Это может произойти не обязательно сегодня или завтра, но рано или поздно это произойдет. Сидевший в Калебе охотник был уверен в неизбежном успехе, как был уверен и в том, что найдет и убьет человека по имени Рено. Человека, который не был мужем Виллоу.

— Лучше надевайте свои брюки, милочка, — сказал Калеб, вставая и одновременно помогая подняться Виллоу — Нам предстоит долгий и тяжелый переход, пока мы не скроемся от Слейтера и его банды.

Горы отбрасывали густые длинные тени, когда Виллоу, стоя перед Измаилом, с некоторым сомнением разглядывала свое новое седло. У жеребца оно не вызвало возражений. Лишь движение его ноздрей говорило о том, что он заметил перемену. Он почуял новый запах.

А вот Виллоу ощутила разницу, едва попытавшись поднять седло. Его неожиданный вес поразил ее, и она разжала руки. Калеб мгновенно подхватил седло и легко закинул на спину жеребца.

— Прошу!

Виллоу посмотрела на сплетенные руки в кожаных перчатках, услужливо подставленные в виде стремени. Светло-карие глаза Калеба смотрели на нее так пронзительно, что она невольно испытала смущение.

— Можно, я попробую сесть сама? — спросила Виллоу, чувствуя неизвестно откуда взявшуюся хриплость в своем голосе.

Черные брови приподнялись. Калеб пожал плечами и сделал шаг в сторону.

— Как вам угодно.

Виллоу ухватилась левой рукой за поводья и гриву, подняла левую ногу до уровня стремени, а правой рукой взялась за луку седла. На полпути вверх она остановилась, вспомнив, что правая нога должна пройти над крупом лошади, а не над лукой седла. Лишь своевременное направляющее движение руки Калеба не дало ей распластаться на седле в виде украшения.

— Благодарю вас, — пробормотала Виллоу, устраиваясь в седле и все еще ощущая прикосновение руки Калеба к своим ягодицам.

— Пожалуйста, — серьезно ответил Калеб.

Он прятал улыбку, пока Виллоу пыталась вынуть левую ногу из стремени. Если Калеб и слышал, как участилось ее дыхание, когда он взялся за щиколотку и помог ей выпростать ногу, он не подал вида.

— Пожалуй, я опущу стремя чуть пониже, — сказал он — Никогда не видел Джесси, но, надо думать, она малявка почище вас.

Румянец выступил на щеках Виллоу.

— Я не малявка, — пробормотала она.

Улыбнувшись, Калеб бережно вынул правую ногу из стремени, опустил его пониже на два деления, хотя и знал, что достаточно было опустить на одно. Закончив, он вставил ногу в стремя так заботливо, что это вполне могло сойти за ласку.

— Встаньте, голубушка.

Виллоу повиновалась.

Рука Калеба скользнула по коже седла, проверяя, достаточен ли зазор между сиденьем и наездницей Рука проходила, но с некоторым трудом.

Почувствовав прикосновение к столь интимным местам, Виллоу вспыхнула, задохнулась и приподнялась на цыпочках

— Калеб!..

— Да-да, я вижу, — сказал он — Стремя нужно поднять на одно деление выше. Садитесь опять.

Калеб не торопясь убрал руку и стал возиться со стременем, на сей раз поднимая его. Сейчас Виллоу могла видеть лишь поля его черной шляпы. Постепенно она приходила в себя, дыхание ее успокаивалось. Она пыталась забыть о странных ощущениях, испытанных ею, когда рука Калеба скользнула между ее ног.

Однако забыть это было невозможно.

— Встаньте снова.

— Я уверена, теперь будет в самый раз, — в отчаянии сказала Виллоу.

Тихий, дрожащий голос Виллоу действовал на Калеба не менее возбуждающе, чем тяжесть округлых теплых ягодиц, коснувшихся его ладони. Он хотел снова потрогать их, провести по ним ладонью, сжать Виллоу в объятиях

Но она не просила его об этом. Напротив, она умоляла его этого не делать

— Как вам будет угодно, милая леди, — сказал он, отворачиваясь. — Только не хнычьте потом, если набьете рубцы на вашей нежной попке из-за того, что стремена плохо подогнаны

Прежде чем Виллоу собралась с ответом, Калеб одним махом взобрался на Дьюса и круто развернул его, заставив взвиться на задних ногах. Калеб и Виллоу ехали прямо на запад, по все сужающемуся ущелью. Уже совсем стемнело, когда они выехали из него. Дорогу освещала луна, Периодически появляясь из-за гонимых ветром туч

По знакомым созвездиям, которые проглядывали в просветах облаков, Виллоу определила, что они двигались теперь на запад, а не на юг, как прежде, после того как выехали из Денвера. Она поднималась в стременах и вглядывалась вперед, тщетно пытаясь увидеть каменные бастионы, которые ей никогда раньше видеть не доводилось. Однако ночь и облака не давали такой возможности.

