Я заглянула в ЖЖ загадочной Майи. Она завела его на следующий день после моей встречи с Алиной Аловой, причем не сделала в нем ни одной записи. Зато сразу вцепилась в Антона. Весьма подозрительно!

Итак, мои планы на завтра пополнились новой строкой — поговорить с парнем и узнать, общался ли он в реале с этой хитрой особой. Конечно, жаль бедных студентов. Мне не хотелось портить им кайф, выдавая, что я их опознала. Но выбора нет — расследование важнее.

Дальше я поискала в Интернете сведения о Татьяне Цаповой, однако их оказалось слишком много. Я просто утонула в массе ссылок на газетные статьи. Кое-что я все-таки прочла и почерпнула лишь, что Цапова успешно руководит телеканалом и не устает повторять, какой замечательный человек Павел Иванченко. С Валерией Иванченко и того хуже — сплошные фотографии из модных журналов в окружении движущейся рекламы, единственным достоинством которой является то, что я лично не в силах понять, что именно мне рекламируют, и потому не способна попасться на удочку ее создателей. Зато эта ахинея страшно мешает, да еще картинки у меня грузятся медленно. Так что с Татьяной и Валерией я не преуспела, а вот с собой — другое дело. Будь моей целью познать самое себя, я бы легко совершила сей подвиг при помощи Интернета. Набираешь фамилию и получаешь три методички, несколько научных статей, текст диссертации, дискуссию на студенческом форуме (где я с гордостью обнаружила, что являюсь «смесью Адольфа Гитлера и Майкла Джексона». Джексон-то тут при чем? Мало того, что он негр и педофил, он ведь, кажется, еще и умер? Но впечатляет!), ЖЖ моих студентов, которые я только что проштудировала, а также страницу с литературного форума, где кто-то, обсуждая мои книги, упоминает мою истинную фамилию. Нет, главное забыла! Мою фотографию, выложенную пару лет назад кем-то из учащихся. Она выскакивает на запрос «Екатерина Игоревна Голицына в картинках», и на ней я — еще более удивительное существо, чем на своем пропуске. Ибо, снимаясь на пропуск, я хотя бы не шевелилась, а тут меня поймали в середине движения. В частности, руки получились разной длины. Одно утешало — изображенная дама имеет короткие темные волосы, а у меня сейчас светлые и до плеч, к тому же я похудела на несколько килограмм. В результате даже я сама вряд ли сумела бы по снимку себя опознать.

Самым неожиданным оказалось, что за последний месяц сведения обо мне в поисковой системе запрашивались сорок три раза. Чувствую, тут не ограничилось студентами! Злые преследователи обложили меня как реально, так и виртуально. Но ничего, я всерьез взялась за дело, и теперь им от меня не ускользнуть.

С этими кровожадными мыслями я улеглась в постель.

Легла я в четыре, а проснулась в шесть. Спать не хотелось совершенно — хотелось есть. Я задумалась. Сейчас ведь уже утро, правильно? Так прямо и называется — шесть утра. Значит, можно подкрепиться. А потом снова лягу.

Я вскочила и опрометью бросилась к холодильнику. Первым мне попался бекон. Вспомнив о его суперкалорийности, я решила дополнить продукт чем-нибудь легким. О, у меня, оказывается, остались яйца. Изучив одно, я с обидой обнаружила полное отсутствие сведений о составе. Возмутительное упущение нашей пищевой промышленности! Впрочем, у меня откуда-то убеждение, что калорий в яйцах фактически нет. Не зря же на коробке часто пишут «Диетические»? Правда, совсем недавно у меня развеялась подобная иллюзия относительно конфет «Рафаэлла», но в данном случае я предпочла поверить интуиции. Интуиция уверяла, что яичница с беконом — самое подходящее блюдо для желающих похудеть.

С урчанием желудка конкурировал разве что рокот воды в туалете — ох, придется вызывать сантехника. Но это уже не способно было испортить мне настроение. Я жадно слопала роскошное блюдо, закусив кофе с шоколадкой. А «Рафаэлу» не открыла — я же на диете!

Вчерашние бактерии продолжали оздоравливать организм, придавая ему невиданную бодрость. На работу мне к двенадцати, но желание ложиться отсутствовало начисто. Начать действовать я тоже не могла — не будить же нормальных, необактеренных людей в такую рань? Больше же всего на свете хотелось взвеситься. Интересно, сколько я сбросила за ночь?

