка на рукоятке оружия: «Александру А. Уинсли — лучшему стрелку фамилии».

Ричард застыл с патроном в пальцах, словно пораженный громом. Оцепенение длилось всего несколько секунд — невероятным усилием воли сыщик заставил себя действовать. Он быстро зарядил оружие, но отдавать его не спешил. Впрочем, Александру было достаточно и винтовки. Он выстрелил в ближайшего дикаря, который, падая, увлек за собой нескольких товарищей, и снова зарядил винтовку.

— Нужно спускаться! — сказал Ричард, тронув спутника за плечо.

— У нас отличная позиция! — отмахнулся аристократ. — А там мы будем уязвимы, как на ладони.

Именно в этот момент в рядах нападающих возникло замешательство. Несколько пигмеев на глазах у Ричарда вдруг начали спускаться, а трое и вовсе затеяли драку между собой на узком пяточке одного из валунов. Трое или четверо дикарей сорвались вниз, переполошив соплеменников.

— Что это с ними? — удивился Меркатор.

— Каракатица, — коротко ответил вместо Ричарда Александр.

А внизу тем временем творилось что-то несусветное. Полтора десятка птичьих всадников словно обезумели и обратили оружие против своих же. Дротики полетели в отряд, только что появившийся из зарослей. В ответ наступающий отряд издал дружный вой и бросился в атаку.

Александр продолжал стрелять почти без остановки. Меркатор тоже не стал терять времени даром. Он первым начал спуск к месту, где бросил заклинившую митральезу. Смелости ему было не занимать. Ричард поспешил присоединиться к товарищу.

Не прошло и минуты, как журналист справился с проблемой, и митральеза вновь вступила в бой, сея смерть среди вконец ошалевших дикарей. А пигмеи тем временем сражались друг с другом, позабыв об англичанах. Впрочем, ряды нападающих уже изрядно поредели. Наверное, они уничтожили бы сами себя до последнего человека, но вдруг из зарослей раздался пронзительный свист, и бойня прекратилась. Всадники развернули своих птиц и бросились наутек.

Лагерь был разорен, но, к счастью, не разграблен. После недолгих поисков удалось найти почти все вещи. Затем наспех похоронили погибших. Лизи заикнулась о том, чтобы предать земле пигмеев, но Меркатор решительно воспротивился.

— У них свои верования, — заметил он, — и похороны по христианскому обряду оскорбили бы их… э-э-э… бессмертные души. К тому же это займет трое суток, учитывая количество… усопших.

Так надолго оставаться в этом зловещем месте не хотелось никому, даже Лизи, и вскоре отряд выступил в путь.

Вместо того чтобы соблюдать осторожность, путешественники производили больше шума, чем обычно, — сказывалось еще не схлынувшее возбуждение. Бабуру напевали какую-то унылую песню, больше похожую на длинное заклинание, сомалийцы оживленно обсуждали подробности минувшего сражения. Лизи с Томбой продолжали уроки языка. Молчали лишь Александр и Ричард.

О чем думал аристократ, было известно ему одному, а сыщику до самого вечера не давала покоя мысль о той надписи, что он увидел на рукоятке «миротворца». Как же он мог не заметить раньше поразительного сходства между Александром и сэром Уинсли?! Сходства слишком очевидного, чтобы это могло быть простым совпадением. Как и то, что он «случайно» оказался на одном корабле с ними. Все стало на свои места: и противоестественная скрытность Александра, и его почти демонстративное нежелание общаться на тему необычных свойств предметов. Да и внезапное решение присоединиться к экспедиции тоже говорило само за себя.

Сомнений быть не могло, Александр — хранитель. Очевидно, Уинсли выследил их еще в Лондоне и тайно сопровождал до самого Саутгемптона, чтобы затем последовать за ними в Африку. Но зачем? Ответ был очевиден: хранителю нужны предметы — сокол и каракатица.

Но как же ловко он прикидывался добрым товарищем! Стрелял в крокодилов, спасая его и Лизи, участвовал в нападении на лагерь Угарруэ, плечом к плечу сражался против пигмеев! Ричард нехотя признался себе, что без Александра с его непревзойденной меткостью они все, скорее всего, были бы уже мертвы. Но что делать теперь, когда он догадался об истинных планах хранителя? Поразмыслив, Ричард решил пока сберечь все в тайне и не спускать со шпиона глаз. Предупрежден — значит, вооружен! Он не позволит хранителю захватить себя врасплох.