Следуя за идущими впереди лошадьми, Измаил перешел на легкий галоп, когда Калеб свернул в лощину. Виллоу быстро приспособилась к новому аллюру. Ехать верхом было легче, особенно когда Измаил шел рысью или преодолевал склоны.

Через несколько часов Виллоу окончательно освоилась в новом седле, словно ездила так всю жизнь. В одном отношении Калеб был прав: седло было значительно жестче прежнего.

Внезапно из темноты появился мерин Калеба. Когда две лошади пошли рядом, Калеб приблизил губы так близко к лицу Виллоу, что ее опалило тепло его дыхания.

— Из лощины потянуло дымком. Я пойду на разведку. Подержите Трея до моего возвращения. И не позволяйте Измаилу ржать, если он учует других лошадей.

Передав ей поводья вьючных лошадей, Калеб растворился в темноте.

Виллоу ждала возвращения Калеба со все возрастающим беспокойством. Минуты текли так медленно, как тает лед в холодный весенний день. И лишь когда она решила, что с ним что-то случилось, Калеб бесшумно возник рядом с ней. По его знаку она отъехала назад, удаляясь от встречи с какой-то опасностью впереди. Через сотню ярдов Калеб развернул своего мерина и поехал рядом с Виллоу.

— Какая-то опасность? — спросила она еле слышно.

Калеб притянул ее еще ближе и заговорил так тихо, что его невозможно было услыхать на расстоянии фута.

— Два человека в грязной одежде, но с чистыми ружьями и быстрыми лошадьми… Похваляются, что они сделают с деньгами, когда продадут ваших чудо-коней.

Они обсуждали также привязанность Виллоу к дамским седлам и вопрос о том, стоит ли ее переучивать. Впрочем, Калеб не упомянул об этом. От страстного желания пресечь эти раздумья его удержало лишь опасение, что выстрелы будут слышны далеко, а гарантии того, что поблизости нет Других бандитов, у него не было.

— Они из банды Слейтера?

— Вряд ли. Они с Севера. Слейтер — продукт южный. — С минуту Калеб прислушивался к ночным звукам, затем продолжил:

— В нескольких сотнях ярдов отсюда есть другая лощина. Нам придется спешиться, чтобы наши силуэты не вырисовывались на фоне неба. Вы сможете идти в темноте пешком, не спотыкаясь на каждом шагу? И бесшумно, потому что нет ветра, который скрыл бы шум шагов?

— Мне частенько приходилось пробираться мимо солдат, — сказала Виллоу. — Кроме одного случая, всякий раз успешно.

Калеб на миг представил, как могли поступить солдаты с девушкой, попавшей им в лапы, и почувствовал холодную ярость. Не явился ли этот случай причиной того, что Виллоу ступила на скользкий путь? Ведь потерянную девственность не вернуть. После этого никто не может знать, сколько мужчин было у женщины, и многие дочери Евы пользуются этой ситуацией. В том числе и многие вдовы.

Быстрым движением Калеб повесил дробовик дулом вниз на плечо Виллоу.

— Дробовик заряжен, — предупредил он. — Стреляйте в любого, кто к вам приблизится. Вы меня слышите?

Вздрогнув, Виллоу прошептала:

— Да.

Что-то бормоча себе под нос, Калеб проверил ружье, заодно убедившись в том, что оно вынимается из чехла без задержек. Он направил мерина к тому месту, которое темнело на фоне освещенной луной земли. Калеб перевел Дьюса на шаг и двигался, зорко вглядываясь вперед и держа руку наготове у пояса. За ним шли шесть остальных лошадей. Налетал порывами ветерок, однако эти легкие дуновения едва ли могли заглушить топот стольких копыт.

«Это все равно, что пытаться среди ночи незаметно протащить зарю», — с раздражением подумал Калеб.