Хвост, вернее полноценную плотную слежку за собой я заметил почти сразу, как оказался в Москве. Вообще, я ничего подобного в принципе заметить я был не должен, ибо за мной следили профессионалы. То, что я сам становился таковым профи, сделало своё дело. Я научился чувствовать применение техник перевоплощения и отвлечения внимания, но преимущественно когда применявшие их совершали какие-либо ошибки. Эти вот 'топтуны', как называют тех, кто занимается наружным наблюдением за кем-либо, каких-либо ошибок не совершали, однако у них был какой-то особый стиль, множество нюансов, деталей, диссонирующих с тем, как оно должно было быть, по моему представлению. Не могу сказать точно, что этих четверых выделяло из общего фона, просто я ощутил некоторую странность. Наверное, выделило их как раз похожесть действий, у меня даже проявился эффект дежавю, после чего я включил активное внимание. Я зафиксировал фокус взгляда и стал больше ориентироваться на боковое зрение, в результате мне 'невидимки' стали заметны, но я не подал вида, мне стало интересно узнать, кто они. На 'конторских' не очень похожи, но может быть просто это моя паранойя. Надо было мне сразу звонить 'кураторам', узнать, что и как, но я оказался слишком самонадеян, как показало дальнейшее развитие событий. Вели меня плотно, не выпуская из-под контроля, ни в подземке, куда мне пришлось ненадолго спуститься, ни сейчас, когда я стоял в пробке. Вернее стоял автомобиль, а я сидел, но суть дела от этого не менялась. Поток совсем встал, уже целых пятнадцать минут ни туда, ни сюда. Или авария на скользкой дороге приключилась, или опять какую-то высокопоставленную 'шишку' пропускают, перекрыв проезд обычным людям. Трям-трям, подал свой голос мобильник.

– Слушаю.

– Алексей Сергеевич, я сразу узнал голос одного из 'дедов', — где вы сейчас находитесь?

– Стою в пробке на Садовом кольце. Что-то случилось?

Странно, очень странно, обычно 'конторские' всегда знали, где я нахожусь, так как и в офисе и у меня дома стояли их жучки. В моей машине тоже стояли, но вот сейчас я ехал не на ней, а на экспериментальном чуде Ивана Михайловича, с виду похожей на обычную Ниву, только с пластиковым кузовом, роторным мотором и планетарной коробкой его собственной конструкции. Я помог ему получить на это чудо номера не совсем законным путём, а он давно просил меня на ней покататься и оценить, но мне всё было некогда, а теперь мой старый Фольксваген, стоявший у офиса, отказался заводиться и я вспомнил о его просьбе. В этой машине нет никаких следящих устройств, а потому если 'контора' меня потеряла, следует, что те, кто меня 'пасут' к ней не имеют никакого отношения. Или имеют, но к другому отделу.

– Вы можете немедленно прибыть в свой офис или к себе домой?

– Как только выберусь из пробки, так через пятнадцать минут буду, так что же случилось?

– Извините, это не телефонный разговор, бросайте немедленно машину и бегите к своему офису, вам может угрожать опасность.

Ага, бросил и побежал, сзади через пару машин стоит Форд моих соглядателей, их там трое. Если опасность исходит от них, то прижать меня им будет проще простого. Сидящий справа от воителя достал какой-то тёмный предмет.

Связь резко прервалась, я посмотрел на экран телефона…, поиск сети… То, что я увидел в зеркале заднего вида, мне очень не понравилось, кажется, у меня большие неприятности. Слава богу, я стою в крайнем левом ряду, сдаю назад, немного задевая бампером стоящую сзади машину, резко выкручиваю руль и, вдавливая газ в пол, вылетаю на полосу встречного движения крутым разворотом. Меня едва не выносит встречная машина, а потом ещё одна, разряжаясь долгим гудком, но я не отпускаю педаль газа и медленно тяну рычаг планетарного механизма гладкой коробки передач, резко увеличивая скорость практически до 120 километров. Машина идёт юзом, но держится на дороге, меня вжимает в сиденье, и я замечаю в зеркале, как Форд моих преследователей быстро выворачивает за мной. Впереди плотный поток машин, сбрасываю скорость, перескакиваю из ряда в ряд, создавая несколько потенциальных аварийных ситуаций сразу, пытаясь уйти в отрыв. Не знаю как, но преследователям удаётся даже сократить дистанцию, видимо я своими маневрами только расчистил им путь. Впереди справа идёт грузовик, а за ним чуть впереди есть известный мне съезд в переулок, куда я хочу проскочить, и оторваться от Форда. Обочины забиты снегом, рядом со съездом, практически перекрывая его, какой-то идиот припарковал какой-то сарай на колёсах, напоминающий сейчас большой сугроб. Едва обогнав грузовик, резко, практически не сбрасывая скорости, вламываюсь в кучу снега, сметаю её, выскакивая на тротуар. Хорошо пешеходов нет, меня немного заносит, но я вписываюсь в поворот, едва не сбивая дорожный знак, проскакиваю в узкий проезд. Здесь дорогу не чистили совсем, меня заносит окончательно, разворачивая на девяноста градусов. Сзади слышится визг тормозов и звук удара столкнувшихся машин. Боковым зрением отмечаю, что преследовавший меня Форд не вписался в поворот и столкнулся с другой машиной. Из Форда выскакивает мужчина и бежит в мою сторону, в руке у него что-то очень знакомое, что мне совсем не нравится. Кручу руль, давлю на газ, выворачиваясь и набирая скорость, пригибаю голову к рулю. Заднее стекло лопается, влетая внутрь салона, в переднем чуть выше моей головы появляются три отверстия, обильно растекающиеся трещинами. Но я уже набрал скорость и повернул в следующий переулок. Теперь бы ещё сообразить куда ехать, хотя других вариантов нет, тут рядом наш офис, и если меня там ждут…, главное понять, кто меня там ждёт.

