Терпение лорда Трегоннинга наконец лопнуло.

– Какое испытание, позвольте спросить?

Леди Треуоррен остановилась и широко раскрыла глаза.

– Какое? Смерть Миллисент, разумеется. Не считаешь же ты это пустяками! Да ведь ...

Шум поднялся снова, грозя оглушить всех.

– Миллисент не мертва!

Громкий голос лорда Трегоннинга мигом успокоил разбушевавшихся дам. Джерард немедленно взял бразды правления на себя.

– От кого вы услышали, что Миллисент умерла?

Миссис Элкотт уставилась на него как на безумца:

– Но разве это не так?

Джерард из последних сил старался не вспылить.

– Не так. Миллисент жива. Но нам крайне важно узнать, кто сказал вам о ее смерти.

Леди Треуоррен переглянулась с миссис Элкотт, И обе воззрились на Джерарда.

– Мои слуги, разумеется.

Остальные дружно закивали.

– Весь Сент-Джаст только о том и говорит, – объявил наконец Мэтью. – Мой отец услышал это от хозяина гостиницы. Папа скоро приедет.

Лорд Трегоннинг обратился к леди Таннауэй:

– А вы что слышали?

Та, окончательно растерявшись, покачала головой. Энтуистлы тоже ничего не знали.

– Но, Маркус, мы живем намного дальше, – пояснила леди Энтуистл. – Похоже, что слухи только начали распространяться.

Лорд Трегоннинг посмотрел на Тредла. Джерард последовал его примеру:

– Есть хоть какой-то шанс, что слуги успели поговорить с кем-то, или, вернее, кто-то был здесь и неверно понял случившееся?

– Нет, сэр, милорд, – гордо выпрямился Тредл. – Мы с миссис Карпентер можем в этом поклясться: никто из слуг не покидал дома и ни с кем не болтал. Никого из чужих здесь тоже не было. И гостей тоже. До ... – Он кивком головы показал на толпу. – До этой минуты.

Джерард повернулся к Митчелу.

Тот, явно сбитый с толку, отступил.

– Я ни с кем не говорил о Миллисент.

– Значит, – заключил Джерард, – единственный человек, посчитавший Миллисент мертвой ...

– Совершенно верно, – подхватил лорд Трегоннинг. – И поэтому нам крайне необходимо узнать, кто именно автор этих слухов.

Мэтью, внимательно прислушивавшийся к обмену репликами, оживился:

– Выходя из дома, я успел поговорить с главным садовником. Он слышал новость прошлой ночью в кабачке от старшего садовника Тресдейл-Мэнора.

– Моя горничная все узнала от своего молодого человека, – объявила леди Треуоррен. – Он ваш младший конюх, Мерайя.

Леди Фритем озадаченно пробормотала:

– Мне сказала горничная ... я предполагала, что все слуги уже знают.

– Мне тоже передала моя горничная Бетси. Только сегодня утром. – Звучный голос миссис Элкотт заставил всех обернуться. – Бетси живет со своими родителями и приходит каждое утро. Она узнала обо всем от своей сестры, горничной в Тресдейл-Мэноре. Эта самая сестра уверяла Бетси, что дворецкий Кромвелл подслушал, как мистер Джордан говорил мисс Элинор, что мисс Трегоннинг мертва и больше тут ничего не поделать.

Взоры присутствующих обратились к леди Фритем. Та ошарашенно моргала, не понимая, в чем дело.

– Но Джордан мне и слова не сказал. Гектор?

Встревоженный муж покачал головой.

– Поверьте, Маркус, я не знаю, что происходит, – продолжала она.

Барнаби нахмурился, пытаясь переварить информацию.

– Милорд, – внезапно обратился он к лорду Трегоннингу, – я все хотел спросить: кто-то из мужчин просил руки Жаклин?

Граф вздохнул, покачал было головой, но вдруг замер и обернулся к Жаклин:

– Прости, дорогая, мне следовало бы упомянуть ... но это было крайне ... э... оскорбительное предложение, якобы в порыве самопожертвования. Он заявил, что даже не думает видеть своей женой какую-либо другую женщину и желает помочь нашей семье, женившись на тебе и сделав все, чтобы держать тебя здесь, взаперти, до конца жизни.

– И когда это было? – не выдержал Барнаби.

– Около пяти месяцев назад, – процедил лорд Трегоннинг, скривив губы. – Хотя в то время я не был уверен ... все равно от такого предложения все внутри переворачивалось. Разумеется, я отказал ему ... объяснил, что ценю его любезность, но было бы бесчестно принять такую жертву с его стороны.

