Дэн вынул из футляра гитару, настроил ее и начал играть. Бабочка, пролетавшая слишком близко, выпорхнула из управляющего луча и упала на землю к его ногам. Он нагнулся, чтобы рассмотреть ее поближе. Проходившая мимо женщина бросила к его ногам монету. Юноша выпрямился и, глядя вслед женщине, пробежал рукой по волосам. Серебряные волосы, которые рассыпались, когда он нагнулся, легли теперь на место и закрыли широкую черную прядь, проходившую широкой полосой от лба до затылка.

Юноша опер гитару на колени и стал играть правой рукой очень сложную композицию. Внезапно рядом с ним села птица — настоящая птица! Дэн от изумления чуть не перестал играть. Он перешел на простую мелодию, чтобы полюбоваться птицей.

Иногда он играл на гитаре прямо на крыше дома — там, где гнездились птицы, прямо под звездами, мигающими ему с неба. Он не раз слышал попискивание птиц недалеко от себя, но ни разу их не видел. Может, их отпугивала аэрозольная установка? Теперь он с любопытством смотрел на птицу. Та попрыгала возле него на земле, затем подскочила к лежавшей на земле бабочке, но тут же поняла, что эта бабочка несъедобна, бросила ее, а вскоре поднялась в воздух и улетела.

Дэн снова перешел на сложную мелодию, затем начал петь, стараясь заглушить городской шум. Красный шар солнца пылал над его головой. Время от времени весь парк начинал вибрировать — это под землей проносились поезда метро. После того как он несколько раз сфальшивил, Дэн понял, что у него начал ломаться голос.

Марк Мараксон, ростом уже в шесть футов и все еще продолжающий расти, с крепкими, как у каждого кузнеца мускулами, вытер руки о полотенце, откинул со лба непослушные огненно-красные кудри и подошел к машине.

Еще раз проверил топку, подрегулировал клапан давления, а затем уселся за руль управления. Машина дернулась, когда он открыл клапан, и выехала из сарая. Марк направил ее по расчищенной вдоль дороги полосе. Он счастливо улыбался, ощущая своими руками мощность машины. Затем резко повернул руль и снова обрадовался, что она легко подчиняется ему. Это было уже шестое испытание его самодвижущейся тележки, и по-прежнему все работало превосходно. Первые пять поездок он совершил тайно, но на этот раз…

Он громко рассмеялся. Да, пришло время удивить жителей деревни, показать, что могут умелые руки и умная голова.

Марк еще раз проверил давление пара. Все в норме…

Для поездки утро было превосходным — солнце, легкий ветерок, весенние цветы по сторонам дороги.

На больших рытвинах Марка немилосердно подбрасывало, и в голове у него билась мысль о системе мягкой подвески.

Он мчался по дороге, изредка подкладывая дрова в топку, и представлял себе выражение лиц людей, когда они впервые увидят его детище. Вдалеке на поле фермер бросил свою лопату и выпрямился, завидев чудо, но он был слишком далеко, и Марк не мог насладиться его удивлением. Ему сразу захотелось встроить в машину свисток или колокол.

Приблизившись к деревне, он сбавил ход и поехал по обочине. Ему хотелось въехать прямо на центральную площадь, остановиться, встать на сиденье и сказать: «Откажитесь теперь от своих лошадей! Для вас настали новые времена!..»

Раздались восторженные крики ребятишек. Вскоре их за ним бежала уже целая толпа. Они что-то спрашивали, и он пытался отвечать, но из-за шума машины не было слышно ни вопросов, ни ответов.

Свернув на единственную улицу деревни, Марк поехал еще медленнее. Встречная лошадь шарахнулась от машины и опрокинула телегу. Захлопали двери, стали выбегать люди. Собаки завыли, залились лаем и бросились за ним, а уж дети не отставали ни на шаг.

Доехав до площади, Марк остановился.

— Можно нам покататься? — спрашивали дети.

— Потом, — сказал он, осматривая машину. Все было в полном порядке.

Из домов выходили люди и смотрели на него, но на лицах их было совсем не то выражение, которого он ожидал. Некоторые из них побледнели, другие были явно испуганы, в глазах третьих сверкал гнев.

— Что это? — крикнул один из жителей.

— Паровая машина, — ответил Марк. — Она..

— Убери ее отсюда! — крикнул другой. — Она вызовет на нас проклятье.

— Но здесь нет никакой злой магии!

— Убирайся отсюда!

— Привести в деревню проклятую машину…

Ком земли ударил в котел.

— Вы не понимаете…

— Убирайся! Убирайся!

Полетели камни. Люди стали приближаться.