Эта мысль напомнила мне о фитнес-центре. А что? Он открыт круглосуточно, и меня теперь пускают туда без проблем. Поеду да взвешусь.

Народу в зале почти не было. Я стояла на весах, не отрывая взгляда от мелькания цифр, когда ко мне подошел Андрей Алов.

— Я похудела на килограмм, — умиленно сообщила ему я. — Привет, Андрюша!

— Привет! Слушай, как тебе удалось? На чем качалась?

— Ни на чем. Я вчера не ужинала.

— Вообще? — с ужасом уточнил он.

— Да! Кроме бифидобактерий, но это не считается.

Он посмотрел на меня с почтением.

— Трудно было?

— Нелегко.

Андрей оживился.

— Это надо отметить. У меня тортик куплен для гостей. Сам я стараюсь крема не есть, но это ж для гостей! Идем.

Мы рванули к нему в кабинет, где в холодильнике таился замечательный торт с розами. Кто сказал, что нельзя? Главное — не нажираться на ночь, а до ночи еще далеко. Некстати вспомнилась малолетняя племянница подруги, как-то заявившая: «Хочу быть красивой, поэтому буду целыми днями голодать. Почти». А когда у нее спросили, что это значит, ответила: «Позавтракаю — и до обеда поголодаю. Пообедаю — и поголодаю до ужина». Мой метод примерно тот же, однако результат ведь налицо! Точнее, на живот и на грудь.

Мы с Андреем дружно уминали кофе с тортом, параллельно обсуждая способы похудеть. Он уверял, что главное — постоянная физическая нагрузка, я же упирала на диету. Торт поразительно подействовал на бифидобактерии. Очевидно, они в жизни подобного не пробовали и от удивления принялись вырабатывать алкоголь. По крайней мере, я словно опьянела. Или дал о себе знать недостаток сна?

— Андрей, — выпалила я прямо на полуслове нашей оживленной дискуссии о том, как скажется на фигуре питание исключительно красной икрой, намазанной на ржаные сухарики, — это не ты убил Анну Сергеевну?

— Ты чего? — обиделся он. — Я ее очень любил. Это давно было, но все равно. Зачем мне ее убивать?

— Откуда я знаю? Обидела чем-нибудь или Иванченко велел.

— А Иванченко зачем?

— Чтобы книгу не писала.

— Тебе что, Надиров мозги пудрит? — с подозрением осведомился Андрей.

— Нет, — гордо ответствовала я, — пытаюсь мыслить самостоятельно.

— Не надо мыслить! — попросил он. — Анька была удивительная. Таких, как она, нет. Конечно, я на нее обижался, не без этого. Иногда вообще думаю — может, она за меня только из-за фамилии вышла, а?

— В каком смысле?

— Ну, ей очень хотелось, чтобы звучало красиво. Анна Иванченко ужасно ей не нравилось. Мол, с таким именем только к овощному ларьку. А стала Анна Алова — другое дело. Она все время после свадьбы на листочке писала — «Анна Алова, Анна Алова». С таким шикарным росчерком. А потом придумала Алину — совсем красиво стало. А я стал ни к чему…

Андрей грустно помолчал, затем добавил:

— В общем, правильно. Мне с ней тоже было трудновато, когда карьеру делать начала. Целыми днями на работе, холодильник дома пустой. Другое дело — моя нынешняя. Накормит, обиходит — все путем. Но против Аньки она такая… такая обыкновенная. Анька, она, представляешь, даже ботекса никогда не делала! До сих пор!

Он посмотрел на меня с такой нескрываемой гордостью, что я уточнила:

— А обязательно нужно делать?

Про ботекс я знала совершенно случайно. Недавно встретила приятельницу и обнаружила, что у бедняги что-то странное с лицом. Не лицо, а надутая маска. Она объяснила, что это крайне омолаживающий ботекс, убирающий все морщины, а потом в любимом журнале «Наука и жизнь» я прочла, что процедура состоит во введении под кожу трупных бактерий (подозреваю, по сравнению с ними мои бифидобактерии — безобидные твари). Ботулизм и ботекс — однокоренные слова.

— Все делают, — кивнул Андрей. — У нас при фитнес-центре есть спа-отделение, так что я знаю. А Анька говорит: «Я люблю свое лицо и горжусь им». Она часто сюда приходила, мы разговаривали иногда. Как подумаю, что больше не придет, — выть хочется. Ты как, рассказала Павлу Петровичу все, что знаешь? Он мужик умный, он убийцу прищучит.