– Но кто он? – не унимался Барнаби.

– Как кто? – удивился лорд Трегоннинг. – Джордан, разумеется, кто же еще?

– Действительно, кто же еще, – пробормотал Барнаби и уже громче спросил: – И никто другой не просил руки Жаклин?

Граф покачал головой.

– Маркус! – вдруг воскликнула леди Треуоррен, оглядываясь. – Неприятно говорить, но тут пахнет дымом!

Остальные стали принюхиваться.

Тредл переглянулся с Джерардом, отступил и выбежал из комнаты.

– Я очень чувствительна к дыму, – продолжала леди Треуоррен, – и уверена, что запах становится сильнее.

– Пожар! – завопила горничная откуда-то сверху. Гости высыпали в холл. Запах действительно стал отчетливее, но пламени не было заметно. Все посмотрели на галерею, где лакеи с громким топотом мчались в южное крыло.

– Все дамы – в гостиную! – велел Барнаби, принимаясь загонять женщин, как кур в курятник. Кое-кто протестовал, желая знать, что горит. Сэр Винсент с приглушенным проклятием стал помогать Барнаби.

На верхней площадке лестницы появился Тредл.

– Горит старая детская, мистер Деббингтон. И ваша комната. Там занялись занавески. Мы таскаем туда ведра, но нужно как можно больше рук.

– Иду! – крикнул Бризенден, взбегая наверх. Остальные мужчины последовали за ним.

Жаклин держалась в стороне. Как только Барнаби и сэр Винсент выскочили из гостиной, она тронула руку отца.

– Пойду отыщу миссис Карпентер, потом вернусь в гостиную и постараюсь удержать дам на месте.

Джерард, медливший у подножия лестницы, услышал ее слова, кивнул и помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Отец погладил ее по руке.

– Молодец, девочка. Пойду посмотрю, что можно сделать.

Он стал медленно взбираться по ступенькам. Уверенная в том, что Тредл убережет отца, Жаклин поспешила на кухню.

Как она и ожидала, здесь царила паника. Жаклин вместе с миссис Карпентер успокоила горничных и велела им идти помочь конюхам, таскавшим ведра из колодца к лестнице, ведущей в южное крыло. В два счета организовалась цепочка конюхов и лакеев, поднимавших ведра с первого этажа на чердак.

Миссис Карпентер мрачно качала головой. Едва горничные занялись делом, она отвела Жаклин в сторону.

– Мейзи обнаружила пожар в комнате мистера Деббингтона. Она сказала, что это были стрелы, стрелы с наконечниками, обернутыми горящими тряпками. Они и запутались в занавесях. Все твердила, что она тут ни при чем и виной всему не угли, выпавшие из камина. Я заверила, что ее никто не винит. Но подумала, что вы и его сиятельство должны знать.

Жаклин кивнула. Стрелы. Снова стрелы. Как та, которая едва не убила Джерарда. Она не знала подробностей того выстрела, но огненные стрелы могли пустить только со стороны садов, а в садах она знала каждое деревце. И знала, что попасть напрямую в комнату Джерарда невозможно; лучник должен стоять под углом к окну и достаточно умело воспользоваться направлением ветра.

Здесь, в провинции, где жизнь была спокойна и занятий находилось немного, местная молодежь увлекалась стрельбой из лука, и все же только некоторые могли похвастаться такой меткостью и умели попадать в слуховые окна чердаков.

Возвращаясь назад, она лихорадочно вспоминала имена возможных злоумышленников.

Толкнув зеленую дверь, она оказалась в глубине вестибюля.

– Жаклин!

Девушка повернулась.

Элинор, в помятом платье, с распущенными волосами, неистово махала ей из коридора северного крыла:

– Скорее сюда! Тут тоже пожар! Иди к нам! Здесь не хватает рук! – И, не дожидаясь ответа, ринулась назад.

Сердце Жаклин упало. Приподняв юбки, она бросилась за Элинор.

Комната Миллисент находилась в северном крыле. Жаклин ворвалась в коридор как раз вовремя, чтобы увидеть, как Элинор скрылась в маленькой гостиной почти в самом конце крыла, именно под той комнатой, в которой лежала Миллисент. Жаклин побежала быстрее. Нужно позвать конюхов с кухни. Сначала она посмотрит, в чем дело, а когда поймет ...