Марк обратился к человеку, которого хорошо знал.

— Джед! — крикнул он. — Ведь это не магия! Здесь просто пар от кипящей воды! Это почти что чайник!

Джед ничего не ответил. Он молча шел вместе с людьми, которые угрожающе приближались.

— Сейчас мы вскипятим тебя, ублюдок! — раздался чей-то голос. В машину полетели камни.

— Стойте! Перестаньте! Вы же сломаете ее! — закричал Марк.

Давление пара в котле было высоким, а прочность его не была рассчитана на удары камней. Марк понял, что сейчас произойдет, и выпрыгнул из машины.

— Идиоты! — падая на землю, заорал он; потом покатился по земле и ударился обо что-то головой, но сознания не потерял. Он увидел, как котел взорвался и полетели угли из топки. Несколько капель горячей воды обожгли его, но основная масса кипятка хлынула в канаву.

— Идиоты! Идиоты! Идиоты! — как бы со стороны слышал он свой голос. Затем сознание его помутилось.

Когда Марк снова пришел в себя, то почувствовал запах дыма и услышал треск пламени. Машина была охвачена огнем. Вокруг стояли люди и смотрели, как она горит. Спасти ее никто не пытался.

— …умного человека, чтобы изгнать бесов, — донесся женский голос. — Дети, отойдите подальше! Ее нельзя трогать.

— Идиоты, — прошептал он и попытался встать.

Нежные руки мягко придержали его.

— Не привлекай к себе внимания, лежи тихо.

— Нора?

Он посмотрел на нее и только сейчас понял, что девушка прикладывает к его голове холодную мокрую тряпку.

— Да. Пока отдыхай и собирайся с силами. Сейчас уйдем отсюда. Надо скорее уходить.

— Они не понимают…

— Знаю, знаю. Это почти как та лошадь, которую ты сделал в детстве.

— Да.

— Я понимаю тебя.

— Будь они прокляты!

— Нет. Просто они думают не так, как ты.

— Я докажу им.

— Только не сейчас. Готовься уходить отсюда. А затем, я думаю, тебе лучше вообще исчезнуть на некоторое время.

Не отрывая глаз, Марк смотрел на горящую тележку, на лица людей, собравшихся вокруг нее.

— Наверное, ты права, — сказал он наконец. — Будь они прокляты. Я готов. Пойдем отсюда.

Она взяла его за руку. Он поморщился и отдернул руку.

Девушка сказала:

— Извини. Я не заметила, что рука обожжена.

— Я тоже. Ну ничего. Пошли.

Нора помогла ему подняться, и они пошли, скрываясь за кустами и домами. Он следовал за ней, не спрашивая, куда она его ведет. Когда они остановились для отдыха, Марк сказал:

— Спасибо. Пожалуй, ты права. Я уйду отсюда на некоторое время.

— Куда?

— На юг.

— О нет. Не надо. Там очень страшно. — Девушка посмотрела ему в глаза. — Нет, нет.

Юноша шагнул к ней и обнял ее. Нора напряглась всем телом, но затем расслабилась, покоряясь его объятиям.

— Я вернусь за тобой, — сказал он.

Марк шел, и деревья становились все ниже, а земля все суше. Уже меньше было растительности и больше пустошей. Почва стала каменистой, и здесь было значительно тише, чем на его родине. Он шел и не слышал ни пения птиц, ни журчания воды в ручейках, ни хруста сучьев под ногами животных.

Рука зажила. Бинт с головы он тоже уже снял. Его походка стала более твердой, несмотря на слабость, которая его не покинула. На горизонте показалась цепь гор.

Уже удлинялись тени, наступал вечер. За спиной юноша нес небольшой мешок, а на поясе болталась фляга с водой. Одежда его была грязной, лицо и руки тоже. Но он улыбался и продолжал идти вперед.

Марк не верил, что здесь водятся, как утверждали люди, демоны и другие чудовища, однако был вооружен коротким мечом, который сам выковал себе когда-то, чуть ли не в детстве. Теперь он казался молодому человеку игрушкой, с которой он обращался с удивительной легкостью и скоростью. Марк затратил очень много времени на обучение фехтованию и испробовал много мечей, и это дало ему возможность стать хорошим мастером по оружию. Он не забыл взять этот меч, когда возвращался в кузницу, чтобы собраться для побега. Теперь же, приближаясь к запретной зоне, он не ощущал необходимости в оружии, так как местность вокруг была пустынна. Однако он заметил, что, несмотря на искусство, с которым был обработан меч, он значительно уступал по качеству кускам металла, которые время от времени можно было найти валявшимися на земле.