Подъезжая к офису, наблюдаю несколько хорошо затонированных машин с известными номерами. Ну, здравствуй 'контора', как я рад вас видеть. Едва я затормозил, как двери чёрных машин открылись и четверо крепких парней за пять секунд вытряхнули меня из моей машины, затолкав в заднюю дверь одной из своих. Судя по толщине закрывшейся за мной двери, машина была хорошо бронирована. Едва за мной закрылась дверь, машина тронулась. Ехали мы всего минут пять, путь быстро закончился в каком-то подземном гараже. Не теряя времени, меня высадили из лимузина, отобрали сотовый телефон и вместе с одним сопровождающим запихнули в закрытый кузов грузовика. Грузовик где-то петлял, периодически останавливаясь, примерно часа два, после чего двери кузова открылись и меня высадили внутри какого-то большого склада, забитого контейнерами и большими коробками. Оказалось, это была ещё одна пересадка, теперь меня одного запихнули в кузов большой, наполовину загруженной коробками, фуры. Сколько фура ехала я не знаю, часы остались в телефоне, который у меня отобрали ещё в Москве, а я сбился со счёта времени задремав. Как говорится в наше время — 'очень плохая примета ехать ночью… в лес… в багажнике…' Однако меня привезли не в лес, а в какую-то военную часть, судя по ограждениям и сооружениям, выглядящим как двухэтажные казармы. Тут меня встретили двое в военной форме и, не говоря ни слова, сопроводили к ближайшему сооружению, где внутри, как это ни странно, оказался лифт. Лифт поехал вниз, через несколько минут меня доставили до вполне неплохо обставленной камеры, по виду всё же скорее жилой комнаты, правда, без окон. Тут меня снова оставили одного, предупредив, что волноваться не стоит, и что завтрак подадут через пять часов. Хоть лёгкий голод уже и подавал свой голос, я решил не терять времени в ожиданиях, и завалился спать, благо кровать тут была вполне удобная. Судя по количеству приносимых мне завтраков, обедов и ужинов, прошло три дня. Я не стал тратить время впустую, и хотя мне не представили ничего, чем можно было его занять, решил заняться тренировками. В этот раз я учился быстро входить в состояние управляемого транса, или даже 'боевого режима' в перспективе. Инструкция, которую я прочитал накануне происшествия, была очень проста. Требовалось стоять и представлять себя травой, растущей на лугу. Почувствовать себя окруженным тысячами таких же травинок, представить вместо ног корни, вместо рук листья, ощутить где-то вверху тёплое солнце, и качаться под порывами периодически налетающего ветра. Это упражнение оказалось достаточно лёгким, и уже через пару часов я вполне освоился с ролью травы. Наверное, если посмотреть снаружи, даже несколько позеленел. Следующее упражнение называлось 'морской прилив'. Тёплое море, мелкий песок под ногами, сначала вода по щиколотку, потом выше, уже по пояс, потом по грудь и руки свободно всплывают к поверхности, меня качает волнами, потом уровень воды падает в обратном порядке. После того, как я представлял себя травой, почувствовать себя в море оказалось не сильно сложнее. Далее был полёт. Я превращал себя в орла, обрастал перьями, и бросался вниз с высокой скалы, ища восходящие потоки воздуха, и паря в них. А вот тут у меня возникли некоторые трудности. Орлом себя представить оказалось просто, это не сильно отличалось от травы, а вот бросится вниз со скалы…, ещё в детстве мне довелось пережить падение с большого дерева, когда я по пути собрал все мелкие и большие сучки, что меня и спасло. А теперь я орлиным взором с любопытством разглядывал далёкое дно горного ущелья, и даже раскрывал свои руки-крылья, но отрываться и лететь мне как-то не хотелось. И всё же после нескольких неудачных попыток я таки пересилил себя. Всё равно физически я никуда не лечу, так чего бояться? Но в трансовом состоянии, очень похожем на сон, разница между реальностью и воображением практически стирается. Потом мне даже понравилось возникающее чувство полёта, наверное, если бы не детская травма, пошел бы в юности в аэроклуб, благо друзья не раз приглашали. В завершении всего практикума требовалось быстро по очереди представляться травой, входить в море, и взлетать орлом, закрепляя возникающее состояние на уровне рефлекса, запоминая его. Сначала проживая каждое упражнение полно, а потом всё быстрее и быстрее, как снежный ком, несущийся с горы. После почти целого дня отработки последнего этапа мне требовалось просто мысленно щёлкнуть пальцами, и я легко входил в нужное состояние, независимо от других условий. Даже не верилось, что всё так быстро и просто получится. Да, это был всего лишь первый шаг, требовалось научится применять это состояние на практике в другой деятельности, освоить заглубление его с помощью дыхания, но это представлялось не более сложным, чем практическая отработка техник маскировки. Короче, будет мне чем заняться, когда меня выпустят из этой камеры.